Мятеж

— Садитесь, юноша, садитесь...

Командир и офицеры уже разместились на диванах, а потому Игорь поспешно уселся в одно из кресел. Нуль-навигатор секунду помолчал, словно что-то вспоминая, а потом все так же негромко произнес:

— Стас, можно отчаливать... Да не забудь иллюминаторы в салоне включить...

И тут же из динамика над столиком донесся приглушенный голос Вострикова:

— Челнок-первый к старту готов, прошу напряжение на катапульту.

Через мгновение сидящие в салоне офицеры почувствовали легкий толчок и плавное ускорение, которое, однако, тут же пропало, поскольку автоматически включились гравитационные компенсаторы. Еще через мгновение черные экраны иллюминаторов потеряли свой безразличный блеск, и на них проклюнулись звезды, а в крайнем слева появилась далекая Гвендлана.

— Курс на фрегат первого класса «Молот Тора», максимальное ускорение одна и три десятых g, время в полете сорок четыре минуты, — доложил по внутренней связи пилот.

Нуль-навигатор кивнул в ответ этому докладу и неожиданно повернулся к Вихрову:

— Ну-с, юноша, и к каким же выводам вы пришли?..

Игорь растерянно посмотрел на командира, а оба старших офицера с интересом уставились на него.

— Мой третий ассистент с самого начала заинтересовался вопросом, что делают корабли Земного Содружества в системе Кастора, — с легкой, вполне дружелюбной усмешкой пояснил нуль-навигатор, — и предпринял кое-какие изыскания на этот счет. Вот я и хотел бы узнать, к каким выводам они его привели!..

Вихров неловко пожал плечами и, чуть запинаясь, проговорил:

— Я действительно заинтересовался этой системой, но... мне мало что удалось выяснить, хотя и та немногая информация, которая открыта для общего пользования, наводит на... некоторые вопросы... Например, почему после свертывания научных исследований на планете были оставлены все исследовательские комплексы, включая даже... приданные им орбитальные челноки? Почему именно эту, уникальную по своим геофизическим параметрам, планету отдали под какую-то тривиальную тюрьму... или место ссылки? Мне кажется, что в изученном Землей пространстве вполне можно было подобрать более подходящую для этой цели систему. И кроме того, зачем надо было оставлять около планеты два корабля, если на самой планете имеются челноки?!

Последнее соображение пришло в голову третьему ассистенту только что, и он сам поразился своей мысли:

— Изолированные мутанты вполне могли давным-давно подняться с планеты и попытаться захватить дежурные звездолеты, чтобы вернуться в Солнечную систему!..

— Ну, юноша, — перебил его главный комендор, — это уже из области фантастики! С чего бы это дежурившим здесь боевым звездолетам допускать на свои палубы планетарные челноки?!

— Я думаю, при необходимости обитатели этой планеты вполне могли придумать весьма разумную причину для того, чтобы один из звездолетов принял челнок, а при их способностях этого было бы вполне достаточно! — уверенно ответил

Вихров.

— Какие такие особенные способности вы имеете в виду? — насмешливо поинтересовался десантник.

— Те самые, которые позволили обитателям планеты обездвижить оба патрульных корабля и отбить десантную атаку! — бросил Вихров, не вдаваясь в подробности — все присутствующие понимали, какими способностями должны обладать существа, способные поразить орбитальные космические объекты или противостоять двум когортам Звездного десанта!

— Так какие же выводы вы делаете? — повторил свой вопрос нуль-навигатор.

— Командир, я не имею ответов ни на один из своих вопросов — как же я могу делать какие-то выводы, — пожал плечами Вихров, а затем, вдруг улыбнувшись, добавил: — Кстати, информация о причинах изоляции системы Кастора закрыта по первому уровню доступа!

Три пары глаз уставились на командира, но тот совершенно спокойно ответил:

— Видимо, Председатель Высшего Совета решил, что незачем беспокоить людей по поводу образования какой-то там... тюрьмы...

В иллюминаторе, расположенном над столиком, появился серый борт звездолета с редкими светящимися точками наружных постов, а через минуту челнок начал медленно разворачиваться носом к этому борту, в котором неспешно распахивался створ причальной палубы. Внутри, над причальной декой вспыхнул яркий свет, прожектор над створом нашарил развернувшийся для причаливания челнок, и немедленно включились генераторы модифицированного электромагнитного поля, обеспечивавшего автоматическую посадку. Тяговая установка челнока замолчала, отдавая маленький кораблик во власть принимающего фрегата.

Через десять минут процедура причаливания была завершена, створ челночной палубы закрыт, и огромный ангар наполнился воздухом.

Командира «Одиссея» встречали командир фрегата и трое его высших офицеров, одетые в парадную форму. Церемония встречи была короткой и какой-то нервной, словно встречавшие опасались внезапного нападения на свой корабль.

Гостей провели в центральный пост управления фрегата, где уже собрались командиры всех кораблей Двенадцатой эскадры и члены штаба командующего. Сам контр-адмирал тоже не стал устраивать долгой встречи и знакомств, коротко представив командиру «Одиссея» собравшихся, он предложил ему кресло рядом со своим и объявил:

— Приступим!..

В на секунду наступившей тишине прозвучал звонкий щелчок — корабельный комп обозначил начало записи, и Эльсон сразу же продолжил:

— Главный инженер эскадры, доложите о результатах расследования причин выхода из строя корабельных двигателей.

Инженер встал, взял в руку короткий штифт электронной указки и подошел к левому обзорному экрану. На экране исчезло левое полушарие космического пространства и появилось изображение внутренности хорошо всем знакомого планетарного двигателя прямого истечения. Только вот...

— Проверка показала, что все вышедшие из строя двигатели имеют одно и то же повреждение странного вида... —

Инженер немного замялся, а затем сообщил совершенно невероятную вещь: — ...Потеки в нижних частях камер аннигиляции, почти у самых горловин дюз...

Узкий луч указки быстро забегал по изображению двигателя, показывая места повреждения. Изображение двумя скачками укрупнилось так, что поверхность камер аннигиляции стала прекрасно видна. Вихров пригляделся, и у него вдруг мелькнула совершенно невозможная, сумасшедшая мысль, что на стенке камеры аннигиляции что-то... наплавлено!

— Из-за этого дефекта автоматика, естественно, отключила двигатели от подачи ядерного топлива. Исправить такое повреждение вне стационарного дока невозможно, так что...

Инженер замолчал с таким видом, словно говорить еще что-то об этих повреждениях было для него оскорблением.

Контр-адмирал недовольно фыркнул и резко спросил:

— Но вы можете сказать, чем вызвано... что послужило причиной таких повреждений?

— Я думаю, что стенки камер оплавлены... — после секундной паузы ответил инженер. По его лицу было видно, что он сам понимает, какую глупость говорит, и что делает он это из-за безвыходности создавшегося положения.

После его слов по центру управления прошелестел изумленный гул голосов, и инженер, чуть повысив голос, прокомментировал свое утверждение:

— Посудите сами, на что это похоже!.. Другого вывода я просто не могу сделать!

Он щелкнул тумблером на ручке указки и изображение на обзорном экране снова сменилось. Теперь пораженный участок камеры показывался в еще большем увеличении, и всем сразу стало ясно, что имел в виду докладчик. На полированной до степени зеркала стенке камеры действительно имелся небольшой, но явный потек.

— А вы знаете, какая должна быть достигнута температура, чтобы потекла модифицированная биокерамика?! — раздраженно воскликнул начальник штаба Двенадцатой эскадры.

— Нет! — столь же раздраженно ответил механик. — И никто не знает! Наша технология не может получить температуру, позволяющую плавить этот материал!

Он оглядел присутствующих и уже спокойнее продолжил: