Страница 4 из 82
Теперь, когда «Сова» исчезла (внесенная в списки как «пропавшая без вести», она, несомненно, была уничтожена), «Пустельга», казалось, была вдвойне дорога ему.
Старик, угрюмо думал он, пытающийся цепляться за несколько трогательных лоскутков своей жизни.
Он застонал и ударил по столу кулаком. Как могла Столовая Гора Лоури, гордая и неприступная прежде, оказаться сейчас в такой ситуации? Ох, он знал как это началось: восемь, десять или двенадцать лет назад. Какой-то чуждый вид циничной пассивности распространился среди населения. Кто может сказать, почему это случилось? Возможно, потому, что здесь на протяжении многих лет не было трудностей и лишений, и каждый человек был свободным, процветавшим и нравственно слабым. В любом случае, люди не хотели замечать дальнего прицела Мэдерлинка на расширение жизненного пространства. Люди выражали недовольство налогами — видит бог; по сравнению с всеобщим изобилием налоги были довольно низкими — и требовали ответить, почему Правительство желает сохранить Флот в полном составе. Некоторые даже говорили, что Столовая Гора Лоури сама виновата в возникновении трений с Мэдерлинком. А пропаганда Мэдерлинка разворачивалась умно и неутомимо. Но как какой-нибудь свободный гражданин, наслаждающийся правом выбора своего правительства, мог примкнуть к чуждой диктатуре, явно склоняющейся к захвату жизненно важных озер с плывунами и гуано островов, принадлежащих другим столовым горам…
В то время как гроза усиливалась, Флот сокращался. Но кто скажет, почему все произошло так ужасно несправедливо, так внезапно? Разве он, Роул и другие офицеры ошибались, когда в полном составе решили вступить в бой с врагом? Хотя блимпы Мэдерлинка, включая и боевые блимпы, все дальше вторгались в жизненно необходимые свободные зоны, еще: можно было продолжать вид пассивного полусопротивления, время от времени совершая вылазки на конвоируемых грузовых блимпах, которые могли бы доставлять гуано и собирать гелий. По крайней мере, такая политика могла задержать поражение.
Но как показывало нынешнее положение, к поражению мог привести также и голод на Столовой Горе. Нет — сражение было единственной стратегией, оставляющей надежду! И планы были хорошие; они давали прекрасный шанс на победу. Флот Лоури мог извлечь выгоду из внезапного нападения и, создав временный перевес силы в определенном месте, мог ударить по главному корпусу вражеского Флота; атака сконцентрированных сил должна была разметать вражеские блимпы и уничтожить их поодиночке.
Но в чем была ошибка? Уже не в первый раз Клайн мучился, пытаясь ответить на этот вопрос. Курицы Лоури (большие раздутые блимпы, которые поднимали на высоту и запускали планеры) не смогли соединиться наверху. Почему? Что с ними произошло? С тех пор это оставалось тайной, но все-таки все обстоятельства указывали на предательство. Когда Роул повел блимпы в атаку, он обнаружил, что его ожидают силы вдвое превосходящие те, что должны были находиться там. И там были курицы, вражеские курицы, с планерами, налетевшими на них и опустошающими все вокруг, так что Роул смог спасти только жалкие остатки. Флота. Как бы я хотел быть там, устало подумал Клайн. Я скорее умру, чем разберусь во всем этом. Он сердито отогнал от себя, эти мысли.
— Что есть, то есть, — пробормотал он, поднимаясь со стула.
Постояв некоторое время на онемевших ногах, он начал тушить лампы. Единственная вещь, которую он отметал прочь безо всяких оговорок, было обвинение в измене, воздвигнутое против мертвого Роула. Он допускал, что кто-нибудь, кто не знал хорошо Роула, мог найти значительные основания для этого. Кто-то ложно рапортовал, подтверждая прием их приказов курицами, и этот кто-то занимал довольно высокий пост в командовании Флота. И еще были показания уцелевших, которые утверждали, что гарпуны врага, казалось, сторонились флагманского корабля Роула и только рассеянная атака планеров нанесла ему ранение. И вполне естественно, после такого поражения должен был найтись козел отпущения.
Клайн сердито нахмурил брови. Этому должно было быть какое-то объяснение, и, если проживет достаточно долго, он найдет его. Кто-то другой, но только не Роул, был предателем…
Он потушил последнюю лампу в своем кабинете, прошел в приемную и погасил лампу там, затем закрыл и запер двустворчатую дверь, и только после этого медленно, с трудом передвигая ноги, пошел по дорожке. Гравий скрипел под его ботинками. Он надеялся, что в конце концов получит пару часов крепкого сна. Завтра надо будет многое сделать и встретить множество политических препон; много льстить, требовать, заставлять и убеждать по разным вопросам; и он хотел быть в лучшей форме, которая, вяло думал, вряд ли когда-нибудь будет лучшей.
3
Рааб позавтракал в Офицерской столовой на Северной Стоянке, затем, перед тем как выйти на поле и принять командование над «Пустельгой», поднялся по двум маршам лестницы и вышел на плоскую крышу, чтобы определить погоду на ближайшее время. Он внимательно осмотрел небо, отыскивая точки вражеских блимпов, которое время от времени нагло пролетали на высоте над Столовой Горой. В последнее время, когда погода была благоприятна и ветры попутны, случалось несколько подобных примеров. Нет, они не отваживались спускаться достаточно низко и не представляли никакой физической угрозы, но сегодня он должен принять «Пустельгу» с ее разношерстным экипажем, чтобы повести корабль в первое плавание над Столовой Горой, и поэтому он не хотел, чтобы глаза врагов шпионили за ними.
Большое солнце Дюрента висело над восточным горизонтом Столовой Горы. В этом направлении, точно так же, как в северном и западном, небо было чистым и темно-голубым. Далеко на юге над горизонтом неясно вырисовывалось образование облаков, ослепительно белых в лучах утреннего солнца. Эти облака отмечали обращенный к морю край Столовой Горы Лоури. Когда какой-нибудь ветерок дул с моря, а это было почти все время, там постоянно собирались облака. Это и не удивительно. Влажный ветер вдоль крутого утеса резко поднимался вверх на высоту полных четырех миль, и вполне естественно, что на более прохладных высотах формировались облака. Иногда, перевалив через отвесный край столовой горы, они покрывали часть ее территории, а в сырые сезоны — всю, но чаще влага выпадала в виде дождя или тумана в пределах десяти миль от края. Только когда солнце действительно прогревало вершину столовой горы, туман отступал, но даже тогда он задерживался в узкой зоне, тянувшейся вдоль южного края.
Сегодня утром туман покрывает большую территорию на юге, решил он, не собираясь вести «Пустельгу» так далеко.
Столовая Гора Лоури была третьей по величине столовой горой (она уступала только Мэдерлинку и Оркету) в изученной зоне планеты Дюрент, но довольно большой и имела полный спектр климатических условий. Представьте себе громадный продолговатый кекс с довольно ровной, имеющей только несколько холмов, вершиной и с отвесными сторонами. Она была ста двадцати с лишним миль длиной, тянувшейся главным образом параллельно морскому побережью, и чуть более пятидесяти миль шириной в самом широком месте. Почти три из четырех миль ее высоты составляли отвесные скалы. Ниже по всему периметру ее окаймляли склоны крутого утеса. Понижаясь, они все больше и больше выравнивались и в конце концов расплескивались песчаным передником, тянувшимся на многие мили во всех направлениях, исключая побережье, где ландшафт был изрезан на лоскуты низкими утесами и пляжами береговой линии. Множество маленьких речек стекали с этого склона, разбегаясь от того места, куда величественно и с оглушающим ревом падал с северного края вершины столовой горы водопад. Здесь, на Северной Стоянке и на мили вокруг, приглушенный грохот пробивался через край столовой горы и всегда слышался на полтона ниже всех других звуков.
Самая большая Внутренняя река, протекающая по девяностомильной зоне столовой горы, и многие другие реки завершали свой путь в этом длинном водопаде. Когда Рааб был ребенком, ему казалось странным, что река текла к северу, удаляясь от моря. Но в конечном итоге упавшая со скалы вода извилисто огибала столовую гору и присоединялась к более величественной реке, вытекающей из страны ущелий, и вместе с ней неслась к морю. Он представлял себе тогда, что вода, выпадающая в виде дождя, пыталась вырваться от моря. Он думал, что это было мучительной и жестокой несправедливостью, когда такие героические усилия воды, в конечном итоге, проваливались. Он помнил, что был очень сердит на море.