Покоряясь тебе

Я была полностью готова, истекая в его руках, и хотела большего. Хотела, чтобы он заполнил меня собой, проник во всю свою длину. Он достал презерватив из тумбочки и раскатал его по своему внушительному размеру. Потом удобно устроился между моих широко разведенных бедер и стал медленно проникать внутрь моего тела. – По моим губам скользнула удовлетворенная улыбка: Адам диким зверем смотрел на меня. Долбаная зажигалка, наконец, была оставлена в покое.

Он ведь сам хотел всех деталей, пусть получает.

- Боль была чудовищной, но я терпела, пока он полностью не заполнил меня, сделав меня женщиной. Казалось, что внутри меня скребут когти животного, но постепенно, с каждым его движением, сквозь боль проступало нечто новое, еще неиспробованное, но определенно приятное. Что-то, что в итоге могло стать источником чистого удовольствия.

Я слегка откинулась назад, собираясь закончить свой поток откровения. Наэлектризованные волны, излучаемые телом Адама, достигали меня, вызывая во мне мелкую дрожь.

- Потом он кончил, и хоть я в тот раз так и не познала оргазма, мне было приятно, что ему было хорошо со мной. Что на какой-то момент мы стали одним целым. И предвидя твой вопрос, скажу, что мы трахались при любой удобной возможности, вплоть до его отъезда в колледж.

Я замолчала, чувствуя, как адреналин от брошенного ему вызова проходит, сменяясь ощущением полного опустошения. Я была выжата и выкручена.

Адам был взбешен, и это не скрывала даже его маска «Я контролирую все вокруг». Его серые глаза стали цвета грозового неба; на скулах проступили желваки. Я исполнила его желание, была полностью честна с ним, чем, скорее всего только усугубила свое положение. Но сейчас, в этот конкретный момент у меня был чертов дефицит эмоций. Я не чувствовал ничего. Мне было совершенно наплевать, как он отреагирует.

Отстраненно я обратила внимание, как он сжимает и разжимает кулаки, но внутри не было ничего, кроме сплошного равнодушия.

- Встань туда и сними свитер, - негромким, обманчиво-уравновешенным голосом велел мужчина, кивнул на пол возле столика.

Выдерживая его тяжелый взгляд, я поднялась и, не разрывая зрительного контакта, стянула с себя единственный предмет одежды, отбросив на диван. Мою кожу покалывало от его пронзительного, угрожающего взгляда, в котором читалось неприкрытое желание садиста.

Адам встал с кресла, медленно пройдясь по мне глазами снизу доверху. Его руки легли на ремень и без суеты принялись расстегивать пряжку.

Я ожидала, что он захочет секса. Это было еще одним пунктом, который я не могла избежать, пока он властен надо мной. Я готова была смирить свою гордость, засунуть свое отвращение к нему глубоко-глубоко, если в итоге это поможет мне.

Любым способом я хотела выбраться из этого подвала и рук моего поработителя.

Я попыталась отрешиться от всего, что он будет делать с моим телом. Попытаться не участвовать в этом разумом. Думать о чем-нибудь, что когда-либо приносило мне радость и счастье. Просто перетерпеть.

Пока я пыталась мысленно отгородиться, Адам вытащил свой ремень из шлевок и, накрутив его на руки, двинулся ко мне. Остановился только лишь тогда, когда расстояние между нами было не более двух сантиметров.

- Наш разговор не окончен, и позже мы продолжим, - хладнокровно пообещал он. После закинул мне ремень на шею и затянул ровно настолько, чтобы я не чувствовала удушья. – Не делай резких движений, иначе задохнешься, - предупредил мужчина, показательно потянув за конец ремня, который держал в руке. Я тут же ощутила, как полоска кожи плотнее стягивается на моей шее.

- Скажи, что ты поняла, - потребовал Адам, и приглушенным голосом я утвердительно ответила.

Он нажал на мои плечи, заставляя меня опуститься на колени.

- Вытяни руки и упрись ладонями в ковер, - сквозь тяжелое дыхание скомандовал он.

Я выполнила команду, став как никогда более похожа на собачонку на поводке.

Гребаный ублюдок! Как же он, наверное, кайфует сейчас.

Как бы я ни старалась закрыться от происходящего, полностью не чувствовать я не могла. И я варилась в адском котле с содержимым из унижения, отвращения, обиды и ненависти. Горькое отчаянье проникало в каждую клеточку моего тела, нанося ранящие уколы в каждый уголок моего сердца и души.

По глупости и наивности я решила, что в этом человеке еще не умерло хорошее и доброе, и даже допустила, что могу полюбить его.

Господи, как же я ошибалась!

Нет в нем ничего хорошего, только чистое зло. Любить его – это обречь себя на верную, медленную и мучительную смерть.

Я слышала, как расстегнулась молния на брюках Адама. Аура агрессии, смешанная с похотью волнами исходила от него. Горячая ладонь легла на мое бедро, привлекая меня к нему.

- Шире! – сквозь зубы, отрывисто произнес он, просунув руку между моих ног.

Стиснув зубы, я шире развела бедра, открываясь его взгляду, который жег мне спину. Головка его члена уткнулась к моему входу, но дальше не продвигалась. Действуя инстинктивно, я дернулась, и ремень вокруг моей шеи затянулся, затрудняя дыхание.

- Еще раз дернешься, выдеру тебя этим ремнем до крови, - угрожающе прошипел Адам, возвращая меня в прежнее положение.

С моего языка чуть не сорвались запальчивые слова, чтобы он засунул свой ремень себе в задницу, но я удержалась. Сжала губы, в душе проклиная этого изверга.

- Признай, Грейс, что ты просто похотливая шлюха, которая течет при мысли, чтобы ей засадили, - с противной усмешкой протянул Адам, водя своим членом по моему входу, но, не проникая внутрь. – Даже ненавидя меня, ты готова была расставить ноги, истекая в желании, чтобы я вы*ал тебя. Ты билась в экстазе, когда я засаживал в тебя; кончала так, как никогда прежде. Я знаю, что никто из твоих прежних сосунков не трахал тебя так, как это делал я. Никто никогда не будет трахать тебя так, как я. Но ты по-прежнему осталась обычной дрянной сукой.

Он накрутил мои волосы на кулак, оттянув мою голову назад и выделяя каждое слово, произнес:

- Я решаю, что будет с тобой. От меня зависит, выйдешь ли ты когда-нибудь отсюда, или нет. Я буду трахать тебя как угодно, когда угодно и куда угодно. Столько, сколько захочу. Твои желания не имеют значения. Здесь у тебя нет никаких прав, и твоя судьба в моих руках. Никто не найдет тебя здесь, не надейся на это. Ты – это сосуд, в который я буду спускать свою сперму. Ты – ничто. Усвой это.

С этими словами он ворвался в меня, одним толчком, на всю длину и, не медля принялся яростно двигаться, так и не отпустив мои волосы из захвата.

Слезы обожгли глаза, заструившись по щекам. Пока он вбивался в меня со всей своей гневной мощью, я хотела одного – умереть. Мою душу раздирало на кровавые кусочки; на огромной скорости я летела в бездну глухого отчаянья.