Страница 7 из 10
В пору Михайловской ссылки Александру Сергеевичу приходит на ум издать свои стихи отдельной книгой. Для этого потребовалось вернуть когда-то проигранную в карты Всеволжскому тетрадку, где было собрано всё написанное до 1820 года. «Стихотворения» вышли 30 декабря 1825-го в Петербурге. Их издание осуществил друг поэта Плетнёв.
Вести о событиях, происходящих в России, приходили в Михайловское с большим опозданием. О декабрьском восстании Пушкин узнал только через месяц. Он и сам едва не угодил в этот котёл. Дело в том, что в начале декабря 1825 года поэт, наскучив глухоманью, решился на отчаянный шаг и, переодевшись мужиком, с фальшивым отпускным билетом на имя Алексея Хохлова, крепостного Осиповой, отправился было в Петербург.
Исполни Александр Сергеевич своё намерение, и прибыл бы туда к самой заварухе, и вышел бы с мятежниками на площадь. А там – картечь, аресты, расправа. Так оно и было бы, если бы Пушкин, по суеверию своему, не отменил поездку. Поп ему на выезде из деревни попался да заяц дорогу перебежал. Дурные приметы. Велел Александр Сергеевич сани домой поворотить, что его и спасло.
Следствие по делу декабристов, учинённое царём, показало, что для большинства из них источником свободомыслия послужили вольнолюбивые стихи Пушкина. Над Александром Сергеевичем нависла опасность. Умный Жуковский находит возможность (в условиях постоянно, а в эти дни так и с особой тщательностью, перлюстрируемой почты) сообщить поэту, что никакими серьезными материалами против него следствие не располагает: «Ты не в чём не замешан – это правда, но в бумагах каждого из действовавших находятся стихи твои, это худой способ подружиться с правительством».
Понимая, что новых преследований не избежать, Пушкин ищет возможность уехать за границу. Поздней весной 1826-го он подаёт прошение о том, чтобы ему разрешили отправиться в Европу на лечение от аневризмы. К прошению прилагались свидетельство из Псковской врачебной управы о «повсеместном расширении крововозвратных жил на нижних конечностях» и подписка (по установленному недавно образцу) о непринадлежности к тайным обществам. Однако же власти разгадали нехитрый манёвр и, несмотря на хлопоты друзей поэта, дали согласие только на Псков, куда для проведения операции был командирован искусный хирург Мойер. Но Пушкин от его услуг отказался, тем самым полностью дезавуировав свои планы и еще более насторожив подозрительного царя.
1 июня 1826 года вышел манифест о приговоре по делу декабристов: пятеро – к четвертованию (а среди них Рылеев и Бестужев – приятели поэта), тридцать один – к отсечению головы (а среди них Пущин и Кюхельбекер – его ближайшие друзья). Одновременно с приговором был обнародован указ о замене четвертования – повешением, обезглавливания – вечной каторгой.
С того самого момента, когда стало известно о декабрьском мятеже на Сенатской площади, «свободы сеятель пустынный» Пушкин уже не сомневался в полезности своего труда. Однако, видя первые невеселые плоды его, не мог не задуматься. И не выходили из головы слова Жуковского – «в бумагах каждого действовавшего находятся стихи твои…» Для Александра Сергеевича становится насущнейшей необходимостью разобраться в общественном предназначении поэта и мере его ответственности за каждое своё слово. 24 июля Пушкин узнаёт о свершившейся казни, и его мысли приобретают законченный, по-библейски суровый характер.
ПРОРОК
А в это время царь уже вёл розыск относительно самого поэта. Агент-осведомитель Бошняк, присланный из Петербурга, уже рыскал по округе, собирая сведения о Пушкине. Открытый лист на арест лежал у шпика в кармане. Но ничего обличающего добыть Бошняку не удалось. И тогда Николай I решил действовать иначе.
В ночь на 4 сентября к Александру Сергеевичу явился офицер со срочным вызовом в Псков. Поэт был поднят с постели и доставлен в губернскую канцелярию, где его уже поджидал императорский фельдъегерь с «высочайшим повелением» Пушкину явиться в Москву перед лицо царя. И 8-го поэт уже был туда доставлен и препровождён в кабинет самодержца.
– Пушкин, принял бы ты участье в 14 декабря, если бы был в Петербурге? – первым делом спросил царь.
И поэт со свойственной ему прямотой ответил:
– Непременно, Государь, – все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нём…
Не столько пушкинское благородство подкупило Николая I, успевшего к тому времени, благодаря расправам над декабристами, прослыть кровавым, сколько вознамерился он публично выказать свою милость к поэту и предстать перед подданными в более привлекательном виде. Царь отменил ссылку Пушкина, взяв слово, что он ничего противоправительственного писать не будет. Кроме того, поэту было запрещено выезжать куда-либо, не предуведомив власти. А уже в качестве особого расположения император взялся быть его личным цензором и установил за Александром Сергеевичем тайный надзор.
Естественно, что, замечая столь грубое и оскорбительное недоверие, Пушкин не очень-то стремился к безукоризненному выполнению обещанной лояльности. И ради того, чтобы поддержать своих друзей, томившихся на Нерчинских рудниках, вскоре написал своё знаменитое послание.
Стихотворение было передано с Муравьевой, отправившейся в начале января 1827 года из Москвы в Читинский край на каторжное поселение к мужу. Лишённое возможности быть напечатанным, оно получило широкое распространение в списках. Ответ на это послание, донесшийся из Сибири, был тоже великолепен. Однако до чего же он возвышается над прочими сочинениями Одоевского! И разгадка тут проста – чем гениальнее посыл, тем легче даётся отзыв. Достаточно перенять оригинальную интонацию первоисточника, как это сделал, к примеру, митрополит Филарет, полемизируя с пушкинским стихотворением «Дар напрасный, дар случайный…».