Страница 46 из 51
27 Декабря, 11:00 вечера.
Моя дорогая Америка,
Я никогда не писал признания в любви, так что прости, если сейчас оно не удастся…
Самый простой способ признаться будет сказать, что я люблю тебя. Но, по правде, это гораздо большее. Я хочу тебя, Америка. Ты нужна мне.
Я скрывал это от тебя из-за страха. Я боялся, что если скажу тебе это однажды, ты будешь так потрясена, что сбежишь. Я боюсь, что где-то в твоем сердце есть другая любовь, которая никогда не умрет. Я боюсь, что ошибусь снова, и ошибка будет так велика, что ты отступишь в свой тихий мир. Ни упреки наставников, ни побои отца, ни мое изолированное юношество, никто не ранят меня так, как твой уход.
Я продолжаю думать, что ты уйдешь, и это будет как удар в спину.. Итак, я собрал все свои мысли, боясь того момента, когда они будут вытеснены другими, и ты будешь стоять рядом, счастлива, что ты мой друг, но не будешь моей единственной, моей королевой, моей женой. Все что я хочу, это чтобы ты стала моей женой. Я люблю тебя. Я боюсь признаваться в этом, но это действительно так.
Я никогда не радовался смерти твоего отца, горю, которое на тебя навалилось и пустоте, которую я почувствовал, когда ты уехала. Но я очень рад, что ты уехала, ведь никогда я не пробовал представить жизни без тебя. Но сейчас я уверен, что я не хочу этого.
Если бы я был художником как ты, я нашел бы способ достоверно описать, чем ты стала для меня. Америка, любовь моя, ты солнечный свет, падающий сквозь кроны деревьев. Ты смех, который отгоняет грусть. Ты ветерок в слишком теплый день. Ты ясность в разгар путаницы.
Ты не мир, но ты все, что делает мир прекрасным. Без тебя, моя жизнь превратилась бы в тягостное существование, но это все, что удалось бы сделать.
Ты сказала, чтобы все получилось, один из нас должен был совершить прыжок веры. Я думаю, что я обнаружил, каньон, который надо преодолеть, и я надеюсь найти тебя, ждущей меня с другой стороны.
Я люблю тебя, Америка.
Навечно твой,
Maксон.
Глава 30
Большой Зал был переполнен. На этот раз, вместо короля и королевы, сосредоточием всего бы Maксон. На немного возвышающейся платформе, Maксон, Крисс, и я сидели за украшенным столом. Мне казалось, что наше расположение неправильно. Я была справа от Максона. Всегда считала, что находится справа от кого-то хорошо, заслуженное место. Но до сих пор он все время говорил с Крисс. Как будто я уже не в курсе, что произойдет.
Я старалась выглядеть счастливой, когда окинула взглядом комнату. Она было забита людьми. Гавриил, конечно, находился в углу, выступал перед камерой, повествуя о развитии событий.
Эшли улыбнулась и помахала, и Анна, которая стояла рядом с ней, подмигнула мне. Я кивнула им, все еще слишком нервничая, чтобы говорить. В задней части комнате, в обманчиво чистой одежде, я увидела Августа, Джорджию и других северные повстанцы, которые сидели рядом за столом. Конечно, Максон хотел чтобы они были здесь, чтобы встретиться с его новоиспеченной женой. Он не знал, что она была одна из них.
Они напряженно исследовали комнату, как будто боялись, что в любую минуту охранники узнали бы их и атаковали. Но охранники, казалось, не обращали никакого внимания на них, они были слишком сосредоточены, их глаза метались по комнате. Я даже заметила, что один или двое не брились, и выглядели немного грубо. Хотя это было большое событие. Может быть они просто спешили.
Мои глаза скользнули по королеве Эмберли, беседующей со своей сестрой Адель и стайкой ее детей. Она выглядела сияющей. Она ждала этого дня так долго. Она могла полюбить Крисс как собственную дочь. На мгновение меня захлестнула ревность.
Я повернулась и снова оглядела лица прошедших Отбор, и на этот раз мои глаза остановились на Селесте. Я видела ясный вопрос в ее глазах: что тебя так беспокоит? Чуть покачав головой, я дала понять, что проиграла. Она адресовала мне тонкую улыбку и одними губами произнесла: “Все будет хорошо”. Я кивнула и попыталась ей поверить. Она отвернулась, смеясь над чем-то сказанным рядом; и я, наконец, посмотрел направо, натолкнувшись на лицо охранника, приставленного ближе к нашему столу
Аспен был смущен. Он озирался по сторонам, как и другие люди в форме, было видно, что он пытается обдумать что-то. Как будто складывал пазл в своей голове. Я хотела, чтобы он взглянул на меня, чтобы без слов объяснить, чем он так обеспокоен.
- Пытаешься назначить время, чтобы встретиться позже? - спросил Максон, и я дернула головой назад.
- Нет, конечно, нет.
- Это не так важно. Семья Крисс прибудет во второй половине дня для небольшого праздника, и твоя тоже, чтобы забрать тебя домой. Похоже, последние дни складываются для них неудачно.Они имеют тенденцию сопровождаться трагедией.
Он был так холоден, так отстранен. Будто он и не Максон вообще.
- Ты можешь оставить этот дом, если хочешь. Я уже заплатил за него. Но, я хотел бы, чтобы ты вернула мои письма назад.
- Я читала их, - прошептала я. - Я люблю их.
Он фыркнул, точно это была шутка. - Не знаю, о чем я думал.
- Пожалуйста не делай этого. Пожалуйста. Я люблю тебя, - мое лицо скривилось от боли.
- Не. Смей, - процедил Максон сквозь стиснутые зубы. - Приклей улыбку и носи до последней секунды.
Я сморгнула слезы и слабо улыбнулась.
- Продолжай в том же духе. И не позволяй вести себя по-другому, до тех пор, пока не покинешь комнату, поняла? -
Я кивнула.
Он посмотрел мне в глаза. - Я буду рад, когда ты уйдешь.
После того, как он выплюнул последние слова, он снова улыбнулся Крисс. Я уперла взгляд в мои колени на минуту, выравнивая свое дыхание, стараясь храбриться и делая вид, что все в порядке.
Когда я снова подняла глаза, то старалась не смотреть не на кого. Я не думала, что смогу выполнить последнее пожелание Максона. Вместо этого я сфокусировала взгляд на стенах. Тогда я заметила, что большинство охранников отшли от них, как по невидимому сигналу. Куски красной ткани выглядывали у них из карманов и были обвязаны вокруг головы.
Я в замешательстве смотрела, как охранник с красной меткой подошел сзади к Селесте и пустил пулю прямо ей в затылок.
Крик и выстрелы раздались одновременно. Резкие крики боли заполнили комнату, добавляясь к какофонии скрипящих стульев, тел, ударяющихся о стены, панике людей, пытающихся быстро убежать на каблуках и в костюмах. Люди кричали, когда стреляли, что делало всю сцену устрашающей. Я потрясенно стояла, наблюдая смерти огромного количества людей за считанные секунды. Я поискала глазами короля и королеву, но они ушли. Меня сковал страх, потому что я не знала, поймали их или они спаслись. Я поискала глазами Адель с детьми. Их нигде не было и это было даже хуже, чем пропажа короля и королевы.
Рядом со мной Максон пытался успокоить Крисс. - Ложись на пол,” - сказал он ей.- С нами ничего не случится.
Я посмотрел направо на Аспена и задрожала на миг. Он опустился на одно колено, целясь в толпу. Видимо, он очень уверен в своей цели, чтобы сделать это.
Краешком глаза я увидела красный цвет. Внезапно охранник-повстанец встал около нас. Как только я подумала об этом, что-то щелкнуло.. Анна рассказывала мне, что такое случалось и раньше, когда мятежники получали форму солдат и проникали во дворец. Но как?
Крисс снова вскрикнула, а я поняла, что охранники, которых направляли в наших дома не оставляли свои посты вовсе. Они мертвы и похоронены, а их украденную одежду мы видим сейчас перед собой.
Но эта информация не предвещала мне ничего хорошего сейчас.
Я знала, что должна бежать. И Крисс с Максоном тоже, если хотят выжить. Но я зачарованно смотрела на грозную фигуру, направившую ружье на Максона. Мы посмотрела друг другу в глаза. Я хотела сказать ему. Я повернула обратно, к этой грозной фигуре.
Радостная улыбка появилась у него на лице. Он медленно перевел ружье на меня, потому что подозревал, что это будет более занимательно и больнее для Максона.