Страница 16 из 218
Эта неопределенность вполне очевидно не мешала тому, чтобы с годами лавка все более и более явно отличалась от рынка.
Когда в XI в. по всему Западу рождались или возрождались города и оживлялись рынки, рост городов устанавливает четкое различие между деревнями и городами. Последние концентрируют у себя зарождающуюся промышленность и, следственно, активное ремесленное население. Сразу же возникшие первые лавки были на самом деле мастерскими (если можно так выразиться) булочников, мясников, башмачников, холодных сапожников, кузнецов, портных и прочих ремесленников, торговавших в розницу. Поначалу этот ремесленник вынужден выходить из дому, не сидеть в своей лавке, к которой, однако, его труд привязывает его, «как улитку к ее раковине» 18?. Он должен идти продавать свои изделия на рынке или на Крытом рынке. Городские власти, заботящиеся о защите интересов потребителя, навязывают это ремесленнику: рынок проще контролировать, нежели лавку, где каждый становится почти что сам себе господином 188. Но довольно рано ремесленник станет продавать в собственной лавке — как говорили, «в своем окне»,— в промежутке между рыночными днями. Таким образом,
==49
Oliveira Marques
A. H., de. Op. cit., p. 201.
''"' Brackenhof fer E.
Op. cit., p. 97.
1!" B. N„ Ms. Fr., 21633, f0' l, 14, 18, 134.
'I12 A. d. S. Firenze, Mediceo 4709, Париж, 27 июня 1718 г.
")3 Lütge F. Deutsche
Sozial- und
Wirtschaftsgeschichte.
1966, passim, S. 143 sq.
эта перемежавшаяся деятельность делала из первой лавки непостоянное место торговли, нечто подобное рынку. Около 1380 г. в Эворе, в Португалии, мясник разделывал мясо у себя в лавке и продавал его на одном из трех рынков, бывавших на неделе 189. Для жителя Страсбурга было необычным увидеть в Гренобле в 1643 г., как мясники разделывали и продавали мясо у себя дома, а не на рынке, продавали его «в лавке, как прочие торговцы» 190. В Париже булочники продавали «рядовой» и «роскошный» хлеб в своих лавках, а грубый хлеб — обычно на рынке, каждую среду и каждую субботу .В мае 1718г. еще один указ снова внес беспорядок в монетную систему (вводилась система Лоу); и тогда «булочники, то ли из страха, то ли из озлобления, не вынесли на рынок обычного количества хлеба: в полдень на рынках уже не найти было хлеба. А всего хуже, что в тот же день они повысили цену на хлеб на два-четыре су за фунт; так что верно,— добавляет тосканский посол, которого мы берем в свидетели,— что в делах этих здесь нет того доброго порядка, каковой находишь в иных местах» 192.
Итак, первыми, кто держал лавки, были ремесленники. «Настоящие» лавочники появились позже: то были посредники в обмене. Они втираются между производителями и покупателями, ограничиваясь покупкой и продажей, и никогда не изготовляют собственными руками (по крайней мере целиком) те товары, какие предлагают. С самого начала игры они выступали как тот купец-капиталист, которого охарактеризовал Маркс и который, начавши с денег Д, приобретает товар Т, дабы постоянно возвращаться к деньгам, по формуле Д. — Т — Д: «Он расстается со своими деньгами лишь в надежде вернуть их назад». Тогда как крестьянин, напротив, чаще всего отправляется на рынок продавать свои продукты, чтобы сразу же купить то, в чем он нуждается. Он начинает с товара и к нему возвращается по маршруту Т — Д — Т. Да и ремесленник, который должен искать себе пропитание на рынке, недолго остается в положении обладателя денег. Но бывали и исключения.
Будущее предназначено посреднику, особому действующему лицу; скоро ими будет буквально кишеть экономика. И именно это будущее нас занимает гораздо больше, чем происхождение посредника, которое нелегко раскрыть, хотя процесс, вероятно, был прост. Странствующие торговцы, которые пережили упадок Римской империи, начиная с XI в. и, вне сомнения, и раньше были захвачены подъемом городов; иные из них осели и влились в число городских ремесленников. Явление это не имеет какой-то точной даты для какого-то одного района. Например, в том, что касалось Германии и Франции, говорить можно не о XIII в., а лишь начиная с XIII в. 193 Какой-нибудь бродяга-«пыльноногий» еще во времена Людовика XIII оставлял свою странствующую жизнь и устраивался рядом с ремесленниками, в лавчонке, похожей на их лавочки, и все же отличной от них, причем с годами это отличие проявлялось все больше и больше. Лавка булочника XVIII в.— это с очень малыми изменениями лавка булочника XV в. или даже предшествовавшего столетия. А в то же время торговые лавки и методы торговцев с XV по XVIII в. изменятся даже зримо.
К оглавлению
==50
Расположенные бок о бок лавки булочника и суконщика в Амстердаме. Картина Якобуса Йреля, голландская школа, XVII в. Амстердам, собрание X. А. Ветцлара. Фото Жиродона.
==51
A. N-, G7, 1686, 156. Мемуар о награждении коммерсантов. "5 A.N., F12, 724, 11 апреля 1788 г. 196 Общественное презрение было обращено в Италии, скажем, в Лукке, на мелкого лавочника, но не на настоящего купца. См.: Berengo M. Nobili е mercanti nella Lucca del Cinquecento. 1963, p. 65.
"" Franklin A. La Vie privée d'autrefois au temps de Louis XIII. I; "Les Magasins de nouveautés". 1894, p. 22 sq.
1M Boisso
199 Краковский архив, итальянский фонд 3206 — переписка Федериго Аурелио (3 сентября 1680 г.— 20 марта 1683 г.). 21)0 Sombart W. Op. cit. О лавке мелочного торговца-еврея см. т. II, с. 455 и ел. (о проблеме в целом). 201 Willan T. S. Abraham Dent of Kirkby Stephen. 21)2 По данным T.C. Уиллэна (Willan T. S. Op. cit.).
Тем не менее торговец-лавочник отнюдь не с самого начала отделится от ремесленного сословия, в котором занял место, влившись в городской мир. Происхождение его и неясность, которую оно за собою влечет, оставались для него своего рода пятном. Еще в 1702 г. один французский мемуар приводил такие доводы: «Это верно, что торговцы рассматриваются как первые среди ремесленников, как нечто более значительное — но не более того» 194. Но все же речь идет о Франции, где торговец, даже становясь крупным «негоциантом», не решал тем самым, ips facto, проблему своего социального ранга. Еще в 1788 г. выборные от торговли печалились по сему поводу и констатировали, что до сих пор еще негоциантов рассматривают как «занимающих одну из низших ступеней общества» . В таких выражениях не говорили бы в Амстердаме, Лондоне или даже в Италии 196.
К началу, а зачастую и после начала XIX в. лавочники будут продавать товары, полученные, безразлично, из первых, вторых или третьих рук. Обычное, самое первое их название — mercier, раскрывает их существо: оно происходит от латинского тегх, mercis, «товар вообще». Поговорка гласит: «Лавочник, все продающий, ничего не изготовляющий» ("Mercier vendeur de tout, faiseur de rien"). И всякий раз, когда у нас есть сведения о заднем помещении лавки торговца, мы там находим самые разношерстные товары, идет ли речь о Париже XV в. 197, о Пуатье 198, о Кракове 199 или о Франкфурте-на-Майне 200, или же еще в XVIII в. о лавке Абрахама Дента, мелочного торговца (shopkepper), в Керби-Стивене, маленьком городке в Уэстморленде в Северной Англии 201.
В лавке этого торговца-бакалейщика, дела которого нам известны благодаря его собственным бумагам с 1756 по 1776 г., продавалось все. В первую очередь чай (черный или зеленый) разного качества и, несомненно, по высокой цене, коль скоро Керби-Стивен, лежащий в глубине страны, не мог пользоваться благами контрабандной торговли. Затем следовали сахар, патока, мука, вино и бренди, пиво, сидр, ячмень, хмель, мыло, испанские белила, голландская сажа, зола, воск, сало, свечи, табак, лимоны, миндаль и изюм, уксус, горох, перец, обычные приправы, мускатный орех, гвоздика... У Абрахама Дента находишь также ткани — шелковые, шерстяные, хлопковые, и весь мелкий галантерейный товар — иголки, булавки и т. п. И даже книги, журналы, альманахи, бумагу... В общем, проще указать то, чего лавка не продавала, а именно: соль (что трудно объяснимо), яйца, сливочное масло, сыр — вне сомнения, потому, что они в изобилии-были на рынке.