Страница 147 из 218
Нюрнбергские весы. Скульптура Адама Крафта, 1497 г. Фототека издательства А. Колэн.
==416
Eon J (Р. Mathias de Saint-Jean). Le Commerce honorable, p 88—89.
вовлеченными в эти обмены) тому, кто желал обойти рынок, устранить конкуренцию с помощью юридически оформленной или фактической монополии, отдалить [друг от друга] предложение и спрос таким образом, чтобы условия торговли (terms f trade) зависели от одного только посредника, фактически единственного, кто был знаком с рыночной ситуацией на обоих концах долгой цепи. [Вот] условия, необходимые (sine qua non) для того, чтобы включиться в кругооборот, приносящий большую прибыль: иметь достаточные капиталы, кредит на данном рынке, надежную информацию, тесные связи и, наконец, компаньонов в стратегических пунктах [торговых] маршрутов, компаньонов, посвященных в тайны ваших дел. «Совершенный негоциант» или даже «Торговый словарь» Савари дэ Брюлона перечисляют нам на уровне международной конкуренции целую серию торговых приемов, спорных и разочаровывающих, ежели верить в достоинства свободы предпринимательства, для того чтобы уберечь оптимальные экономические условия и равновесие цен, предложения и спроса.
В 1646 г. отец Матиас де Сен-Жан решительно обличал такие приемы из-за иноземного угнетения, которое лежало тяжким грузом на бедном французском королевстве. Голландцы были крупными закупщиками вин и водок. Нант, куда стекались «вина Орлеана, Буа-жанси [Божанси], Блуа, Тура, Анжу и Бретани», сделался одним из мест их деятельности, так что виноградники умножились, а выращивание пшеницы в этих областях по Луаре угрожающе сократилось. Избыток вина заставлял производителей перегонять его в больших количествах и «обращать вина в водку». Но производство водки требовало огромного количества дров для топок, запасы же близлежащих лесов уменьшились из-за этого, и цена топлива возросла. В таких усложнившихся условиях голландские купцы уже не встречали затруднений при переговорах о закупке вина до сбора [винограда]: они авансировали крестьян, «что есть разновидность ростовщичества, коего не допускают самые законы совести». Напротив, купцы остаются в пределах установленных правил, ежели удовлетворяются уплатой задатка при том условии, что вино будет окончательно оплачено по рыночному курсу после сбора урожая. Но сбить цену сразу же после сбора винограда было элементарно. «Господа иностранцы,— говорит наш автор,— суть, таким образом, полные хозяева и законодатели цены своих вин». Еще одна «находка»: купцы привозили виноделам бочонки, но [сделанные] «на немецкий манер, дабы заставить жителей той страны, куда они везут наши вина, поверить, что то-де рейнские вина [sic!] »— последние, как вы догадываетесь, шли по более высокой цене 133.
Другой прием: сознательно делать товар редким на тех рынках, что ты снабжаешь, если, разумеется, у тебя есть необходимые деньги, чтобы ждать столько, сколько понадобится. В 1718 г. английская Турецкая компания, именовавшаяся также Левантинской компанией (Levant Company), приняла решение «отложить на десять месяцев время отплытия своих кораблей в Турцию; срок, каковой она затем продлевала с помощью разных отсрочек, о мотивах и намерении коих она объявила
==417
135
'" Nickolls J.
(Plumard de Dangeul).
Remarques sur les
avantages et les
désavantages de la
France et de la
Grande-Bretagne. 1754, p. 252.
135 Pire
économique de l'Occident
médiéval. 1951, p. 45, note 3.
1311 Hoff пег J.
Wirtschaftsethik und
Monopole. 1941, S. 58, Anm. 2.
137 Hausherr H.
Wirtschaf tsgeschi chte
der Neuzeit. 1954, S. 78—79.
lw Hütten U., von.
Opera. Ed. 1859—1862, III, p. 299, 302.
Цит. в кн.: Höffner J.
Op. cit., S. 54.
открыто, а именно: поднять цену на английские мануфактурные товары в Турции и цену на шелк в Англии» 134. Это значило разом убить двух зайцев. Точно так же негоцианты Бордо рассчитывали даты своих плаваний и объем грузов, которые они отправляли на Мартинику, таким образом, дабы европейские товары оказывались там достаточно редкими, чтобы заставить подскочить цены, иной раз баснословно, и дабы купить подлежащие вывозу сахара достаточно близко ко времени уборки урожая, чтобы они достались подешевле.
Самым частым искушением, и, по правде сказать, самым легким решением, было суметь установить монополию на тот или иной широко покупаемый товар. Конечно, всегда имелись монополии жульнические, скрытые или нагло афишируемые, всем известные, а порою застраховавшие себя благословением государства. По словам Анри Пиренна 135, в начале XIV в. в Брюгге Робера де Касселя обвиняли «в стремлении установить монополию (e
И действительно, в Германии XVI в. слово «монополия» сделалось настоящим коньком. Его одинаково прилагали к картелям, синдикатам, к скупке [имущества] и даже к ростовщичеству. Колоссальные фирмы — Фуггеры, Вельзеры, Хёхштеттеры и некоторые другие — потрясали общественное мнение огромностью сети своих дел, более обширной, чем вся Германия. Средние и мелкие фирмы опасались, что не выживут. Они объявили войну монополиям гигантов, одна из которых поглотила ртуть, другая—медь и серебро. Нюрнбергский сейм (1522— 1523 гг.) высказался против монополистов, но гигантские фирмы были спасены двумя указами, изданными в их пользу Карлом У (10 марта и 13 мая 1525 г.) 13?. В этих условиях любопытно, что такой настоящий революционер, каким был Ульрих фон Гуттен, в своих памфлетах обрушился не на разработку металлов, которыми изобиловала земля Германии и соседних стран, а на азиатские пряности, итальянский и испанский шафран, на шелк. «Долой перец, шафран и шелк!— восклицал он.— Самое сокровенное мое желание — чтобы не мог излечиться от подагры или от французской болезни ни один из тех, кто не сможет обойтись без перца» 138. Подвергать остракизму перец ради борьбы с капитализмом — не было ли это способом обличать роскошь или же могущество торговли на дальние расстояния?
Монополии были делом силы, хитрости, ума. В XVII в. голландцы считались мастерами в этом искусстве. Не задерживаясь
==418
139
Barbour V. Op. cit., p. 75.
'*° Ibid., p. 89 (заявление де Витта в Генеральных штатах в 1671 г. Это зерно складировали не только в Амстердаме, но и в других городах Голландии).
141 Lambe S. Seasonable bservations..., 1658, p. 9—10. Цит. в кн.: Barbour V. Op. cit., p. 90.
Риксдалер — шведская и датская серебряная монета, до 1872 г. основная денежная единица этих стран.— Прим. перев.