Кто мы?

Массовый приток иммигрантов в Америку перед Первой мировой войной привел, как мы видели, к грандиозным усилиям по американизации этих иммигрантов, — усилиям, предпринимавшимся правительством, бизнесом и благотворительными организациями. Иммиграция конца двадцатого столетия оказалась

315

320

жизни. Современное школьное образование в США во многом оказывает на общество «денационализирующее» воздействие. Согласно опросу учащихся старших классов в школах Сан-Диего, проведенному в начале 1990-х годов, после трех лет обучения в старших классах количество учащихся, называющих себя американцами, сократилось на 50 процентов; количество учащихся, называющих себя полуамериканцами, сократилось на 30 процентов, а количество учащихся, отождествляющих себя с какой-либо иной нацией (преимущественно с мексиканцами), возросло на 52 процента. Результаты этого опроса «указывают на ускоренный рост этнического самосознания». Комментируя данные опроса, социолог Рубен Рамбо писал: «С течением времени тренд изменялся не в сторону большей ассимиляции и приобщения к национальной идентичности, а в сторону возвращения к "исконным", этническим идентичностям и ревальвации доиммиграционных ценностей». Если учащиеся избегают «денационализации» в школе, они вполне могут подвергнуться ей в колледже. В Калифорнийском университете (Беркли) многие студенты-представители расовых меньшинств и иммигрантских сообществ «утверждают, что в школе настолько ассимилировались в господствующей англосаксонской среде, что не воспринимали себя членами социальных меньшинств». Однако в университете они начали «воспринимать себя иначе» и формировать расовые и этнические идентичности. Как заявил один студент, мексиканец по происхождению, «в Беркли он словно заново родился»325 . В обществе, которое высоко ценит расовое и этническое многообразие, иммигранты обладают всеми возможностями для сохранения и поддержания своих наследственных идентичностей.

321

«ПОЛУСЕЛЕНЦЫ» И ДВОЙНОЕ ГРАЖДАНСТВО

«Я торжественно клянусь: 1) соблюдать конституцию Соединенных Штатов Америки; 2) отказаться полностью и навсегда от любой зависимости и верности всякому иностранному князю, потентату, сюзерену или государству, которому прежде был подданным; 3) защищать конституцию и законы Соединенных Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; 4) хранить искреннюю веру конституции и законам США; 5а) когда требует закон, брать в руки оружие и выступать на защиту Соединенных Штатов; 5б) когда требует закон, нести иную службу в Вооруженных силах США; 5в) когда требует закон, выполнять любую работу общенационального значения под руководством гражданских лиц». (INA section 337 (2), § U.S. Code section 1448 (а)).

Эту клятву американский Конгресс своим решением от 1795 года сделал обязательной для всех, кто хотел стать гражданином Америки. Спустя двести лет клятва приносится по-прежнему, хотя федеральные чиновники в 2003 году и выступили с призывом переписать ее. В своей первоначальной форме эта присяга воплощала два важнейших принципа гражданства. Во-первых, гражданство — это привилегия: человек может сменить гражданство, но не может обладать несколькими гражданствами одновременно. Во-вторых, гражданство — особый статус, передаваемый человеку правительством страны вместе со всеми правами и обязанностями, которые отличают гражданина от негражданина.

В конце двадцатого столетия оба этих принципа подверглись комбинированной атаке массовой им-

322

335

поступающих по межгосударственным соглашениям, при посредничестве коррумпированных и погрязших в бюрократии чиновников. Миллиарды долларов, уведенные «полуселенцами» из экономики США, могли бы быть вложены в строительство домов, создание рабочих мест, развитие бизнеса на территории Соединенных Штатов. Как известно, деньги говорят; к сожалению, средства, покидающие Америку, говорят не по-английски.

Концепция двойного гражданства чужда американской конституции. Четырнадцатая поправка гласит: «Все люди, рожденные в США или натурализованные здесь и подверженные юрисдикции Соединенных Штатов, являются гражданами США и того штата, на территории которого они проживают». Отсюда недвусмысленно следует, что американцы могут быть гражданами только одного государства и только в этом государстве они обладают избирательными правами. Тем не менее многие американцы имеют два гражданства, что противоречит конституции — но не современному законодательству. Лица с двойным гражданством, проживающие в Сан-Доминго и в Бостоне, могут голосовать как в Америке, так и в Доминиканской республике; при этом американцы, владеющие домами в Бостоне и Нью-Йорке, не могут голосовать в двух штатах и должны выбрать какой-либо один из них. Вдобавок законы штатов, как правило, предусматривают некий временной ценз, лишь при соблюдении которого возможно участие в выборах и выставление на них своей кандидатуры, благодаря чему нельзя баллотироваться на пост одновременно в двух штатах. А вот лица с двойным гражданством, как ни удивительно, могут баллотироваться на выборные посты одновременно в двух странах.

336

ГРАЖДАНЕ И НЕГРАЖДАНЕ

Двойное гражданство покончило с принципом привилегированности гражданства. Уничтожение разницы между гражданами и негражданами покончило с избирательностью гражданства, уходящей корнями в глубь веков. В древних Афинах существовали неграждане-метеки, которых привлекали «экономические возможности» города-государства. Им вменялось в обязанность помогать при защите города, однако они не имели политических прав, а их дети наследовали негражданский статус отцов. Аристотель, сам метек, поддерживал эту систему и утверждал, что для гражданства необходимо некое «отличное качество» и что гражданами не становятся просто «по причине проживания»348 . В Римской республике проводилось четкое различие между гражданами и негражданами, поэтому римского гражданства усиленно искали и добивались. В империи гражданство предоставлялось все большему количеству людей и постепенно теряло свою исключительность. После падения Рима, в Темные века и в раннее Средневековье, концепция гражданства на время утратила значимость; возвращение состоялось с возникновением европейских национальных государств, когда люди стали идентифицировать себя как подданных того или иного короля или принца, владевшего территорией, на которой они проживали. Американская и французская революции привели к замене концепции подданства идеей гражданства; чем демократичнее становились общества, тем прочнее внедрялась в социум идея гражданства и тем четче проводилось различие между гражданами и негражданами. «Гражданство представляет собой, — писал Питер Шук, — членство в политическом сооб-

337

ществе, обладающем более или менее выраженной политической идентичностью, то есть комплексом представлений об управлении и законах, принимаемых коллективом»349.

Гражданство связывало идентичность конкретного человека с идентичностью нации. Национальные правительства определяли основания предоставления гражданства (например, jus sanguinis или jus soli*), вырабатывали критерии получения статуса гражданина и процедуры обретения этого статуса. В конце двадцатого столетия идея национального гражданства подверглась ожесточенным атакам, требования к кандидатам на гражданство значительно смягчились, а различия в правах и обязанностях граждан и неграждан фактически нивелировались. Эти перемены были узаконены международными соглашениями о правах человека и аргументами наподобие того, что гражданство не принадлежит нации, но является неотъемлемой характеристикой человеческой личности. Связь между гражданством и нацией была разорвана, в результате чего, как выразился Ясемин Сойсал, пострадал «национальный гражданский порядок»350.