Кто мы?

202

флагу. Американцы приносят клятву верности «флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он символизирует». Иными словами, в Америке символ страны превратился в ее «заместителя». Надлежащее использование государственного флага США расписано в подробнейшей инструкции по «символическому этикету», составленной в начале двадцатого столетия. У американцев есть даже особый праздник — День флага; ничего подобного у других народов мы не найдем.

Этот культ государственного флага явился результатом Гражданской войны и последовавшей за ней патриотической эры. Перед войной, как писал М. М. Куэйф, «большинство американцев редко видели звездно-полосатый флаг, если видели вообще, и до мексиканской войны 1846-1848 годов ни разу под ним не сражались», а потому «не испытывали той сентиментальной привязанности к флагу, которая столь характерна для американцев нынешних». Эта «сентиментальная привязанность» впервые проявила себя, когда, к изумлению и ужасу северян, флаг был спущен в форте Самтер. Собственно, Гражданская война стала первым в истории Америки поводом для демонстрации государственного флага. «Культ национального флага в том виде, в каком он существует сегодня, есть производное Великого восстания». Первый День флага отмечался в 1887 году, а Вудро Вильсон в 1916 году объявил этот день национальным праздником. «С конца 1880-х годов и особенно в 1890-е годы ревностное служение государственному флагу достигло своего пика». Великая армия республики и многие другие общественные организации требовали, чтобы флаги висели на каждой школе; к 1903 году девятнадцать штатов приняли соответствующие законы188.

203

Государственный флаг, как указывали многие ученые, превратился в Америке преимущественно в религиозный символ, своего рода эквивалент распятия для христиан. Его боготворят, перед ним преклоняются, он — непременный «участник» всех общественных и многих частных церемоний. При поднятии флага полагается вставать, снимать головные уборы и, при соответствующих обстоятельствах, отдавать ему честь. Почти во всех штатах школьники ежедневно приносят флагу клятву верности. В эру национализма многие штаты приняли законы, запрещающие «надругательство над флагом», подтвердив тем самым квазирелигиозный статус этого символа. В 1907 году Верховный суд США подтвердил конституционность одного из таких законов, поддержав вердикт Верховного суда Небраски, гласившего, что флаг следует беречь, как берегут религиозные святыни. «Флаг — эмблема национальной власти, — говорилось в решении суда Небраски. — Для гражданина флаг — объект патриотического поклонения, символизирующий все, что связано со страной, — ее институты, достижения, длинный перечень славных деяний прошлого, героические свершения предков и горизонты будущего»189.

ДЕБАТЫ ОБ АССИМИЛЯЦИИ

В 1908 году постановка пьесы Израэля Зангвилла «Плавильный тигель» спровоцировала общенациональную полемику — и заслужила горячее одобрение президента Теодора Рузвельта. В этой пьесе был представлен художественными средствами спор относительно возможности ассимиляции иммигрантов в американскую культуру. Означает ли ассимиляция, что иммигранты будут «проглочены» англо-протестантской культурой первопоселенцев? Или она означает,

204

что иммигранты объединятся с потомками первопоселенцев, рабов, завоевателей и предыдущих иммигрантов во имя создания новой американской культуры и «нового американского человека»? Или же возникновение новой единой культуры нежелательно и невозможно? Должна ли Америка стать конгломератом народов и разнообразных культур? Эти вопросы затрагивали самую суть американской этнической и культурной идентичности. В поисках ответа на них в двадцатом столетии были выдвинуты три концепции ассимиляции. Если сохранять традицию метафор, в особенности химических и кулинарных, эти три концепции можно охарактеризовать как концепции плавильного тигля, томатного супа и салата соответственно*.

Концепция плавильного тигля была выдвинута Эктором Сент-Джоном де Кревекером в 1780-х годах.

* Традиция использовать метафоры в рассуждениях об ассимиляции, идущая от Зангвилла, буквально искушала позднейших авторов прибегнуть к ней. В своем классическом исследовании «плавильного тигля» Филип Глисон перечислил как минимум дюжину соответствующих метафор, которыми пользовались аналитики в спорах об ассимиляции: скороварка, жаркое, салат, миксер, мозаика, калейдоскоп, радуга, иррадиация, оркестр, танец, ткацкий станок, водосброс, деревенский пруд, бассейн, кульдесак. Наиболее употребительными оказались «кулинарные» метафоры; Глисон замечает: «Вероятно, что-то здесь связано с особенностями национального характера — иначе не объяснить, почему "кулинарный символизм" предоставляет столько синонимов для "плавильного тигля"». На мой взгляд, показателен и тот факт, что само словосочетание «плавильный тигель» не имеет ни малейшего отношения к еде; это устройство для плавки металлов. Philip Gleason, "The Melting Pot: Symbol of Fusion or Confusion?" American Quarterly, 16 (Spring 1964), p. 32. — Примеч. автора.

205

208

но с другими народами ткущая нити всех цветов и оттенков»194.

Идеи Каллена и Бурна представляли собой реакцию на две чрезвычайно популярные националистические концепции Америки. «Обороняясь, — писал Артур Манн, — Каллен изобрел культурный плюрализм как альтернативу и концепции плавильного тигля, и доктрине англосаксонского превосходства». Идеи Каллена вызвали определенный интерес в интеллектуальных кругах, однако не оказали почти ни малейшего влияния на общественное мнение. Сам Каллен подвергся нападкам со стороны представителей истеблишмента за попытки «балканизации» Америки. Его сторонники, писал Манн, «были двух сортов: сионисты — и интеллектуалы-семитофилы, зачарованные перспективами этнического разнообразия городской Америки»195. Много лет спустя Каллен признал неудачу своих притязаний на овладение общественным мнением. В Америке начала двадцатого столетия существовало стремление к реализации концепции плавильного тигля — при том, что фактически нация оставалась тем самым томатным супом англо-протестантской культурной идентичности.

Теодор Рузвельт выразил общее мнение американцев, когда, поначалу одобрив зангвилловский «Плавильный тигель», задался вопросом о соответствии этой теории реальности и в конце концов принял концепцию томатного супа. «Тигель, в котором все сплавляется воедино, — заявил президент, — работал с 1776 по 1789 год, а наша нация и ее ценности были сформированы в дни Вашингтона»196. Стремление американцев сохранить эти «ценности нации» особенно отчетливо проявилось в грандиозных усилиях по «американизации» иммигрантов перед Первой мировой войной и во время войны.

209

АМЕРИКАНИЗАЦИЯ ИММИГРАНТОВ

Концепция американизации и сам термин возникли в конце восемнадцатого столетия, одновременно с концепцией иммиграции и термином, ее обозначающим. Американцы считали необходимым американизировать тех, кто искал спасения в Новом Свете. «Мы должны американизировать наш народ», — заявил в 1797 году Джон Джей, которого поддержал Томас Джефферсон197 . Усилия по осуществлению этой цели достигли своего пика в конце девятнадцатого — начале двадцатого столетий. Американизация, заявил в 1919 году судья Луис Брандейс, означает, что иммигрант «принимает костюм, обычаи и традиции, бытующие у нас... отказывается от своего родного языка в пользу английского... добивается укоренения своих интересов и потребностей в здешней почве... и живет в гармонии с нашими идеалами и устремлениями и сотрудничает с нами в их реализации». Проделав все это, иммигрант обретает «национальное сознание американца». К данному определению другие поборники американизации добавляли получение американского гражданства, отрицание «чужеземных привязанностей» и отказ от двойных лояльностей198.