Страница 25 из 170
На середине этого алтаря - врезанный в мрамор золотой диск, Точка Равновесия или Точка Гармонии, на котором молодые должны встретиться; там их ждет принимающий клятвы жрец с накидкой, символизирующей добродетель жены и матери. У скульптур на площадках - ближайшие родственники: около Дня - невестины, около Ночи - жениховы. И какой-нибудь крендель из родни жениха, пока невеста набирает воды в свою Чашу, делает всё возможное, чтобы она облилась этой водой сама.
Во-первых, хорошая примета. Вода символизирует небесную любовь, этакий звездопад счастья: выльется на невесту - девочка будет счастлива в браке. А во-вторых, на невесте белое платьице из тонкого шёлка, под которым, по традиции, нет ничего, кроме тела - мокрый шёлк обрисовывает фигуру самым честным образом. Сразу видно - всей собравшейся толпе родни, друзей и любопытствующих - удалась метаморфоза или нет.
Так что молодые кидаются друг другу навстречу почти бегом - девчонка смущается, а мальчик ревнует. И толпа, натурально, приходит в восторг, радостно вопит, что им на роду написано, что Небеса их свели, что им минуты поодиночке не прожить - обычная свадебная пошлятина. Несколько секунд условной наготы невесты - и жених укрывает её накидкой, делает глоток воды из Чаши и протягивает девочке меч, чтобы она поцеловала клинок.
Не только клятва верности и символ зависимости - ещё и символ прощения, ведь оружие - то самое. Красиво, надо отдать им должное...
В храме холодно - начинается декабрь - и мокрая Лью зябнет. Они с Н-До потом сидят в карете в обнимку, укутанные его плащом, поверх её накидки, а дома он её сразу уводит переодеваться в сухое и теплое. Они выходят к гостям только на некоторое время - на фейерверк взглянуть, а до и после болтают и пьют "жасминовый чаек" у себя в покоях. Кажется, Лью всё ещё не очень хорошо себя чувствует.
Братья приносят им традиционные сладости, чёрно-белые пирожные, - но на пиру наша красивая пара не присутствует. Что тоже трактуется в их пользу: наглядеться друг на друга наедине не могут. Никто из родственников и знакомых их не дёргает.
Насколько я успел понять, Семья Л-Та далеко не так богата, как Семья Эу-Рэ, но для свадьбы старшего сына они поставили грош ребром. Хмурый сад с облетевшей листвой и убитыми утренним морозцем цветниками украшен фонариками, алые ленты образуют этакие торжественные арки над аллейкой, ведущей к замку, - на них укреплены гирлянды красно-белых бумажных цветов, я и укреплял. В "бальном зале" зажжены все светильники и устроен правильный пир с дорогой свининой и ещё более дорогой местной дрянью, вроде жареных пиявок и червяков. Вечером устраивают фейерверк, не столь шикарный, как в доме Эу-Рэ, но всё равно впечатляющий.
Знаю от слуг, что на этот праздник пошли все тайные заначки Госпожи Л-Та. Семья Л-Та дает понять всему свету, что князья богаты, аристократичны, любят старшего сына, приняли его избранницу и не считают медяков. Судя по реакции гостей, им поверили.
Среди приглашенных - толпа столичной знати. Это меня несколько удивляет, я знаю, что Семья Л-Та - опальный род, а нелюбимых Государем придворная аристократия обычно не навещает. Но в данном случае, похоже, дела Л-Та идут на лад: им передают приветы, дарят подарки и желают счастья "прекрасным детям". Господин Л-Та взирает на всю эту суету горделиво, как лев; он кажется полностью удовлетворённым происходящим. Госпожа Л-Та принимает поздравления, чуть улыбаясь легкой надменной улыбкой.
Госпожа А-Нор счастлива, но пытается скрыть неприличную бурную радость под прохладной светскостью. На ней шикарное платье - подарок Господ Л-Та, её малыши тоже одеты, как подобает, и пытаются вести себя безупречно. Младший сын Л-Та по имени Ра, тот самый очень хорошенький мальчик с мордашкой нахального эльфа, угощает братишек Лью пирожными и печеньем; они смотрят на него, как на бога.
На свадьбе я впервые вижу матушку Господина Л-Та, вдову, доживающую дни в горном монастыре - высокую, сухую, очень прямую старуху, укутанную в белое, с двумя седыми косами, своеобразно красивую, несмотря на преклонный возраст. Она до сих пор кажется сильной, и взгляд у неё жёсткий - такой Святой Сестре лучше пальца в рот не класть.
Брат и две сестры Госпожи Л-Та - убийственная компания: от них веет арктическим холодом абсолютного аристократизма. Только на миг их лица вспыхивают искренней радостью встречи - и тут же почтенные особы удерживают явственное желание хвататься за руки, обниматься-целоваться, проявлять плебейский восторг. Подбородки вздёргиваются, улыбки делаются отстранёнными, новости излагаются светски-прохладно. Железной выдержки люди!
Уже потом, в сумерки, во время огненного шоу, исключительно благодаря встроенному "прибору ночного видения", я застаю в беседке младшую сестру Госпожи Л-Та горько рыдающей у неё в объятиях: "Ах, И-Вэ, как я несчастна! Он позволил мне этот визит лишь оттого, что проводит время с Ми-Э! О, дорогая, в их Семье Официальный Партнёр - дань приличиям, а любовь - это пряные приключения после свадьбы! Каждый раз, каждый раз я думаю - что ждет меня, если мой сумасшедший муж проиграет поединок?! Что будет со мной и с этими бедными девицами, на которых у меня недостает сил сердиться?!" Госпожа Л-Та гладит сестру по плечам, сама чуть не плача: "Са-О, на всё воля Небес... дети подрастут и вернут тебе радость. Не падай духом, вспоминай счастливые моменты, закрой сердце от отчаяния... Я тебя люблю, Т-Нар и О-Цу тебя любят..."
Вулкан страстей под коркой льда светских приличий и условностей. Бесчувственными их не назовешь, однако...
Гости обсуждают невесту: громко хвалят, шепотом - говорят изящные гадости. "Нищая девочка". "Младше Л-Та на три года... какова честь поединка с партнёром, который на три года младше?" "Увидел - и решил взять. Кто бы помешал ему? Он - сумасшедший боец, кровь его только вдохновляет..."
Да, Н-До, как выяснилось, - парадоксальная личность. В поместье Эу-Рэ, а потом в собственной спальне, когда он Лью на руках туда втащил, казался мне романтичным добрым парнем, слегка сдвинутым на почве семейной чести. Сейчас я не знаю, как к нему относиться. Такие психические контрасты и вызывают у землян внутренний диссонанс и раздражение.
За этот месяц я узнал, что Н-До - действительно, убийца. Впервые убил в возрасте Лью, собственного пажа, который, так же, как Лью, ухитрился влюбиться в сюзерена. "Ди был чистый мальчик, - говорил мне горбатый К-Ви с искренней печалью. - Его взяли из деревни, когда им с Господином Н-До было по шести лет - Госпоже понравилось, как Ди двигается, она решила, что он будет хорошим спарринг-партнёром для её Старшего... Ди ради своего Господина в огонь был готов... Большое, большое вышло несчастье - его мать до сих пор утешиться не может... думала, Ди сделает карьеру, вступит в брак с кем-нибудь из баронов - он был посвящён в рыцари, хорошее образование получил..." Рассказ К-Ви меня уже достаточно сильно впечатлил - но потом мне рассказали ещё, что полгода спустя Н-До убил и своего первого Официального Партнёра, с которым не сошёлся характерами. Вот когда я впервые подумал, что чего-то не понимаю.
Итак, Господин мой Н-До - жесток. В обыденной жизни рассудочен и хладнокровен. Приказывая своим людям, не повышает голоса, но вполне способен заставить повиноваться ледяным тоном и взглядом. Не то, чтобы я долго знал Ляна из Семьи Эу-Рэ, но мне показалось, что тот несчастный парень по сравнению с Н-До - просто светский разгильдяй. Немудрено, что рядом с Н-До Лью чувствует себя очень неуютно.
С тех пор, как Госпожа Л-Та официально её благословила, к Лью приходит акушерка. Мою бедняжку учат тянуть мышцы, двигаться - чтобы помочь метаморфозе и будущим родам; Лью делает эту гимнастику, белая от боли, со слезами на глазах, но безропотно. Н-До всё время находится где-то поблизости; его взгляд трудно описать - какой-то, я бы сказал, хищный огонёк в глазах. Как у кота, который наложил лапу на добычу, чуть выпустив когти - и рычит, чтобы никто не посмел приблизиться. На потерянного, перепуганного и страдающего мальчика, которого я увидел в парковом лабиринте, уже совершенно не похоже.