Клад

В первый же день он перевел часть денег на дяди Колин счет на покупку техники для фермы и материалов для нашей дачи. Здесь тоже без скандала не обошлось. Дядя Коля сказал, что он ни за что не возьмет эти деньги «из-за моральных соображений». Тогда папа сказал ему: «Ты что, хочешь считаться с нами услугами? Тогда давай мы заплатим тебе за все, что съели у тебя и выпили, за крышу над головой. Согласен?»

И дядя Коля смолк. Я тоже считаю, что Алешка правильно поступил. Мы столько получили от дяди Коли добра, столькому научились, что никакими деньгами не измеришь.

Но вот настал грустный день отъезда. Опять моросил дождик — лето двигалось к концу. Дядя Коля запряг лошадей в фургон, на брезенте которого прибавилась еще одна дырка, прожженная паяльной лампой. Мы уложили вещи и продукты (дядя Коля набрал нам, наверное, на всю зиму) и пошли на терраску пить на дорогу чай.

Алешка сидел за столом задумчивый, молчаливый. Он смотрел в окно, по которому бежали струйки дождя, хмурился и пил чай без всякого вкуса. Даже не хлюпал.

— Ну, что ты загрустил? — спросил дядя Коля. — Бандитов победил, клад отыскал, миллионером стал…

— Ну и что? Ты думаешь, это очень приятно — клады находить? Ну раз нашел, ну два — а дальше что? Всю жизнь в развалинах копаться. Лучше уж в огороде…

За столом стало тихо-тихо. Мама с папой переглянулись, даже как-то испуганно, недоверчиво, будто ушам не поверили. А дядя Коля положил Алешке руку на плечо. И я впервые по-настоящему ее увидел: грубая, вся в твердых мозолях и ссадинах, с поломанными ногтями, усталая, но такая умелая и неутомимая, несмотря на усталость. И я подумал, что Алешка это понял раньше меня.

— Так чем же лучше в огороде? — как-то серьезно спросил дядя Коля.

— Не знаю, — первый раз в жизни растерялся Алешка и поставил недопитую чашку на стол. — Мне нравится, как сено пахнет, что огурцы живые, что они из земли растут, когда ее поливаешь. Мне нравится, что корова молоко дает. И поросенок хрюкает. И вообще мне нравится, что все это так правильно устроено. Настоящий клад, наверное, такой, который каждый день находишь и его на всю жизнь хватит… — он покрутил головой и признался: — Что-то запутался, — снова уставился в окно, за которым шел дождь, росли огурцы с картошкой, и коровы паслись, и поросята где-то хрюкали.

— Ты хочешь сказать, — помог ему дядя Коля, — что настоящий клад — это наша земля и труд на ней?

— Наверное, — кивнул Алешка. — У меня от этих денег никакого счастья почему-то нет. Ну куплю я какое-нибудь барахло… А вот когда за мной Пятачок бегает и в кормушке чавкает, когда Красуля с ладони кусочек хлеба возьмет — я радуюсь. Почему так?

— Думаю, ты это понимаешь. Но не все, что сердцем чувствуешь, можно словами сказать. Да и надо ли? — Дядя Коля встал.

— Поехали, ребята. А то на электричку опоздаем. Пятачка заберешь с собой? — Лешка вопросительно, но без особой надежды посмотрел на маму.

— Вот дачу отстроим, — сказала она, — тогда и заберешь. И корову заведем, и кур. Вы теперь люди опытные, все сумеете. Верно?

— Дядь Коль, ты Пятачка иногда оладьями угощай — он их безумно обожает, — дал Алешка указания.

— Вот в чем дело, — догадалась мама. — То-то я сколько ни напеку, все равно не хватало.

Мы вышли во двор. Ингар стал визжать и рваться с цепи. Не хотел, чтобы мы уезжали. Ему с нами было интересно — он славно повеселился, одних штанов сколько порвал.

Алешка подошел к нему, потрепал по мокрой шкуре, погладил и что-то нашептал в ухо. Ингар сразу его послушался и лег около конуры и только тихонько поскуливал.

— Ну, забирайтесь в карету, — сказал дядя Коля, — и так промокли уже.

— А ты колеса проверил? — пошутил папа. — Если опять враги появятся, давай телеграмму. Сразу приедем и…

— И так их проучим, — подхватил Алешка, — локти будут рвать.

— И волосы кусать, — добавил папа. — Мы забрались в фургон. Алешка сразу же юркнул к маме в подмышку, прижался к ее боку и всю дорогу молча смотрел назад, как убегали вдаль поля и рощи.

На станции, когда мы шли к поезду, на нас напал дед Пиля. Он шастал по базару.

— Ты что здесь делаешь? — спросил дядя Коля.

— Да снаряды ищу — может, продаст кто. Боезапас надоть пополнить на случай… Мальца-то оставили бы. Мы б с ним еще повоевали. Во так вот!

Дядя Коля посадил нас в вагон и остался один на платформе у дверей. А мы столпились в тамбуре и все никак не могли распрощаться. Мама даже прослезилась немного.

Тут двери зашипели и закрылись. Алешка подскочил и вцепился в выбитое окошко:

— Дядь Коль, когда опять встречать нас приедешь, чтоб на грузовике был. Ладно?

— На круглых колесах, — согласился дядя Коля, шагая рядом с тронувшимся поездом.

— Во так вот! — крикнул Алешка.

— Эт-точно, — отозвался дядя Коля и отстал от нашего вагона. Мы сели на свои места, и я подумал, как дядя Коля приедет на ферму, как там сейчас пусто без нас, как он один станет заниматься своими делами и никто ему не поможет…

В вагоне было душно, у меня даже защипало глаза, и я отвернулся и стал смотреть в окно. И мы ехали молча до самой Москвы.

Но если вы думаете, что на этом закончились навсегда наши приключения, то вы жестоко ошибаетесь. И глубоко заблуждаетесь.