Страница 16 из 34
В Риме-то мне, разумеется, нечего делать. И если б
Десять обетов я дал — Иерусалим этот самый
Век бы не видеть! А с вами мне тут несомненно спокойней.
Лучшего, право, нигде не найду я, чем то, что имею.
Берцу король мне задаст, — это верно, но будем готовы.
Хоть для меня он и слишком могуч, но, быть может, удастся
Снова его провести и дурацкий колпак нахлобучить
На венценосную голову. Только дожить бы, — узнает
Он у меня, где раки зимуют. За это ручаюсь!..»
Бэллин меж тем за воротами нетерпеливо заблеял:
«Лямпе, скоро ль вы там? Выходите! Пора отправляться!»
Рейнеке это услышал и выскочил: «Милый мой Бэллин,
Лямпе просит у вас извинения, — с тетушкой счастлив
Он побеседовать, вы же, сказал он, не будьте в обиде.
Так что ступайте себе не спеша, — не скоро отпустит
Лямпе моя Эрмелина. Не омрачайте их радость…»
Бэллин в ответ говорит ему: «Слышал я крики. В чем дело?
Лямпе, я слышал, кричал: «На помощь, Бэллин, на помощь!»
Что вы с ним сделали там?» А Рейнеке хитрый ответил:
«Слушайте, милый! Как только с женой о своем пилигримстве
Речь я завел, так бедняжка в отчаянье полное впала.
Смертный объял ее страх — и она потеряла сознанье.
Лямпе, увидевший это, перепугался и крикнул
В ужасе: «Бэллин! Спасите! Бэллин, Бэллин, скорее!
Тетушке нехорошо, боюсь, что она не очнется!»
«Помнится, — Бэллин сказал, — что слишком страшно кричал он»,
«Что вы! Он ни волоска не лишился, — поклялся обманщик, —
Пусть вместо Лямпе меня постигнет любое несчастье!
Знаете ли, — продолжал он, — вчера государь поручил мне,
Из дому несколько писем ему написать непременно,
В них изложив свои мысли по ряду важнейших вопросов.
Вы б не доставили их, дорогой мой? Они ведь готовы.
Много идей в них есть интересных и дельных советов.
Не беспокойтесь о Лямпе, — я слышал, как радостно с теткой
Оба они предавались воспоминаньям о прошлом.
Как заболтались! И не остановишь! Едят, попивают,
Счастливы видеть друг друга. Тем временем письма строчил я».
«Милый мой Рейнгарт, — сказал ему Бзллин, — придется вам письма
Тщательно упаковать. Как спрятать их? Сумки-то нету?
Если печать я сломаю, по голове не погладят».
«Это, — заметил Рейнеке, — можно устроить. Котомка,
Сшитая мне из шкуры медведя, как раз пригодится:
Очень плотна и прочна, — в нее уложу я пакеты.
Знаю, за это король наградит вас особенно щедро.
Примет с большим уваженьем и всячески вас обласкает».
Бэллин-баран и поверил всему, а мошенник немедля
В дом побежал, и котомку схватил, и впихнул торопливо
Голову зайца в нее, соображая при этом,
Как завязать ему сумку, чтобы не вскрыл ее Бэллин.
Из дому выйдя, сказал он барану: «Повесьте-ка сумку,
Милый племянник, на шею себе и не вздумайте только
В письма заглядывать: будет опасно сие любопытство.
Я запечатал их очень старательно — так и доставьте.
Сумку вскрывать не пытайтесь! Ее завязал я особым,
Сложным узлом — как обычно, когда я пишу государю
Что-нибудь важное. Если король убедится, что так же
Стянуты будут ремни, — вы заслужите милость, награду
Можете вы получить от него, как гонец безупречный.
Да, если б вы, лицезрев короля, предположим, хотели
Выиграть больше во мненье его, намекните, что сами
Подали мне совет написать эти письма и даже
Автору их помогали. И честь вам и выгода будет …»
Бэллин от радости, словно безумный, запрыгал на месте,
Так подскочил он и сяк и в бараньем восторге заблеял:
«Дядюшка Рейнеке-сударь, я в вашей любви убедился, —
Хочется вам меня выдвинуть: между придворного знатью
Буду теперь я прославлен тем, что столь мудрые мысли
Я в столь изысканных, тонких словах излагаю. Конечно,
Так я писать не умею, но пусть они этому верят.
Я глубоко вам признателен! Как оно вышло удачно,
Что проводил вас до самого дома я. Все же скажите,
Лямпе не мог бы сейчас же отправиться вместе со мною?»
«Это, — хитрец отвечает, — поймите, пока невозможно.
Вы потихоньку ступайте, а он вас нагонит, как только
Я кое-что поручу ему лично, конфиденциально».
«Ну, и бог с вами, — сказал ему Бэллин, — а я отправляюсь».
Тут он пошел, зашагал — при дворе появился он в полдень.
Только увидел барана король и котомку заметил,
Сразу спросил он: «Откуда вы, Бэллин? А где же остался
Рейнеке? Вы принесли его сумку — что это значит?!»
Бэллин ответил: «О ваше величество, он поручил мне
Два письма вам доставить. Мы сообща сочиняли
Оба послания. Тонкое в них вы найдете решенье
Важных задач. Между прочим, идеи подсказаны мною.
Письма — в котомке. Рейнеке лично завязывал узел».
Распорядился король, чтоб явился бобер неотложно:
Был он нотариусом и писцом королевским, и звался
Бокертом он. По должности всякие важные письма
Вслух королю он читал, как знаток языков иноземных.
Вызван был также кот Гинце, дабы он присутствовал тоже.
Бокерт с Гинце, подручным своим, развязал, повозившись,
Путаный узел и, вытянув мертвую голову зайца,
Ошеломленный, воскликнул: «Ну, знаете, вот так посланья!
Прелюбопытно! Кто их писал? Кто прочтет их, скажите?
Это — головушка Лямпе! Кто же его не узнает?»
И ужаснулись король с королевой. Поник головою
Нобель-король и сказал: «О Рейнеке! Где ты, мерзавец!»
Оба, король и супруга его, огорчились безмерно.
«Он меня вновь обманул! — воскликнул король. — О, когда бы
Лжи его наглой и подлой не придал я веры сначала!»
Чуть он с ума не сошел, а с ним и все прочие звери.
Но Леопард, королевский кузен, к нему обратился:
«Право, я в толк не возьму, почему это вы с королевой
Так сокрушаетесь. Бросьте вы даже и думать об этом.
Мужества больше! Себя унижаете вы перед всеми.
Не государь ли вы? Все вам обязаны повиноваться».
«Вот потому-то, — король отвечает, — и не удивляйтесь,
Что потрясен я душевно. Увы, я был опрометчив!
Этот предатель склонил меня мерзким коварством и лестью —
Наших друзей покарать. Лежат, обесчещены, в муках,
Изегрим с Брауном… Как же могу я не каяться горько?
Чести не делает мне, что лучших придворных баронов
Так я обидел, а сам лжецу такое доверье
Мог оказать и настолько быть безрассудным в поступках.
Слишком поспешно жену я послушал. Поддавшись обману,
Очень она за него заступалась. Но будь я потверже…
Впрочем, что каяться задним числом? Ничего не поможет».
Но Леопард возразил: «Государь, послушайтесь друга:
Хватит печалиться! Нет той беды, чтоб ее не исправить.
Дайте медведю и волку с женой в искупленье барана:
Он ведь открыто и дерзко признал, что совет об убийстве
Лямпе несчастного он подавал. Так пускай он ответит!
Ну, а затем против Рейнеке двинемся общею силой,
Схватим его, если только удастся, и сразу повесим.
Дать ему слово — опять отболтается, — вздернут не будет.
А пострадавших, поверьте, мы быстро утешить сумеем».
Благожелательно выслушал это король и промолвил:
«Я ваш совет одобряю. Ступайте скорей и доставьте
Этих баронов ко мне. Пусть рядом со мною в совете
С прежним почетом они заседают. Созвать прикажите
Всех поголовно зверей, ко двору имеющих доступ.
Всем им да ведомо будет, как Рейнеке лгал нам бесчестно,