Непорочная куртизанка

На его губах мелькнула тонкая улыбка, ядовитая, как жало кобры.

Кларисса уставилась на него, не в силах осознать услышанное. Ее накрыло волной ужаса, горло сдавило рвотным позывом.

— Бедлам? — прошептала она. — Ты угрожаешь мне Бедламом?

Люк покачал головой:

— Нет-нет, дорогая племянница, ты ошибаешься. Я ничем тебе не угрожаю. Просто объясняю, как обстоят дела. А ты, мальчик мой, останешься со мной, в этом доме. Мы прекрасно с тобой поладим. Моя попытка дать тебе образование вне дома, в доброжелательном семейном кругу, была встречена неблагодарностью, так что ты останешься здесь.

Кларисса, слушая это нагромождение лжи, задавалась вопросом, уж не потеряла ли она рассудок на самом деле. И ведь никто ей не поверит: только она и Фрэнсис знали правду о детской ферме. И почему кто-то должен поверить, что на свете возможна подобная подлость, если их дядя-опекун улыбается и утверждает совершенно другое? Кроме того, если ее запрут в сумасшедшем доме, каждый сочтет ее откровения бредом безумной. А Фрэнсис останется в лапах корыстного преступника...

Нет, этого не должно случиться.

Кларисса встретила самодовольную улыбку дядюшки холодным взглядом, решив, что не позволит ему заметить свой страх.

— Поскольку в настоящее время мы остаемся вашими гостями, сэр, нельзя ли положиться на ваше гостеприимство и попросить хоть какой-нибудь скудный завтрак? Прошло довольно много времени с тех пор, как нам довелось съесть тот черствый хлеб с заплесневелым сыром, которыми вы сочли возможным угостить нас вчера. Возможно, вам нетрудно будет отыскать для нас кофе и хлеб с маслом... да, и стакан молока для Фрэнсиса. Все же мальчик растет. Ему нужно хорошо питаться.

В глазах Люка мелькнуло смущение. Впервые за все это время его уверенность поколебалась. Но он тут же взял себя в руки.

— Полагаю, ты права, племянница, и поскольку в некотором смысле это будет твой последний обед, можно что-то придумать.

— Хочешь сказать, что обитателей Бедлама не кормят вообще? — осведомилась она, вскинув брови.

Люк шагнул к ней и замахнулся, но она не отступила, спокойно встретив его разъяренный взгляд. Для этого понадобилась вся ее отвага, до последней капли, но дело того стоило. Дядя пронзил ее взглядом, исполненным ненависти, но его рука опустилась.

На звонок явился слуга и с любопытством уставился на скорчившегося на диване мальчика. Хозяин раздраженно велел ему принести кофе, хлеб с маслом и чашку молока, а сам налил себе еще бренди и разом осушил бокал. Кларисса, словно невзначай, огляделась. Должно же здесь быть что-то, чем можно воспользоваться, чтобы обрести свободу.

Люк молча разглядывал их с прежней злорадной усмешкой на губах. Фрэнсис забился в угол, и Кларисса остро ощущала, как сильно пал он духом, что вполне естественно после всех кошмаров, которые ему пришлось пережить за последние месяцы. Зато она преисполнилась холодной ярости и ее решимость предпринять что-то — да все, что угодно, — окрепла.

Вернулся слуга и поставил поднос на стол перед диваном.

— Больше приказаний не будет?

Люк раздраженно отмахнулся, давая ему знак уйти.

— И чего вы ждете? Пользуйся моим гостеприимством, племянница!

— Вы очень добры, сэр, — вежливо ответила Кларисса, подходя к столу и протягивая чашку с молоком Фрэнсису: — Выпей это, дорогой, и я намажу тебе хлеб маслом. Кофе, дядюшка?

Люк покачал головой и в третий раз налил себе бренди.

— Пользуйся случаем, пока еще есть возможность. Мы уезжаем через полчаса, и сомневаюсь, что ты еще раз увидишь кофейник до последних дней своего жалкого существования.

Кларисса подняла кофейник, круто развернулась и швырнула его со всем огненным содержимым в дядю. Люк скорчился и с воем закрыл лицо руками. Кофейные ручьи текли сквозь пальцы.

— Беги, Фрэнсис! — крикнула она и, схватив кочергу, ударила Люка по голове. Железо с глухим стуком врезалось в висок, и Люк упал на колени, захлебываясь и задыхаясь.

Фрэнсис уже рвал на себя дверь. Кларисса бросилась за ним, схватила за руку, и оба почти слетели с лестницы. Растерянный слуга увидел их с противоположной стороны холла и, раскрыв рот, уставился на невиданное зрелище. Опомнившись, он метнулся к ним, но Кларисса с силой толкнула его и подбежала к двери. Слуга пошатнулся и пришел в себя, когда она уже открывала засовы.

— Скорее, Рисса, скорее! — торопил Фрэнсис, приплясывая от нетерпения, пока она сражалась с дверью.

Слуга снова бросился на них, но мальчик пригнулся и с разбегу врезался головой ему в живот. Бедняга издал странный звук, словно из него вышел весь воздух, и, согнувшись, схватился за живот. Из его глаз потекли слезы.

Клариссе наконец удалось распахнуть дверь. Они вырвались на улицу, но, не успев сделать и нескольких шагов, она, второй раз в жизни, столкнулась с графом Блэкуотером. Он схватил ее в объятия и крепко прижал к себе, так что она уперлась лбом в его грудь.

Фрэнсиса подхватил мужчина, которого он видел раньше в доме на Халф-Мун-стрит.

— Потише, молодой человек, вам больше некуда торопиться, — спокойно сказал Перегрин, не выпуская ребенка и глядя поверх его головы на Себастьяна.

Потом оба воззрились на старшего брата, который все еще с силой стискивал Клариссу.

— Я его убила? — выпалила та, поднимая голову.

— Насколько я понял, речь идет о твоем опекуне.

Джаспер слегка отстранился, чтобы получше разглядеть Клариссу. Осторожно коснулся пореза в уголке губ, синяка на щеке, шишки на голове.

— Это он все сделал?..

Тихий голос звучал так зловеще, что Кларисса поежилась.

— Да. Но я, возможно, убила его... кочергой.

— Почему бы нам не пойти и не узнать наверняка? — предложил Джаспер.

Несмотря на ярость при виде изуродованного лица Клариссы, он был преисполнен такого счастья, что едва сдерживался. Только теперь он осознал всю глубину своего страха за девушку, которую любил больше жизни. Ее избили... над ней издевались, но теперь он нашел ее и больше не отпустит.

Он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.

— Я думал, что потерял тебя.

Кларисса, все еще не успевшая опомниться, вскинула голову и, словно не слыша его, продолжала:

— Если мы вернемся туда и окажется, что Люк жив, он больше никогда нас не отпустит.

Джаспер покачал головой:

— Поверь мне, Кларисса, никто тебя у меня не отнимет. Ни у кого не хватит на это ни сил, ни власти. А теперь пойдем и посмотрим, предстоит ли мне жениться на убийце.

— Не понимаю, что ты находишь в этом забавного, — возразила она, хотя ужас последних часов постепенно таял. — Фрэнсис не должен заходить в этот дом. Перри, вы отвезете его домой?

— Разумеется, мэм. Любая ваша просьба будет выполнена с огромным удовольствием.

Перегрин усадил Фрэнсиса на своего коня, вскочил в седло и крепко обнял мальчика за талию.

— Рисса! — заплакал Фрэнсис, протягивая руки к сестре.

Та выдавила ободряющую улыбку:

— Я скоро вернусь, милый. Поезжай с Перегрином, теперь тебе ничто не грозит.

Мальчик оглянулся на сидевшего позади джентльмена.

— Твоя сестра права, — улыбнулся Перегрин. — Тебе ничто не грозит, и через час вы увидитесь.

— Перри, отвези его в Блэкуотер-Хаус и оставайся с ним, пока мы не приедем, — распорядился Джаспер. — Себастьян, тебе лучше пойти с нами. Если это чудовище, их дядя, еще жив, нам понадобятся две шпаги. Хотя, конечно, есть еще и кочерга.

— О, подраться я люблю! — жизнерадостно воскликнул Себастьян, широко распахивая дверь. — Господи Боже, тут в холле корчится какой-то бедняга. Это и есть ваш дядя, Кларисса?

— Нет. Это слуга. Фрэнсис ударил его головой в живот.

— Молодец! — восхитился Себастьян. — Похоже, вы двое прекрасно умеете о себе позаботиться.

Ситуация начинала казаться нереальной: уж очень беспечны и веселы были братья, — и Кларисса ощутила, как уходит державший ее в своих тисках ужас. Похоже, они считали все происходящее чем-то вроде забавы, но она не сомневалась намерения у них самые серьезные — плотно сжатые губы, яростная решимость в глазах говорили яснее всяких слов. Себастьян был светловолос, Джаспер — темноволос, но фамильное сходство казалось несомненным, особенно в этот момент.