Страница 7 из 105
Я сидела на стуле прямо и неподвижно, ошарашенная таким поворотом дела. Китти поднялась.
— Благодарю вас, майор,— она протянула руку.— Была счастлива встретить настоящего француза.
Тибо пожал ее руку.
— Вы должны извинить меня,— холодно сказал он,— если я из предосторожности все же провожу вас до вашего автомобиля.
Мы отъехали от Дуллана на несколько миль, прежде чем я вновь оказалась в состоянии говорить.
— Придется нам забыть о бедном Миане,— были мои первые слова.— Мы, конечно, уже не сможем вернуться.
Китти улыбнулась.
— Я сунула ему записку, когда стояла у соседней кровати,— сообщила она,— и теперь он в багажнике.
Когда мы приехали, Миану стоило больших усилий выбраться из машины. Тяжело опираясь на нас, он прохромал в дом.
Из спальни вышел Берк.
— Все в порядке?
Миан тяжело повалился на пол и остался лежать без движения. Лейтенант встревоженно склонился над ним.
— Его рана открылась! — воскликнул он, и мы увидели, что одна из штанин Миана пропиталась кровью.
— Вызовите врача,— велела Китти и тут же остановила: — Нет! Мы не можем никого вызвать. Принесите полотенца...
В этот момент зазвенел дверной звонок. Он звенел долго и настойчиво, но мы стояли, оцепенев, словно статуи, и не двигались с места.
— Это не поможет,— упавшим голосом произнесла Китти, когда в дверь позвонили второй раз.— Мы не сможем отсидеться. Этта, открой дверь.
Еще никогда мне не приходилось делать что-либо с большей неохотой — но наши страхи оказались напрасными. Пришел Анри Борепо, бывший муж Китти. Он часто приходил к ней, когда бывал в Париже. В этот раз его визит оказался как нельзя более кстати. Оправившись от первого изумления, он тут же начал действовать и позвонил доктору, которому полностью доверял. Тот прибыл через пять минут. А еще через пятнадцать минут Миан, уже перевязанный, лежал в постели, однако доктор удрученно качал головой.
— У него серьезное заражение,— сказал он.— Но я сделаю все, что смогу.
Когда доктор ушел, Анри разрешил за нас остальные проблемы.
— Мой друг Тиссье имеет виноградники у Либурна,— сообщил он,— которые тянутся через границу, и мы сможем там перевести ваших парней. Правда еще придется заплатить небольшую сумму — по пятьдесят франков за человека — немецким фельдфебелям.— Он усмехнулся.— Похоже, «нация господ» ничуть не меняется. Кроме того, я знаю человека в префектуре, который сделает пропуска с французскими именами для ваших англичан. В общем, не беспокойтесь — все с ними будет нормально. v
На следующее утро Эмиль, мальчик, работавший в кафе «Модерн» у Дюрана, принес два запечатанных конверта, адресованных Уильяму Грею. В первый был вложен только адрес:
Б.У.Стоу. 12, рю де ла Гар, Реймс.
— Это выглядит подозрительным,— сказала я.
— Дорогая! — Китти посмотрела на меня с легким упреком. Она повернулась к Берку.— Этта готова видеть лапу гестапо за каждым приходящим к нам письмом.
Во втором конверте было написанное по-французски послание:
Дорогой друг! Вам пишет приходский священник из Конши-сюр-Конш по просьбе нескольких прихожан, которые признали в вас своего старого товарища. По их словам я могу обратиться к Вам с полным доверием по вопросу очень важному для моей конгрегации.
Дело в том, что здание нашей церкви крайне нуждается в ремонте, без которого это прекрасное произведение средневекового зодчества неизбежно разрушится — эту катастрофу можно ожидать в любой день — невосстановимые и невосполнимые ценности будут утрачены. Я уже получил разрешение церкви и местных властей на проведение реставрационных работ.
Я прошу Вас, мой любезный друг> немедленно сообщить мне, когда и где мы сможем встретиться для обсуждения нашей кампании по сбору пожертвований.
Да благословит Вас Господь, искренне Ваш отец Кристиан Равье.
— А просто запрос на вспомоществование,— сказала я.
— Этта! — почти закричала Китти.— Письмо адресовано Уильяму Грею в ответ на наше объявление. Оно написано так, чтобы его могли понять только мы. Вот послушай: «...нескольких прихожан, которые признали в вас своего старого товарища». Должно быть, с ним связались какие-то однополчане Уильяма. «По их словам я могу обратиться к вам с полным доверием...», «...катастрофу можно ожидать в любой день» — иными словами, его «конгрегацию» могут раскрыть и арестовать.
Все согласились, что письмо составлено гениально, и мы немедленно отправились к отцу Кристиану. Он оказался молодым энергичным человеком с ясными глазами — я дала ему не больше двадцати восьми лет. Отец Кристиан предложил нам поговорить в его домике, стоязшем за церковью, и, пройдя через сад, мы проследовали за ним в его жилище, в маленькую комнату с низким потолком. Он открыл нам, что в лесах Конши-сюр-Конш скрывается не меньше тысячи английских солдат и что он держит с ними постоянную связь.
— Они так измучены и истощены! Мои прихожане носят им пищу и одежду, но мы сами сильно ограничены в продовольствии, и даже если бы отдали им все, этого бы все равно не хватило. Время от времени я достаю удостоверения и отправляю с сопровождающими в Париж по нескольку человек — не могли бы вы там позаботиться о них?
— Безусловно,— ответила Китти и рассказала о нашем спасательном пути из Парижа, который должен был вновь начать действовать через неделю.
Молодой священник облегченно прикрыл глаза.
— Должно быть, вы явились в ответ на мои молитвы.
Лоренс Миан удивительно хорошо поддавался лечению нашего доктора и уже скоро должен был окрепнуть настолько, чтобы быть в состоянии путешествовать. Мы предполагали отправить его вместе с Берком. Друг Анри в префектуре раздобыл для нас большое количество бланков, которые мы могли заполнять по своему усмотрению.
Однажды утром газеты вышли с объявлением, в котором говорилось, что всех, кто будет содействовать спасению английских солдат, ожидает смертная казнь.
— Я должна сейчас же поехать в Либурн и увидеться с Тиссье,— решила Китти.— Боюсь, что этот указ может заставить его отказаться помогать нам.
Но, поскольку пропуска для наших беглецов уже были готовы, она решила взять их с собой. Вернувшись же, Китти не жалела похвал в адрес Тиссье.
— Берк и Миан благополучно переправились через границу,— рассказывала она.— А Тиссье — чудесный парень. Когда я упомянула о смертном приговоре, он просто сплюнул.
Китти сразу же написала отцу Кристиану, что все готово для проведения его сборной кампании, и через несколько дней он появился у нас дома вместе с четырьмя англичанами. Получив проездные документы, они тем же вечером сели на поезд в Либурн. Тиссье известил нас об их благополучном прибытии. Но потом прошло два дня, а от него больше не было ни слова, и мы начали бояться, что что-то случилось. Но тут он появился сам.
— Вы совершили большую ошибку,— с порога сурово объявил он.— В дальнейшем вы должны посылать с вашими парнями бойких и находчивых сопровождающих, которые бы отвечали за них на вопросы — по-французски.
Как оказалось, они только чудом избежали ареста. Французские жандармы, которые проверяли в поезде документы, обнаружили, что никто из них не говорит по-французски, хотя бумаги у всех четверых в полном порядке. И если бы не активное вмешательство французских пассажиров, жандармы сняли бы их с поезда.
— Что же нам делать? — чуть не заплакала Китти.— Я ума не приложу, где нам искать провожатых.
Не прошло и четверти часа с момента ухода Тиссье, как Марго объявила о приходе другого визитера — мсье Корбье.
— Я не знаю такого,— насторожилась Китти.— Что ему нужно?
Марго не успела ответить, так как в этот момент двери гостиной открылись, и зашел сам мсье Корбье. По черной неровной бороде и очкам в толстой оправе этого человека можно было принять за французского доктора. Мы молча уставились на него.