Эра Отмены

А сейчас всё получается с точностью до наоборот. За две минуты боя Ратмир выбил из него всё дыхание, «отсушил» обе руки и, кажется, напрочь вышиб боевой дух.

Сейчас Семён чувствует себя неуклюжим щенком таксы, по какому-то недоразумению угодившим на арену для тренировки бойцовых псов.

– Убей смерда! Пусть ответит за слова!

– Кузнец, да ты просто упади на него, он сам умрёт! Тушей задави! Хе-хе…

Душно, влажно, нечем дышать.

Солёный пот щиплет глаза, кровавая пелена застилает взор. Июньская жара душит кузнеца в липких объятиях, тело под поддёвкой плавится и пылает, как в натопленной бане. Кольчугу, которую собрал собственными руками, похоже, зачаровал какой-то злой маг: она явно имеет склонность к мистической весовой эволюции. Семёну кажется, что сейчас кольчуга весит как минимум три пуда. Экая вредная гадина, сбросить бы её!

Но для этого нужно бросить меч, щит, освободить руки…

Семён держится только на одном упрямстве. Уже понятно, чем всё это кончится, но раз вышел, надо стоять до конца.

– Бей его щитом!

– Толкай его, ты в два раза тяжелее! Щитом, щитом вдарь!

Какой там «вдарь»!

Щит неподъёмно тяжёл, Семён его еле держит. Уже нет сил поднять проклятую деревяшку повыше, если сейчас противник рубанёт в голову, это будет конец схватки.

– Эй, кузнец, а ты знаешь, что мечом можно бить? – Ратмир скалится в ехидной улыбке, дышит ровно, выносливости у него хоть отбавляй. – Или ты думаешь, Герцог тебе его просто подержать дал?

Да, мечом можно бить. Рубить, колоть, резать, парировать, на худой конец, садануть со всей дури тяжёлым навершием рукояти. Меч создан именно для боя, кому, как не кузнецу, об этом знать.

Однако сейчас бить не получается.

Правая рука отсушена первыми же ударами супостата, дай бог просто удержать в ней меч. Вообще, очень хочется уронить меч на траву и вцепиться в ремни щита обеими руками. Возможно, так будет легче.

Но бросать оружие нельзя, это позор.

Ещё пара ударов, и левая рука не сможет держать щит.

«Тресь!»

Нет, не пара, хватило и одного.

Наверно, это был самый тяжёлый удар за всю схватку.

Щит отлетает в сторону. Не удержав равновесия, Семён падает на колени и уже не пытается встать. Нет сил.

Он хрипит, задыхается, судорожным движением рвёт пропитанный потом ремешок, жёстко сдавливающий горло, и сбрасывает с себя шлем.

– Ну что, кузнец, пора умирать?

На плечо Семёна ложится вражий клинок, иззубренное лезвие касается шеи.

Всё, бой окончен.

Жадно глотая воздух, Семён закрывает глаза и в мельчайших подробностях представляет, как Ратмир вздевает клинок над головой, делает короткий замах, и…

– Ну что, нормально, – Ратмир заботливо протирает клинок бархоткой, прячет в ножны и помогает Семёну подняться. – Для первого раза держался молодцом. Дыхалка, правда, слабенькая, надо бегать побольше.

– Поздравляю, кузнец, – к Семёну подходит Герцог, глава клуба, хлопает по плечу и крепко жмёт онемевшую ладонь. – Концепция не подтвердилась, но… Боевое крещение прошёл. Дыхалка, в самом деле, слабенькая, надо тренироваться. Но руки крепкие, тут тебе профессия помогает. Слушай, ты сразу не убегай, у меня к тебе дело есть…

Вслед за Герцогом к Семёну подходят другие члены клуба, произносят слова одобрения, отводят его в сторонку и помогают снять доспех.

Это очень кстати, сейчас Семён не в силах самостоятельно даже пальцем шевельнуть.

Оказав неумёхе помощь, ветераны клуба возвращаются к тренировке – до того, как был объявлен поединок, на этой поляне в обычном порядке упражнялись две дюжины бойцов.

Семён сидит на краю лужайки, привалившись спиной к развесистому дубу, и с наслаждением пьёт простую воду из берестяной фляги Ратмира. Вполуха прислушиваясь к бойкому перезвону мечей на поляне, он блаженно щурится на косматые облака, с черепашьей скоростью ползущие к Столице.

Господи, хорошо-то как… Какое счастье, что это всего лишь тренировка, и на дворе стоит двадцать первый век, а не обожаемое членами клуба Средневековье!

В этом самом Средневековье, да в настоящем бою, Семён был бы изрублен на куски, и сейчас его молодое мясо с удовольствием клевали бы стервятники…

Если следовать исторической достоверности, на которой помешаны члены клуба, Семёна нельзя называть кузнецом. Он, скорее, подмастерье.

Семён трудится в мастерской по изготовлению исторического оружия и доспехов, которая принадлежит его дядьке, брату матери. Дядька – да, это действительно кузнец, и вообще, на все руки мастер, хорошо известный в Столице.

Историческое оружие – это такой стабильный семейный бизнес, Кузнецовы занимаются им с незапамятных времён.

Семён привык к мастерской с детства. Когда погиб отец, мальчишке было тягостно находиться в наполненной горем квартире, затянутой в траурный креп, и с тех пор мастерская стала для него вторым домом.

С клубом «Львиное Сердце» Кузнецовы (это, кстати, и название фирмы – «Кузнецовы», и без всяких «К») сотрудничают с момента его основания, они делают практически всё оружие и доспехи для дружного сообщества поклонников боевых традиций Средневековья, которое возглавляет Герцог.

Сражаться сегодня Семён не собирался. Вообще, это был первый в его жизни тренировочный поединок с живым противником. Баловство с манекенами в мастерской не в счёт.

Помимо своей работы, которая одновременно является для него хобби, Семён любит кино, пиво, сетевые игры и женщин. Да, именно в такой последовательности. Книг он не читает, даже справочной литературы, так что в жизни двадцатитрёхлетнего оружейника нет места такому ненужному занятию, как постижение книжной премудрости.

Семён считает это пустой тратой времени. Всё, что надо для работы, ему с детства вбил дядька, порой вбил не фигурально, а подзатыльниками и тяжёлой линейкой по заднице и шаловливым ручкам. Непедагогично, конечно, но очень способствует запоминанию и обучению в целом.

Семён иногда выбирается с клубом на тренировку, но вовсе не для отработки боевых навыков, а чтобы развлечься и весело провести время.

Интересно с ними. Можно целый день сидеть, потягивая пивко, и наблюдать, как они тут возятся на полянке, все такие погружённые в свой средневековый мир, облачённые в железо, сработанное руками Семёна и его дядьки, одухотворённые, радостно возбуждённые, преобразившиеся на выходные из заштатных серых обывателей в настоящих бойцов, повелителей смертоносной стали.

Кроме того, в клубе есть девчата, очень даже симпатичные и ладные, и они так ловко и азартно машут мечами, так страстно и самозабвенно орут, что наблюдать за ними одно удовольствие. Это будет получше любого кино. Кроме того, вид сражающихся женщин очень способствует повышению тонуса, если вы понимаете, о чём речь.

Так вот, Семён – парень весёлый и разбитной, членов клуба давно считает своими, поэтому в разговорах с ними за словами не особенно следит…

И напрасно, как выяснилось сегодня.

Итак, Семён потягивал себе пивко, глазел на тренировку и слушал, о чём болтают Герцог с Палачом. Кстати, понятно, наверное, что это всего лишь клубные псевдонимы, на самом деле никакие они не Герцог с Палачом, а солидные состоявшиеся люди, разменявшие четвёртый десяток и пять дней в неделю сидящие в комфортабельных кабинетах своих офисов.

Ну, да это не суть важно, а главное, что говорили они о разных стилях двух бойцов, работающих в паре прямо перед ними. О «рисунке боя» и о том, что для всестороннего овладения воинским искусством нужно заниматься этим с самого детства и всю жизнь. И заниматься не от случая к случаю, а ежедневно, подолгу и с полной отдачей. При этом они посмеялись над какими-то глупыми клерками, которые ходят к ним на семинары и на полном серьёзе надеются стать мастерами-мечниками за двенадцать оплаченных уроков.

Обычно Семён не лезет в разговоры старших, хотя бы уже лишь по той причине, что слабо разбирается во всех этих боевых нюансах и ему нечего сказать. Но сегодня то ли оружейник расслабился после напряжённой трудовой недели, то ли многовато пива выпил…