Страница 16 из 38
Без разрешения забрав у Мишель альбом и карандаш, я осторожно перевернул лист и на чистой ещё стороне начал выводить линии, изредка поглядывая на мир, стелившиеся предо мной. Девушка сидела, не двигаясь, молча, свесив ноги с утёса, и изредка поглядывая на карандаш в моих руках.
- Я вот не понимаю, - наконец за последние несколько дней я услышал её голос, обращенный ко мне – Как ты можешь рисовать? Так тонко и правдиво, не искажая реальности?
Я лишь улыбнулся, подобным образом у нас частенько начинались разговоры и в бункере, когда мы сидели и рассматривали старые фотографии. Почти всегда после таких просмотров Мишель просила меня рисовать то, что я запомнил. И всегда же удивлялась, получая листок, на котором хаотично располагались маленькие рисунки – уменьшенные копии фотографий или их отголосков.
- Знаешь, - я украдкой заметил, что девушка, слабо и немного вымученно улыбнулась.- – Это так странно. Я никогда не этого понимала. Ни то, когда ты успел научиться держать карандаш, так, чтобы он хотел быть рядом с бумагой, а точнее на ней, ни то, почему ты так редко что-либо рисуешь.
- Я тоже этого не понимаю и не знаю. Только догадываюсь, и, скорее всего, неправильно.
- Этого не может быть. Ты должен себя знать.
- Это прописная истина? - я хмыкнул, раздумывая, как направить разговор в нужное русло – Если да, то я являюсь исключением. Ибо знаю о себе лишь несколько фактов, которые меня почти не характеризуют.
Мишель задумчиво кивнула, словно пытаясь понять и примерить на себя мои слова. Несколько мгновений прошло в тишине.
- Знаешь, всё так изменилось. Просто перевернулось с ног на голову.
Мишель вытянула вперёд правую руку и будто бы провела ладонью по полосе заходящего солнца, прячущегося за облака. Карандаш на мгновение замер в руке, но тут же вновь продолжил свой путь по бумаге.
- Так давай перевернём еще раз? Это вполне реально.
- Я… Я не смогу. Мне всё чаще кажется, что я очень слабая. Глупая девчонка, которая ни на что не способна. Как думаешь, правильно сделала я, уйдя за мечтой?
Я на мгновение задумался, слишком уж велик был соблазн дать отрицательный ответ. Просто так. За всё, что мне пришлось пережить. За то, что ушла без меня. Но нет, это было бы нечестно. Ведь, где-то глубоко в душе, я рад всему этому. Рад покинуть серые стены бункера; рад, что над головой небо, а не железо; рад и тому, что сейчас могу сидеть здесь, находясь на расстоянии половины руки от Мишель.
- Люди, которые идут за мечтами, может быть, и глупцы, но уж точно не слабаки.
- Почему это? – в её голосе за весь наш разговор впервые появилось что-то живое. То, что и должно быть в нём всегда, независимо от обстоятельств. Где-то на дне этого голоса была Мишель, которую мне хотелось видеть сейчас, вместо той, что сидела рядом. Та, «внутренняя девушка», я это знаю, сияла много ярче солнца и могла не задумываться над правильностью совершённых поступков.
- Все просто: слабый человек никогда не решиться идти за чем-то столь призрачным.
- А ты? – она повернулась ко мне и, наконец, я увидел неподдельный интерес на дне её глаз, собиравших в себе весь свет уходящего вместе с солнцем дня. Бог знает, что могло означать таящееся на дне этих омутов, но, это я понял совершенно точно, меня эта бездна чувств отпускать не собиралась.
- А я - это я.
- Почему ты здесь? – Мишель упрямо смотрела в мои глаза, словно пытаясь найти ответы, которых, там не было.
- Я тоже иду за мечтой.
- Очередной дурак, да? – девушка громко рассмеялась, отчего мне показалось, что у костра за нашими спинами зависла тишина, растворившаяся в стрекотании сверчков.
- Видимо, так.
- Но всё же?
Закатное солнце полоснуло по моим глазам, разорвав такой нужный сейчас зрительный контакт, заставляющий не врать и показывающий все, даже самые тонкие, нити будущей судьбы.
– Я не смогу изменить всё сама.
- Я знаю. Но ты ведь не одна. У тебя есть Дио, Ивона и Гост. Они помогут.
- А ты? – девушка смотрит так, будто я могу обмануть. Но нет, такого я сделать просто не в состоянии. Не сейчас.
- И я помогу, не сомневайся, - альбом с рисунками выпал из моих рук, когда я обнял Мишель, притянув к себе. Бумажные листы, в большинстве своем испещрённые всевозможными рисунками, падают на землю.
- Правда?
Хочется ответить «да». Но, кажется, что даже такое маленькое слово может разрушить весь наш предзакатный мир. Я просто киваю, ощущая как старое, загаданное давным-давно и уже забытое, желание обретает плоть, становясь явью. Не удержавшись, сильнее прижимаю к себе Мишель, касаясь губами ее виска. Наверное, всё и вправду сможет наладиться.
***
Несколько минут на утёсе проходят в полном спокойствии. Парень рядом с лагерем разводит ночной костер, девочка играет с громадного вида псом, а Краух и Мишель всё сидят рядом, то и дело обмениваясь ничего не значащими фразами. Но вся эта идиллия продолжается отнюдь не долго. Слышится оглушительный треск и стук падающих камней. По краю обрыва проходит разлом, и сидящие на краю люди просто исчезают, не успев ничего сделать, погребённые под горой камней и песка…
Глава№9.
Мишель Клортейн, мечтающая о солнце.
- Мишель, ты в порядке? – из моих лёгких, болезненно отозвавшись в груди, вырвался затхлый пыльный воздух. Я с трудом пошевелилась, выпутываясь из рук Крауха, всё еще продолжавшего прижимать меня к себе. Болело всё: от головы до пальцев ног. Нога, несколько дней назад вправленная Дио, вновь отзывалась щемящей болью. – Ты меня слышишь?
- Слышу, слышу, - я в очередной раз закашлялась, пытаясь выбраться из ещё не осевших клубов пыли. Вокруг всё было темно и мрачно. Ни единого лучика света не пробивалось сквозь камни и землю. Мы были глубоко. Очень глубоко. – Я в порядке. Ты как?
- Всё в норме, если не считать того, что я, кажется, сломал пару ребер. А всё почему? – рядом послышался сдавленный смех. – Всё потому, что кто-то слишком костлявый и жёсткий.
- Сам виноват, - я пошарила по карманам брюк, но спичек так и не нашла. – Нечего было цепляться за меня. У тебя нет ничего, чем посветить?
- Ах, вот как, - рядом послышались шорохи и тихий звук осыпающихся камней. – Значит, в следующий раз я позволю вам, о, милая Мишель, падать на камни.
Неожиданно вспыхнул огонек. Тусклый желтый свет исходил от маленького шарика, который Краух сжимал в руке. Я огляделась. Мы были зажаты в каменном коробе: сверху, прикрывая дыру, через которую мы попали сюда, привалился огромный камень; по сторонам были тупики, и лишь по правую сторону от нас образовалась каменная насыпь, дыры в которой уходили в далекую темноту.
- Откуда у тебя это? – вновь вернувшись взглядом к фонарику, я нахмурилась. Такие фонарики были разработкой нашего бункера. Очень маленькие, они вполне могли осветить небольшое помещение, были почти незаметны для глаз хищников и легко заряжались от электрической розетки. – Разве они не находятся в запрещенном доступе?
-Находятся, - парень кивнул и встал с камней, на которых сидел. Молча он подошёл к завалу камней и кинул в одно из «окон» фонарик. Мы вновь погрузились в полутьму, избавлением от которой являлся свет, скупо пробивающийся с другой стороны туннеля.
- Только не говори, что ты его украл.
Я тоже поднялась с камней, отчего нога сразу заныла, но я лишь поморщилась, ощущая, как в голове безумным роем порхают далеко не безоблачные мысли. Я вдруг представила, чтобы случилось, если бы этот валун, прикрывающий потолок каменного мешка, свалился бы на нас…
От стен исходил ледяной холод, и я вновь ощутила себя в бункере. В одном из его серых бесконечных коридоров. В ловушке, из которой нет выхода.
- Как скажешь.
Краух пожал плечами, убирая от завала один из камней.
– Смотри-ка, там проход.
- Я серьёзно.
- Я тоже. Иди сюда, помоги.