Нежить. Доктор Смерть

— Есть, — четко, по-военному ответил тот.

— Личность убитой уже установили?

— Так точно. Это некая журналистка Скороменко, мы обнаружили удостоверение. Работала в газете профсоюзов «Рабочая сила». Адрес уже установили: улица Чехова, № 6.

— Хорошо, поезжайте по этому адресу, поговорите с коллегами убитой. Составьте психологический портрет. И обратите особое внимание на всяких странных личностей, маньяков, полусумасшедших. Такие типы часто ошиваются возле редакций газет.

— Понял, все сделаем, — молодой офицер ФСБ сделал несколько пометок стилосом в своем айфоне.

Изуродованное тело жертвы тем временем уложили в черный пластиковый мешок и перенесли в фургон с красными крестами.

Следователь МВД и оперативник ФСБ проводили отъезжающую ладью Харона с мигалками долгим взглядом.

ГЛАВА 7

Статус хищника

В глубоком кожаном кресле перед пылающим камином сидел человек, у его покрытых клетчатым пледом ног разлегся огромный мраморный дог. Хозяин прикурил сигару и с наслаждением вдохнул терпкий аромат настоящего кубинского табака. В массивном стакане плескался кубинский же ром. Напиток и сигара напоминали ему молодые годы, которые он провел на Острове свободы. В 1962 году он принимал участие в секретной операции «Анадырь» — тогда Советский Союз разместил в тропическом подбрюшье США ядерные ракеты, зенитно-ракетные комплексы, два полка истребителей прикрытия, полк бомбардировщиков и стрелковую дивизию. Вот там и служил особистом молодой капитан. Давно это было… А вот желание вернуться на Остров свободы под пальмы к прекрасным мулаткам и понежиться в теплых водах Карибского моря осталось. Со временем человек поднялся по должностной лестнице во всем известном комитете, стал жестче, но мечта осталась. Чего не сделаешь ради мечты?

Мраморный дог у ног хозяина шевельнул ушами. Но команды не последовало, и прирученный зверь продолжал настороженно ждать. Массивные дубовые двери раскрылись без стука. В уютную комнату ввалился давешний стрелок, и уют сразу же испарился.

Киллер-вампир был на пределе своих нечеловеческих сил. Остывающая кровь случайной жертвы позволила ему продержаться и уйти по канализации. Но серебряные пули все еще жгли его плоть.

Человек у камина не шевельнулся, хотя дог у его ног испуганно прижал уши и поджал хвост. Весьма странное поведение для громадной псины, которая способна даже от волка отбиться.

— Позвать нашего помощника? — голос человека в кресле оставался спокоен, эмоции не трогали его.

— Нет… Сам… Обойдусь…

Вампир на подгибающихся ногах подошел к бару. Там среди бутылок с дорогой выпивкой лежали пакеты с консервированной кровью. Вампир разорвал полиэтиленовую упаковку и жадно стал глотать холодную темно-вишневую, чуть вязкую жидкость. Кадык судорожно двигался в такт глотательным движениям. Во рту было противно от цитрата, который используется в качестве консерванта крови и синтетических антикоагулянтов, замедляющих процесс свертывания. Осушив одну упаковку, он разорвал зубами следующий флакон. Утолив свою нечеловеческую жажду, киллер тяжело оперся рукой о стену. Лицо исказила гримаса мучительной боли. Раны на теле киллера задымились, мышцы под бледной кожей судорожно сокращались. Из раневых каналов показались дымящиеся серебряные горошины. Пули уже экспансировались, развернулись во плоти «лепестками» и теперь нещадно рвали мясо. Но смертоносное серебро уже покидало нечеловеческий организм.

Но несколько пуль засели слишком глубоко. Серебро постепенно выделялось в раневые полости, отравляя нечеловеческий организм. Киллера била крупная лихорадочная дрожь, холодный пот каплями катился по лицу. Содрогнувшись, «полночный киллер» медленно сполз по стене.

Человек сидел к нему спиной, он не видел, но прекрасно знал, что происходит. Странно, но кровосос не польстился на теплую человечину, довольствуясь консервированной кровью. Для вампира этот человек был таким же опасным существом, как и сам вампир — для большинства остальных людей.

Статус хищника — великая сила. Человек возле камина был опасен даже для вампира, дерзнувшего бросить вызов не самому слабому из себе подобных.

Дело в том, что статус хищника добывается не клыками и когтями, а разумом. И тот, кто сидел сейчас в уютном кресле, потратил немало сил и времени, добывая авторитет безжалостного и беспощадного, а главное — умного сукина сына. И при этом остался сентиментален, надо же… Племя «полночных охотников» оценило его способности. И человек служил кровожадным исчадиям, надеясь со временем стать одним из них. Он добился огромной власти над людьми, но годы упорно брали свое. Теперь же он решил добиться власти над нелюдями.

В комнату вошла высокая стройная женщина в белом брючном костюме. И сразу же в уютной комнате будто бы повеяло холодом. Тонкие черты лица прятались в полумраке, отблески пламени камина отражались в серо-голубых глазах. Ее золотистые волосы были уложены в сложную прическу, в ушах дробили рассеянный свет маленькие бриллиантовые сережки. Туфли на высоком каблуке подчеркивали мягкость грациозной, «кошачьей» походки.

— Ты не справился, — голос прошелестел в воздухе.

Окровавленный вампир на подгибающихся ногах подошел к молодой женщине и преклонил колено.

— Ты поклялся на крови, — продолжила холеная женщина. — Он опасен, и теперь ты лишний раз убедился в этом.

— Я сделаю все, моя госпожа.

— Это в твоих же интересах. Пока — отдыхай, я позову лекаря.

— Не нужно, я…

— Нужно.

Незадачливый киллер обессиленно повалился на диван.

В комнату вошел тщедушный человек с небольшим чемоданчиком в руке. Он бегло осмотрел раненого и раскрыл чемоданчик. Внутри были хирургические инструменты, лекарства, перевязочный материал. Врач ввел в рану зонд, вампир застонал, когтистые лапы искромсали дорогую кожу дивана и выпотрошили набивку. Тем не менее врач наживую рассек рану скальпелем и взял изогнутый пинцет. Каждое движение хирургическими инструментами доставляли вампиру сильнейшую боль, но хирург, казалось, не замечал этого.

Ему нравилось причинять боль. Когда-то, еще будучи ординатором, он начал практиковать подпольные аборты. Процедура эта, помимо общей мерзости, сопряжена для женщины с огромным риском. Дело в том, что врач при аборте действует абортцангом,[4] фактически на ощупь, когда выскребает эпителиальный слой со стенок матки. И, если двинуть чуть резче, острые края абортцанга пробьют мышечную стенку матки и проникнут в брюшную полость. А там — петли кишечника, наполненные соответствующим содержимым… В итоге — страшный диагноз, разлитой гнойный перитонит, от которого несчастная будет умирать, сгнивая заживо, долгие мучительные часы.

Однажды так и случилось. Почувствовав, что абортцанг пробил мышечную стенку матки, врач, а точнее — палач, не предпринял ничего. Хотя больной могла помочь только срочная полостная операция. Вместо того чтобы вызвать «Скорую помощь» (что, кстати, грозило ему потерей врачебной практики), он дал несчастной пару таблеток тетрациклина и отправил домой. Пожалел, называется… Женщине эти две таблетки антибиотика не помогли бы в принципе — уж слишком много содержимого кишок излилось в брюшную полость, Она не умерла сразу от полостного кровотечения, а на следующий день мучилась четыре часа, прежде чем смерть смилостивилась над ней. Вскрыли, а там вся брюшина уже гноем пропитана, вместо матки — зловонный мешок с гноем.

Интерн-убийца прознал о результатах этого криминального аборта от знакомого патологоанатома, тот во всю материл неведомого садиста и не подозревал, как близко тот находится от него. Из этого жизненного урока палач вынес только одно — главное, не попадаться. А так, все с рук сойдет. Чувство вседозволенности пьянило, как ворованные наркотики, которые он изредка употреблял.

Сам он стал называть себя Анатом. Ему нравилась такая кровавая и страшная «хирургия», опыты по рассечению еще живого и по возможности необезболенного организма. Анатом был умной и хитрой сволочью. На иглу не сел, успел вовремя «соскочить», но его наркотиком стало то самое чувство вседозволенности и безнаказанности, которое почувствовал тогда. Потом были и криминальные аборты, и незаконная трансплантология, и подлоги с медицинскими освидетельствованиями. Анатом лично зарезал несколько своих пациентов, чтобы потом продать их внутренние органы на «черном рынке».

4

Инструмент для аборта.