Побег

Павел Юлианович Кобылянский

Sokot

Перекресток миров: Побег

Перекресток миров

Аннотация: А вдруг придется вернуться? И что тогда делать? Сразу оговорюсь, первая книга вышла на бумаге, по просьбе издательства разбитая на два тома. Что касается второй части, то… Работа немного застопорилась… Для затравки выкладываю первую главу, но сразу скажу, что внимательно не вычитывал. Пока не вычитывал…

Пролог

Это был крохотный мирок, совсем недавно вынырнувший из Хаоса. Хотя слово "недавно" в этих местах было понятием ну очень относительным. Ну как, скажите на милость, измерять время на планете, которая еще не начала вращаться вокруг своей звезды. Да и те, кому понадобилось бы его измерять, здесь еще не появились.

Планетка представляла из себя каменный шар, с постоянно изменявшимся ландшафтом. То на пустом месте вздымались горы, тут же извергавшие из себя потоки лавы, то все это разрывали каньоны, растущие буквально на глазах и, иногда, заполнявшиеся какой-то жидкой субстанцией. Единственное, что было более менее постоянным, так это небо. Оно оставалось затянутой какой-то дымкой, с синеватым отливом. На тучи все это не тянуло, но, тем не менее, свет новорожденной звезды с трудом пробивался к поверхности планеты. Лишь изредка небесное однообразие прерывали черные то ли молнии, то ли разряды какой-то энергии, без какой либо системы сверкавшие на небосводе.

И ничего живого. Совсем, только камень и лава…

Хотя нет. На одном из плато появилось что-то живое. Без спецэффектов, вспышек и тому подобного. Она просто вышла из-за одинокой скалы и зашагала, направляясь к очередной трещине, прямо сейчас появляющейся на плато. Вот именно, она. Девушка, очень похоже, что человек. Две руки, две ноги, голова… Среднего роста, со стройными бедрами и внушительной грудью. Одета просто и удобно, тканевые штаны, подчеркивающие линию бедер, заправлены в голенища сапог на невысоком каблуке, светло-бежевая тканевая же куртка расстегнута и позволяет рассмотреть белую блузу.

Вот только лицо… Чересчур идеальное, для обычной человеческой женщины. Абсолютно гладкая, в меру загорелая кожа, тонкие красные губы… Да и макияж казался неотъемлемой частью лица. Хотя, почему казался, он и был частью лица, никаких красок и тому подобного, натуральный цвет кожи. Короткие, не длиннее плеч, темные волосы уложены в аккуратную прическу, такую же идеальную, ни один волосок не выбивается. Вот только надо лбом… Непонятно, то ли какие-то наросты, прикрытые волосами, то ли прическа такая. С одной стороны глянешь – волосы так начесаны, с другой стороны – самые натуральные рога, черные, с изредка проскакивающими по ним серебристыми и золотыми искрами. Но больше всего из облика выбивались глаза… Ну не было их, в глазницах плескалось нечто, постоянно меняющееся. Иногда оно принимало вид нормальных, ну почти, человеческих глаз, ну там белок, радужка, черная дырка зрачка, но держался этот вид лишь до первого взмаха век, после чего все опять возвращалось в непонятное состояние.

И можно было однозначно сказать, что эта женщина только казалась человеком. Ее грудь размеренно вздымалась при дыхании, а дышать тем, что в данный момент составляло атмосферу этого мирка, не смогло бы ни одно белковое существо. Легкие бы сгорели от первого же вдоха. И еще одно, когда ей дорогу преградил небольшой, не больше пары метров в ширину, ручеек лавы, женщина не стала ни перепрыгивать, ни обходить его, а зашагала дальше, так же, как до этого по голому камню. И не то, что вспыхнула или пеплом осыпалась, у нее даже сапоги не задымились.

Но вот особа добралась до места, где постоянно происходило какое-то движение. Почва там все время двигалась, то расползалась трещинами, то пыталась вырасти в гору, то принимала первоначальный вид. Как будто местный демиург, вот прямо сейчас лепивший этот мир по своему желанию, никак не мог решить, что именно должно здесь находиться. Женщина остановилась в шаге от шевелившегося камня и, уперев руки в бока, громко крикнула, подняв лицо к небу:

– Шееллайт, я знаю, что ты здесь. Нам надо поговорить…

Небеса остались равнодушными. Вот только камень у ног женщины перестал двигаться. Она же стояла, не меняя позы, и ожидала ответа. Впрочем, терпения у женщины хватило не надолго.

– Шееллайт! – снова крикнула она и явно собиралась добавить что-то еще, но тот, к кому она обращалась, решился наконец снизойти до ответа.

– Ну здесь я, здесь, – голос казалось звучал отовсюду и ниоткуда. Впрочем, звучал ли… И голос ли это вообще был. – Чему обязан? И почему, собственно, в таком виде?

– Ну, мне показалось невежливым заявляться сюда без телесной формы. А этот облик… За последние два цикла он стал для меня привычным…

– Ты и вежливость? – небеса громыхнули хохотом и несколько черных молний вонзились в камень у ног женщины. – Сказала бы сразу, что боишься меня…

– Ну и боюсь, – пожала плечами женщина. – Тебя бояться как бы и не зазорно. Вот не бояться – полный идиотизм. И потом, мои расчеты оправдались, ты не вышвырнул меня вон, а снизошел до ответа. Слушай, может примешь какой-нибудь материальный облик, а то шея затекла, в небо орать все время.

Голос промолчал. И через несколько мгновений из-за небольшого, метра три в высоту, не больше, обломка скалы появилось еще одно действующее лицо. Этот персонаж выбрал для себя тоже человекоподобный облик, вот только не женский, а мужской. Ну и не такой бросающийся в глаза, как у его гостьи. Мужичок, как мужичок, невысокий, крепенький, коренастый. С самым простым круглым лицом и внушительными залысинами. Волос у него на голове вообще было совсем мало, а те, что были, изрядно поседели. И, так же, как и у женщины, выделялись глаза. Блекло-серые, какие-то неживые, хотя внешне и вполне человеческие, только изредка в глазницах проскальзывали языки пламени. Впрочем, совсем изредка.

Мужичок приблизился к женщине и небрежно повел рукой. Каменистая почва вспучилась и приняла форму двух изысканных кресел с мягкими сидениями и спинками. Хотя, почему приняла, камень стал двумя креслами. В одно из них хозяин планетки и уселся, жестом предложив своей гостье проделывать то же самое. Сел, откинулся на спинку и с интересом уставился на женщину.

Она же долго возилась, пытаясь устроиться поудобнее. То ногу на ногу положит, то усядется в мягком кресле, как на жестком и неудобном стуле… Казалось, женщина никак не может решить, что именно ей сейчас надо говорить и пытается скрыть свое замешательство.

– Ты бы сразу юбку покороче на себя напялила бы, – наконец коротко хохотнул мужичок. – Или вообще, без нее бы пришла. В конце то концов, один раз тебе удалось меня соблазнить…

– Ссскотинааа, – прошипела женщина. – Сколько можно об этом мне напоминать? И я рассчиталась с тобой…

– Ну я и не спорю, – хозяин выглядел донельзя довольным. – Но мы можем и повторить, я не возражаю. Ладно, зачем все-таки ты меня разыскала? Я же помню, что ты ненавидишь появляться на грани Хаоса, да и меня не особо жалуешь…

– Да так… Я таки смогла прорваться в тот забавный закрытый мирок, который ты всеми силами пытаешься вытащить из лап Порядка…

– Надо же… не могу не уважать твоего упорства. Я побоялся туда даже свое отражение посылать. Больно там странный клубок сил сплелся. И как впечатления?

– В целом – забавно. Если этот мир отойдет подальше от Порядка, то я, наверное, в нем еще и потомство свое оставлю. Там, конечно, и так не скучно, но с тифлингами будет еще веселее. Но я так и не смогла понять, что ты-то там потерял? Мир как мир, таких множество. Да что, множество, ты сам нечто подобное состряпать можешь, причем на досуге…

– Если бы мог, – поморщился хозяин и, внезапно посерьезнев, впервые назвал гостью по имени. – Теорних, ты так и не поняла, чем именно интересен этот мир? Ты же успела, хоть и частично, залезть в выходцев из него.

– А что там интересного то? – искренне удивилась Теорних. – Ну, закрытый мир населенный одной расой, закрыли циклов пятнадцать назад. Я очень подозреваю, что не без помощи наших чешуйчатых друзей с другой стороны. Правда ящерицы там просчитались, похоже, не в их правилах закрывать миры так, чтобы они и сами не могли туда попасть. Пожалуй, только с Богом, местные жители перестарались. Все-таки полностью убрать саму возможность заниматься магией в мире, а главное заставить всех поверить в невозможность этого – это надо очень много потрудиться. Вот только с отродьями бездны те, кто мир закрывал, просчитались. Если уж они доросли до стадии прямой связи со своей прародительницей – то их никакие барьеры не остановят.