Страница 2 из 3
Человеческий организм устроен таким образом, что, если сразу после стресса следует физическая реакция на него – человек «бежит» или «дерется», – стресс не наносит ему большого вреда. Но когда психологическая реакция на стресс не получает разрядки из-за возможных социальных последствий вашей «драки» или «побега», то в этом случае в организме начинают накапливаться отрицательные последствия стресса. Это так называемый «хронический стресс», стресс, на который организм соответствующим образом своевременно не отреагировал. И именно такой хронический стресс, как это все больше и больше признается учеными, играет очень важную роль в возникновении многих болезней.
Хронический стресс угнетает иммунную систему, которая ответственна за нейтрализацию (разрушение) раковых клеток и патогенных микроорганизмов. Мы ощущаем стресс не только в тот момент, когда переживаем определенное событие, способствующее формированию отрицательных эмоций, но и каждый раз, когда вспоминаем об этом событии. Подобный «отсроченный» стресс и связанное с ним напряжение могут оказывать сильное отрицательное воздействие на естественные защитные системы организма.
Рак свидетельствует о том, что где-то в жизни человека имелись нерешенные проблемы, которые усилились или осложнились из-за серии стрессовых ситуаций, произошедших в период от полугода до полутора лет до возникновения рака. Типичная реакция онкологического больного на эти проблемы и стрессы заключается в ощущении своей беспомощности, отказе от борьбы. Эта эмоциональная реакция приводит в действие ряд физиологических процессов, которые подавляют естественные защитные механизмы организма и создают условия, способствующие образованию атипичных клеток.
Люди обратили внимание на связь рака с эмоциональным состоянием человека уже более двух тысяч лет тому назад. Можно даже сказать, что как раз пренебрежение этой связью является относительно новым и странным. Почти два тысячелетия тому назад, во II веке нашей эры, римский врач Гален обратил внимание на то, что жизнерадостные женщины реже заболевают раком, чем женщины, часто находящиеся в подавленном состоянии. В 1701 году английский врач Гендрон в трактате, посвященном природе и причинам рака, указывал на его взаимосвязь с «жизненными трагедиями, вызывающими сильные неприятности и горе».
Одно из лучших исследований, рассматривающих связь эмоциональных состояний и рака, описано в книге последовательницы К. Г. Юнга Элиды Эванс «Исследование рака с психологической точки зрения», предисловие к которой написал сам Юнг. Он считал, что Эванс удалось разрешить многие тайны рака, включая непредсказуемость течения этого заболевания, то, почему болезнь иногда возвращается после долгих лет отсутствия каких-либо из ее признаков и почему это заболевание ассоциируется с индустриализацией общества.
Основываясь на обследовании 100 больных раком, Эванс делает вывод, что незадолго до начала развития болезни многие из них утратили значимые для них эмоциональные связи. Она считала, что все они относились к психологическому типу, склонному связывать себя с каким-то одним объектом или ролью (с человеком, работой, домом), а не развивать собственную индивидуальность. Когда этому объекту или роли, с которыми человек себя связывает, начинает угрожать опасность или они просто исчезают, то такие пациенты оказываются словно наедине с собой, но при этом у них отсутствуют навыки, позволяющие справляться с подобными ситуациями. Для онкологических пациентов свойственно ставить на первое место интересы окружающих. Кроме того, Эванс полагает, что рак – это симптом наличия в жизни больного неразрешенных проблем. Ее наблюдения были подтверждены и уточнены рядом более поздних исследований.
Любые психические и физические заболевания инициируются эмоциональными потрясениями, которые имели место в недавнем прошлом или даже в далеком детстве. Чем больший негативный заряд имеет критическая ситуация, тем большую потенциальную опасность это представляет. Негативный потенциал эмоциональной травмы в инициировании различных заболеваний основан на «замораживании» эмоций в нашей памяти, поскольку эмоции «хранятся» в теле. «Замороженные» в теле эмоции способны создавать функциональные (не физические) связи, которые тормозят нормальное прохождение нервных импульсов в организме и препятствуют нормальной работе нейронной сети.
Значительный вклад в изучение связей эмоций и здоровья внес немецкий онколог доктор Хаммер. Он исследовал более 10 000 случаев и выяснил, что буквально во всех из них первые признаки заболевания раком появлялись через один-три года после эмоциональной травмы. Хаммер описывает эмоциональный травматический опыт, обычно предшествующий раку: «… ты изолируешь себя и не пытаешься поделиться своими эмоциями с другими. Ты печален, но никому не рассказываешь о том, что тебя мучает. Это полностью изменяет твою жизнь – ты никогда уже не станешь прежним…»
Поскольку почти каждая зона мозга связана с определенным органом или областью тела, в результате в определенном месте тела возникает повышенный (или пониженный) тонус мышц и кровеносных сосудов. В своей работе Хаммер выявил четкое соответствие между типом психологической травмы, локализацией «замкнутого контура» в мозге и локализацией опухоли в теле.
Эмоции, пойманные в ловушку, начинают травмировать мозг в определенной зоне, аналогично легкому инсульту, а мозг начинает посылать неадекватную информацию в определенную часть тела. В результате в этой зоне ухудшается кровообращение, что ведет, с одной стороны, к плохому питанию клеток, а с другой – к плохому удалению продуктов их жизнедеятельности. В результате в этом месте начинает развиваться раковая опухоль. Тип опухоли и ее расположение однозначно зависят от типа эмоциональной травмы. Скорость роста опухоли зависит от силы эмоциональной травмы. Как только происходит такое, в соответствующей зоне мозга появляется отек (в том месте, где пойманы в «ловушку» эмоции), который легко можно наблюдать на компьютерной томограмме. Когда отек рассасывается, рост опухоли останавливается и начинается исцеление. Иммунная система из-за травмы мозга не борется с раковыми клетками. Более того, раковые клетки в этом месте даже не распознаются иммунной системой. Отсюда вытекает, что ключевым моментом для полного исцеления от рака является лечение прежде всего мозга.
Но если стресс является предпосылкой возникновения раковых заболеваний, насколько губительным должно быть для больного отчаяние, ощущение собственной беспомощности и беспомощности лечащего врача?
К сожалению, мы совершенно точно знаем, что в мире, где ракеты летают в космос, нет лекарства от этой страшной болезни. Но мы должны быть уверены, что любая болезнь не есть приговор к чему-то неизбежному и трагическому. Болезнь всего лишь вызов, сигнал к войне с невидимым и опасным врагом, победить которого можно и нужно!
Онкология – приговор или вызов?
Почему смертность от рака до сих пор остается высокой? Почему, имея в своем арсенале передовые техники и технологии, официальная медицина даже за большие деньги не может решить эту «проблему № 1»? Скорее всего, потому, что рак воспринимается нашим сознанием как приговор, как высшая мера наказания, оспаривать которую не имеет смысла. А если рассматривать онкологию как вызов – вызов всему образу жизни, образу мыслей, тому человеку, который был ДО обнаружения болезни, вызов главному инстинкту человека – инстинкту самосохранения?
Американский врач-психиатр Давид Серван-Шрайбер стал жертвой коварной болезни. Работая в клинике Питтсбурга, 30-летний Серван-Шрайбер решил испытать на себе возможности нового аппарата магнито-резонансной терапии. Коллеги поместили «подопытного» в кабину и стали делать снимки. Их насторожило какое-то странное образование величиной с грецкий орех. Так совершенно случайно у Сервана-Шрайбера обнаружилась опухоль головного мозга. В одно мгновение из молодого и здорового человека доктор превратился в больного. Когда он спросил онколога, сколько ему осталось, тот ответил – от двух месяцев до года. Давид решил не сдаваться и первым делом засел за специальную литературу.