Обретенный рай

— Простолюдин? — Джулия повернулась и бросила взгляд на Питера. Его обдало жаром, и пламенный румянец залил лицо, но усилием воли молодой человек подавил желание отвернуться и продолжал смотреть в лицо Джулии.

Питер с трудом выдавил:

— Да, Брейдер Вульф занимается торговлей. Твой отец сказал чистую правду. И Вульф действительно сказочно богат и…

— Как набоб! — с ликованием издал лорд Маркхем. — …И он просит твоей руки.

— Откуда торговец может знать меня. Разве мы знакомы с какими-нибудь торговцами?

В разговор вступила леди Маркхем.

— Джулия, не стоит беспокоиться по пустякам. Его хорошо знает Питер, который изложил нам суть дела от имени мистера Вульфа.

Широко открытыми от удивления глазами Джулия посмотрела на Питера.

— Но он же торговец! Я не могу стать женой торговца!

— В любом случае в Лондоне тебя не примут ни в одном приличном доме, — напомнила дочери леди Маркхем таким тоном, словно разговор шел о погоде и холодном ветре, бушующем за окнами. — Для светского общества ты все равно уже умерла. Но ты, по крайней мере, еще можешь принести немного денег в семью.

У Питера, пораженного до глубины души жестокими словами леди Маркхем, перехватило дыхание. Он не мог выносить слез, навернувшихся на прекрасные глаза Джулии. Но девушка быстро пришла в себя и подавила слезы обиды. И, прежде чем ответить матери, гордо подняла голову.

— Да, мама, вы правы.

— Если ты выйдешь замуж за этого Брейдера Вульфа, то, по крайней мере, поможешь своей семье. И, как уже сказал твой отец, сможешь занять хоть какое-то место в этой жизни.

— В этой жизни… — рассеянно повторила Джулия, затем перевела взгляд на Питера. — Он хороший человек, Питер?

Питер был поглощен изучением золоченых кисточек на одном из своих ботфортов.

— Ну, я его знаю не очень хорошо.

— Но ты же ведешь с ним дела. Значит, ты, должно быть, уважаешь его. Именно поэтому ты согласился просить моей руки от его имени, не так ли? — взволнованно произнесла она. — Я верю тебе, Питер. Мы знаем друг друга почти всю жизнь. Скажи, Брейдер Вульф хороший человек?

Ему захотелось крикнуть во все горло, что он считает этого человека самим дьяволом во плоти. И ты, Джулия, хотелось добавить Питеру, даже несмотря на позорное прошлое, слишком хороша, чтобы запятнать себя союзом с ним, так как в твоих жилах течет кровь славных предков, так как ты, Джулия, принадлежишь одному из самых древних и достойных родов Англии.

Но вместо всего этого он сказал:

— Брейдер Вульф не из нашего круга.

Джулия прищурилась, словно хотела прочесть мысли Питера и услышать невысказанное вслух.

— Почему он хочет жениться на мне?

— Он хочет получить Кимбервуд, — пояснила леди Маркхем, чей рот был набит бисквитом.

— Кимбервуд? Поместье бабушки? Я думала, оно уже продано несколько лет тому назад.

— Это проклятое место по завещанию принадлежит тебе, вернее, будет принадлежать твоему будущему супругу, — проворчал отец.

— Но почему я ничего не знала?

— Тебе говорили… правда, когда тебе было четырнадцать лет или около того. В то время нам нужна была твоя подпись на документах, чтобы получить деньги под залог поместья.

— И я подписала?

— Конечно, ты добросовестно и старательно нарисовала на документах огромный крестик.

Лицо Джулии вспыхнуло и покрылось красными пятнами.

— Мой крестик? Как же я была тогда глупа! — сказала она сама себе. Ее губы были плотно стиснуты, когда она снова повернулась к Питеру. — Теперь я уже умею читать, — голос прозвучал слабо, но уверенно. — Какой стыд знать, что твои родители такие азартные игроки, что ни захотели потратить ни шиллинга на гувернантку и не позаботились дать единственной дочери хоть какое-нибудь образование.

— Что за вздор ты говоришь? — перебил ее лорд Маркхем. — Карберри тоже считает, что женщинам не нужно образование. Женщине не нужно знать ничего, кроме того, чему ее способен научить муж за закрытой дверью, не так ли, Карберри?

Джулия не придала значения бестактному замечанию отца.

— Я также научилась и писать. Честер научил меня. Честно говоря, Честер все это время был для меня отцом в большей степени, чем мой кровный родитель.

— Ха! — прорычал лорд Маркхем. — Она предпочитает слугу своему отцу. В таком случае торговец составит прекрасную партию для нее!

Величавая и гордая, Джулия поднялась на ноги.

— Нет! Я могу совсем не выходить замуж. Никогда! И мне нет дела до Дейнскорта. У меня есть Кимбервуд. Мы с четой Билов можем незамедлительно переехать туда.

С оглушительным звуком лорд Маркхем сильно хлопнул по ноге парой кожаных перчаток. Джулия мгновенно повернулась к отцу.

— Ты хотела сказать, что владела Кимбервудом. Я не мог продать поместье, но мы заложили его, и с твоего благословения, должен добавить.

Джулия с горечью усмехнулась, уголки ее рта уныло опустились.

— Значит, поместье заложено целиком и надолго. Как же я могла быть такой наивной и глупой?

— Не глупой, дорогая моя, а всего лишь одной из семейства Маркхемов.

— Это одно и тоже, — гневно ответила девушка.

Лорд Маркхем кивнул головой в знак согласия. — Мы собственноручно привели нашу семью к пропасти, на краю которой сейчас находимся. Но я не могу с уверенностью сказать, что, повернись время вспять, я бы не сделал тоже самое. Как бы то ни было, но и Кимбервуд сейчас уже бесполезен. Поместьем не пользовались почти десять лет, но как только тебе исполнится двадцать пять в следующем году, оно будет продано, чтобы оплатить залоговые счета, выставленные против него.

— Почему же ты тогда мистер Вульф не хочет подождать немного и купить поместье у наших кредиторов?

— Мистер Вульф горит желанием вступить во владение поместьем как можно скорее и не хочет ждать судебного разбирательства, которое может затянуться на неопределенное время, — ответил Питер дрожащим голосом. Ему хотелось скрыть личную заинтересованность в решении вопроса и поскорее покончить с этим делом.

— Более того, я твердо настаиваю на браке, — подхватил отец. — В мои планы не входит жизнь в изгнании на континенте. Я всегда мечтал иметь состолтельного зятя.

Джулия повернула голову в сторону Питера, уголки ее прекрасного рта вдруг исказила циничная гримаса.

— И этот Брейдер Вульф так хочет заполучить Кимбервуд, что готов посадить на свою шею безумную семейку Маркхемов на всю оставшуюся жизнь?

— Ради Кимбервуда он готов оплатить все наши долги, обеспечить нам более чем достойный уровень жизни и освободить нас от заботы о тебе, Джулия, до конца наших дней, — чопорно заявил отец, явно довольный перечисленными аргументами.

Отец и дочь с вызовом смотрели друг на друга, их противоречивые желания отражались в глубине грозно застывших голубых глаз. Глаз, которыми гордились все Маркхемы и которые воспевали поэты и мечтательные влюбленные.

Гнетущую тишину, повисшую в комнате, нарушила леди Маркхем: наконец-то насытившись, она не сумела подавить отрыжку. Джулия вздрогнула как от пистолетного выстрела.

Мать смущенно вытирала губы пожелтевшей от времени салфеткой.

— Ой, извини, дорогая. Но эти ужасные бисквиты совершенно невкусные. Я с трудом проглотила их. Роджер, думаю, нам нужно рассчитать миссис Бил. Она не оправдывает своего содержания. Мой деликатный организм не может принимать подобную несъедобную пищу.

— Не стоит беспокоиться, мама. Вы и так уже не платите миссис Бил больше года. — Джулия окинула мать изучающим, не по годам мудрым и строгим взглядом. Затем, очнувшись от неприятных воспоминаний, снова переключила внимание на отца. — Я молила всевышнего, чтобы он сделал что-нибудь и избавил меня от вас, от всех вас, включая и братьев. И вот, наконец, Господь услышал мои молитвы и послал мне долгожданное освобождение.

— Ах, так? — обиженно бросила мать, и в тон ее голосу раздраженно скрипнул паркет. — Ты всегда была странным ребенком, не таким, как все. Неужели тебе никогда не хотелось почувствовать себя членом семьи? Не думай, что я не знаю о твоем чувстве превосходства над всеми нами. Твоя бабушка избаловала и испортила тебя…