Без работы

Ожидание интервьюера длилось недолго. В комнатке нарисовался худощавый с болезненно бледным, украшенным аккуратной бородкой лицом паренек. Он бросил взгляд на Крючкова, произнес:

— Добрый вечер, — сел в свободное кресло, разложил перед собой распечатанное резюме и анкету Крючкова.

— Итак… — произнес паренек и покашлял в ладонь. — Вы у нас маркетолог.

Прописаны в городе… Угу… Образование высшее экономическое. Закончили областной институт… Ага. Стаж на должности — полтора года. До этого работали продавцом. Английский язык — словарь… — Паренек пристально посмотрел слезящимися от простуды глазами на Павла: — Как вы докатились до жизни такой?

— В смысле? — с недоумением переспросил Павел. Его смутила формулировка вопроса и нагловатый тон паренька.

— Что слы… — парень закашлялся, — что слышали, — договорил он. — Или у вас проблема со слухом? Расскажите что-нибудь о себе. Вы родились в маленьком городке. Учились тоже в какой-то провинции. Областной экономический институт города… Че за богадельня такая, понятия не имею. Теперь вы в Москве…

Павел помрачнел. Ему стало очень обидно за свой городок и учебное заведение, где он учился, но он постарался, как мог, рассказать, что заставило его оказаться здесь и отвечать теперь на вопросы этого хамоватого кренделя. Он начал рассказывать о своей предыдущей работе. Слушая Павла, молодой бородач, не отрывая глаз от анкеты, уточнял некоторые моменты, интересовался, разбирается ли соискатель в специальных программах. Павел сообщил, что с некоторыми ему довелось иметь дело.

— Значит, в ваши обязанности, кроме исследований и аналитики, входило еще и общение с клиентами?

— Да. Я звонил потенциальным заказчикам.

— А когда вы впервые звонили им, как начинали общение?

— Ну, как… Пытался завязать разговор о деле.

— То есть? Вот вы звоните и говорите: здравствуйте, это я — Пашка-Степашка. Или как там вас? Паша Крюк… Давайте поговорим о деле. Кстати, как думаете, Степашка — девочка или мальчик? — Задав идиотский вопрос, интервьюер, как это делают на допросах, включил и развернул лампу, направив ослепляющий луч Павлу Крючкову в лицо.

— Хватит дурака валять! — взорвался Крючков. Он с трудом удержался, чтобы не врезать по роже нахальному собеседнику.

Бородач молниеносно завернул лампу.

— Извините, Павел Ееоргиевич, — на сей раз без ерничества примирительно произнес он. — Работа такая. Вы только что были участником стресс-интервью. Я испытывал вас. Наш центр по трудоустройству получает заказы на подбор персонала от разных компаний. Некоторые заказчики настаивают на проведении стресс-интервью. То есть хотят, чтобы у их сотрудников были железобетонные нервы.

— Пусть наймут себе киборгов и пляшут от счастья, — не сдерживая раздражения, брякнул Крючков.

— Таких киборгов, к сожалению, а может быть, к счастью, пока не изобрели, — философски изрек бородач. — На будущее скажу вам одну очень важную вещь. Если человек действительно хочет получить работу в конкретной компании, то он многое стерпит и на многое пойдет. Вашу анкету и видеозапись интервью посмотрит работодатель. Мы позвоним вам, — бородач протянул вялую руку. Павел пожал ее.

Центр по трудоустройству наш герой покинул, пребывая в глубокой задумчивости. Весь этот цирк произвел на Крючкова гнетущее впечатление. «Бородатый сказал, что нужно быть готовым на все. Быть готовым на унижение, на всякую подлость, тьфу блин, а может, убийство младенцев? В жопу таких работодателей. Примут, не примут, я плакать не стану», — размышлял Павел.

Он вспомнил, что почти сутки ничего не ел. Мысль о еде отозвалась тоскливым спазмом в желудке. Наш герой решил перекусить, а затем ехать в Лобню смотреть квартиру.

Со стороны палаток полз удушливый, вызывающий слюнотечение запах шаурмы. За стеклом шаманил пожилой азиат. Ловко орудуя длинным ножом, он срезал ломтики мяса с оплывающего шмата на вертеле. Павел встал в конце очереди. Мужик, уже успевший отдать деньги, ревниво следил, как азиат кладет мясо в лаваш.

— Не жалей. Еще накидай. Побольше мясца. Вот. Вот. Давай-ка, укладывай ровненько, — приговаривал мужичок.

Азиат производил доведенные до автоматизма манипуляции и не обращал внимания на комментарии клиента. Когда дело дошло до капусты и помидорчиков, повар неожиданно запустил руку в штаны, почесался и вернулся к работе, скручивая лаваш с сытной начинкой в пузатую трубочку. Очередь ахнула и, плюясь, развалилась. Павел перекочевал к палатке «Хот-Дог», до него еще долго доносились гневные выкрики мужика, требующего у недоумевающего азиата вернуть деньги.

— Повезло, — Павел хихикнул над комичностью ситуации, приложил руку к сердцу. Улыбка слетела с его лица. Он рванул молнию куртки, сунул руку в карман. Глаза у Павла округлились и заблестели от слез. Он подхватил сумки и бросился бежать; пробежал метров двадцать, остановился.

— Нет, нет, — белыми губами прошептал он, — бесполезно. Это он. Тот очкарик с газетой в метро. Сука, карманник, гнида паршивая. Бестолочь! Бестолочь!

Пространство вокруг как-то сузилось. Звук притупился, преображаясь в неразборчивый гул. Дома, люди, машины застыли. Мир закачался. Земля поехала из-под ног. Глядя перед собой, Павел шагнул. Какой-то прохожий налетел, споткнулся, обматерил его, но он не услышал.

Двигаясь прямо, не сознавая, куда и зачем направляется, Павел поволочил сумки в сторону Крымского Вала. Он не замечал ничего вокруг. Шел, опустив голову. Только по тому, как потемнело вокруг, как сильней потянул насыщенный влагой, обжигающий ветер, Крючков понял, что пересекает широкую реку. Куда идет, он не знал. Но и стоять не мог. Затмив все остальное, в сознании пылал сатанинским, безумным, собачьим огнем безответный вопрос — что делать дальше?

Он достиг Калужской площади, по переходу пересек Ленинский проспект. Остановился у огромного постамента, расстегнул сумку, зачем-то вынул икону и долго смотрел на нее.

Неожиданно кольнула мысль, что он хоть и обещал, до сих пор не сообщил ничего маме. Поставив на гранитную ступень сумки, Павел сел на нее, бережно спрятал икону под куртку. Снег таял на его шапке и конопатых щеках. Он достал телефон и принялся набирать SMS сообщение: «Дорогая мама, я в Москве. Со мной все нормально. Устроился хорошо. Твой сын Паша».

Над устроившимся у подножия памятника гостем столицы маршировали бронзовые солдаты. Еще выше летела такая же металлическая женщина-вдохновитель, а на самом верху громоздился глядящий вдаль гигантский развенчанный идол. Былые герои ушли. Настоящее жаждало новых. Может быть, тех, кто сидит сейчас в теплых квартирах перед светящимися мониторами и телевизорами.

Глава III

Змеи, блохи, магический талисман и тридцатипроцентный раствор крови дикой кобылы

После того как в закромах Крючкова пошарил умелый карманник, финансовое состояние Павла уменьшилось до трех тысяч пятисот рублей плюс какая-то мелочь. Этих денег с лихвой хватило бы на билет в родной город. Только Павел решил предпринять отчаянный шаг — попробовать договориться об отсрочке оплаты аренды жилплощади в городе Лобня. Созвонившись с арендодателем, Крючков прямо с Калужской площади двинул на Савеловский вокзал, сел на вечернюю электричку и отбыл в подмосковную темноту. Через сорок минут он вышел на залитую электрическим светом платформу.

Благополучно минуя двух одетых в камуфляжную форму безумцев, которые, пьяно крича, били о свои головы пустые пивные бутылки, Павел, ориентируясь по известным приметам, двинулся в глубь темных кварталов. Вскоре он разыскал нужный дом и подъезд. Рядом с подъездом на сухой ветке мрачного дерева громко каркала черная ворона. Вокруг было пустынно. Дул ветер. По небу носились тучи. Павел вдруг пожалел, что не рассказал хозяину квартиры всю правду о своем положении. Он заколебался. Внезапно ему стало страшно: «Ну о чем я буду сейчас с ним болтать? Как уговаривать?»

Вдруг заскрипела и хлопнула форточка. Из светящегося окна с третьего этажа высунулась лысая голова и произнесла: