Хроника одного падения…

— Вы тут сидите, а я схожу, еще пива куплю!

И он отправился на улицу Калужную, где находился злосчастный киоск.

Истратив деньги на пиво и сигареты, Игорь, подойдя к киоску, увидел молодых девчонок, переговаривающихся между собой. Невольно прислушался, потому что те горячо обсуждали что-то, упоминая о какой-то маленькой девочке.

— Вот я и говорю этой бабе: «Ты че, так нажралась-то? Ребенок ведь с тобой, ворона!». А та ни хрена, уже не понимает: «Мой ребенок, — что хочу, то и делаю!». Вот мы с Ленкой, и забрали девочку к себе. Мало ли что с ней может случиться, посреди ночи, с такой мамашей!

— Так, значит, Машенька у вас?! — подскочил Игорь — Где она? Я знаю, кто ее мать!

Пришлось все объяснить, назвать приметы Оксаны.

— Ну, если так, тогда пойдемте. Мы, здесь, недалеко живем. Вернём вашу пропажу.

По переулку прошли к, какому-то, ветхому деревянному дому. За воротами, оказался грязный неубранный двор. Сразу видно, — ханыги тут живут. Девчонка вывела, вскоре, за руку Машеньку.

— Повезло вам, что нас случайно встретили! Покормили бы девочку, а то у моих алкашей ничего, со вчерашнего дня, есть нечего. Плакала она, маму звала…

— Не беспокойтесь, покормлю. Все будет нормально! Главное, что нашлась-таки… — радостно суетился, вокруг Машеньки, Игорь. — Пойдем, бедняжка, к маме! Но сначала, покушаешь у меня. Кушать-то сильно хочешь?

Девочка, нахмурившись, утвердительно кивнула.

Взял ее за руку и повел. Свернули на Пролетарскую, на углу которой, стоял дом Игоря.

— Ты в кофточке-то своей не мерзнешь? А то, прохладно сегодня…

— Маму хочу! Где мама?

— Сейчас-сейчас! Вот и пришли, — Игорь провел ребенка, через крытый двор, в прихожую, а затем, — в темную кухню.

— Покушать-то у нас, только супчик есть. Будешь супчик? Вот и хорошо!

Из видавшей виды кастрюли, налил в большую тарелку щей; ложку же дал Машеньке маленькую. Подогрел железную тарелку на плитке. На стул, подложил коробку с книгами, чтобы девочка смогла достать, до поверхности стола.

— Ну что, вкусно? Проголодалась, значит? А маму-то любишь?

— Нет.

— А папу?

— Папа хороший!

— Ну, давай, еще чай попей.

Ребенок, обхватив ладошками большую цветастую кружку, забавно чмокая, стал пить. Глазенки заблестели.

— А ты, дядя, что ли, маму любишь?

— Я? С чего ты взяла?.. — смутился Игорь. — Ну, нам, пожалуй, пора. Пойдем-ка к маме…

Оставив дом, — вышли к трубам. Навстречу, понуро брели Оксана с Максом. Увидев ребенка, женщина, с причитаниями, бросилась к нему.

— Наконец-то! Ах, боже мой! Где же ты была, Маша?!

Девочка заплакала, обхватив шею матери. Мужчины неловко молчали…

Прощались у перекрестка. Макс ушел раньше.

— Ну, вот и хорошо, что все прошло благополучно! Спасибо большое! Если бы не вы, Игорь, прямо и не знаю, что бы делала! — Оксана, благодарно, смотрела на спасителя.

Тот глядел в сторону, думая о своем. Как, все-таки, жаль расставаться! Такая женщина! И Машенька, ему очень понравилась. Хорошая девчушка…

— Ну, мы пошли, что ли?.. Маша! Скажи «до свидания» дяде… — Оксана, проворно, поцеловала Игоря в щеку. — Может, когда-нибудь и встретимся… Простите меня, если что не так… Пойдем, дочка…

Смертельная ловушка

— Ну что, Ниночка, я поехал. Буду послезавтра… — Вячеслав Семенович, поправив лямки небольшого рюкзака, открыл, было, входную дверь. Но остановился и, повернувшись, торопливо поцеловал жену. — Не скучайте тут без меня!

«Опять забудет, огурцы соленые, привезти! А ведь гости: сын с женой, скоро приедут! На стол что-то ставить нужно… — проворчала, про себя, Нина Степановна. — Стареет Слава-то мой, стареет. Да и я уж баушка… Ох, жизнь наша бекова!».

Она, переваливаясь как утка, прошла в небольшую кухонку, где за столом, хлебал борщ младший сын Борис, только что вернувшийся с работы.

— Как, Боря, сегодня успехи? Начальник-то, не придирается больше? Отец на дачу уехал, торопился. Так и не успел узнать, что там у вас, в цеху творится.

— Да мама, все нормально! Заказы на военную продукцию пошли. Сейчас и работа, и зарплата соответственно будут… — Борис, русоволосый, розовощекий крепыш, в клетчатой рубахе и джинсах, был в хорошем расположении духа. — А батя-то, что на даче делать собрался?

— Да работы, хоть отбавляй! Только вы, молодые, ее не видите. Крыша немного прохудилась, поливать нужно, припасы с погреба достать, — да мало ли! — Нина Степановна, в своем неизменном переднике с цветочками, сутулясь, подлила сыну поварешку борща. — Нам с отцом, уже по 65 скоро будет, а дел всё невпроворот!.. А потом, нравится ему на природе одному. От душного города отдыхает. Съездил бы и ты, в пятницу, туда…

— Недосуг, мама. Не обижайся. Мне с Ленкой надо встретиться. Сама же говоришь, что нужно устраивать свою судьбу. Вот и устраиваю.

— Ладно. Покуда мы живы, гуляй, пока молодой. Потом, семейные заботы навалятся, некогда будет отдыхать! — пенсионерка вздохнула. — И что отец так рвался на дачу, — даже толком не поел? Видать, в квартире-то, много не высидишь… Хороший, все-таки, у нас домик с участком! Ничего ты, Боря, в этом, пока не понимаешь!

Она ушла в свою маленькую комнату и, зачесывая седые волосы, назад гребнем, припомнила, как вместе с Вячеславом Семеновичем, приобрели, 20 лет назад, небольшой участок. Как вскапывали и обрабатывали его, строя, одновременно, с помощниками, небольшой бревенчатый дом с русской печью, чтобы и зимой, если что, можно было в нем жить. Как сняли первый урожай клубники, огурцов, картошки; как подросли смородиновые кусты и яблони. А погреб, с бетонированными стенами, делали потом. Хороший погреб, просторный, глубокий! Хранили в нем и варенья, и солености, и картошку с капустой.

Вячеслав Семенович, кстати, хотел лестницу там подкрасить…

А в это время, подрастали дети, — сыновья Алексей и Борис. Алексея отдали, в 8 лет, учиться играть на аккордеоне, в музыкальную школу. Потом, училище окончил. Женился и, с супругой Валентиной, уехал по распределению в Бадринск, районный центр. Сашка у них, там родился. Вот хотят, из этой дыры выбираться и обустраиваться на севере, в Тюменской области, — зарабатывать деньги и квартиру. Недавно Алексей позвонил, — грозился в гости, всей семьей, приехать. Ну, как тут не радоваться! Соскучились ведь, старики… А Борис еще на распутье. Собирается в политехнический институт поступать. И девушка у него есть. Только вот, что-то не получается у них пока. Ну, да дело молодое! Лишь бы не пил…

Нина Степановна достала, из старого шкафа, фотографии, на которых были отображены вехи их, с мужем, нелегкой судьбы. Неплохо получились портреты детей и внука… «Пока все, слава Богу, идет нормально. Хороший, все-таки, у меня супруг оказался — добрый, заботливый, работящий, непьющий. А в молодости-то, какой красавец был! Алексей — ну, весь в него! Характер такой же крепкий, волевой, рассудительный. Жена, правда, не очень аккуратная баба, но вроде живут, душа в душу, здорово не ругаются… А Сашка-то, Сашка какой славный парнишка! Хоть и маленький еще, а веселый, озорной. И главное, — не злой совсем. Дети-то, порою, бывают злобные, агрессивные… Ох, и люблю же я его, мальчишечку милого!.. Ой, чего же это сижу-то? Хотела ведь, для озорничка, рубашечку привести в порядок…» — и пожилая женщина, пересев на диван, принялась за шитье.

Автобус, выехав за город, помчался вдоль зеленеющих полей. Проскочив пять километров, затормозил на безлюдной остановке, от которой вела проселочная дорога в дачный поселок. Вячеслав Семенович, держа в одной руке рюкзак, — вышел, взвалил его на плечи и зашагал вдоль клеверного поля. Стрекот кузнечиков, тут и там, среди загородной тишины, сладковатый дух разнотравья, с вкраплениями темно-синих цветочков, солнечное марево над этой идиллией, — умиротворенно на него действовали. Пенсионер жадно вдыхал свежий, теплый воздух. Вдали, развернулась излучиной река, — а рядом, — белели, во множестве, дачные строения.