Страница 37 из 39
Международный пролетариат выдвигает свое острое оружие — материалистическую науку.
Под знаменем науки, рассеивающей религиозный дурман, мы строим новую жизнь.
Два мира — два оружия.
Как бы церковники ни старались перекинуть мост между религией и наукой, между ними непроходимая пропасть.
«Всякая религия есть нечто противоположное науке», сказал товарищ Сталин в беседе с первой американской делегацией в 1927 году.
Ежедневно, ежечасно наука разрушает религиозные предрассудки.
Того, кто имеет понятие об электричестве, не проведешь баснями о том, что гром — от Ильи-пророка.
Тому, кто знаком с учением Дарвина о постепенном развитии животного и растительного мира на протяжении миллионов лет, смешны сказки о боге, смастерившем все живое в несколько дней.
Библейская повесть о сотворении мира каких-нибудь шесть-семь тысяч лет назад рушится, как карточный домик, перед фактами, точно установленными наукой.
Возьмем для примера такое несложное вычисление.
В Северной Америке, на реке Ниагаре, есть мощный водопад. Вода там с грохотом падает в ущелье, прорытое в каменных скалах, течет по дну его на протяжении 12 километров и затем впадает в озеро. Кто же прорыл это ущелье? Очевидно, его проложил сам водопад, постепенно размывающий скалы.
Нетрудно вычислить, как быстро идет это размывание. Стоит только сделать отметки на скалах и через некоторое время посмотреть, насколько отодвинулся край водопада. Оказывается, что край водопада размывается за целый год в среднем всего на каких-нибудь 22,5 сантиметра.
1 метр водопад прорывает приблизительно в четыре с половиной года, 1 километр — в четыре тысячи пятьсот лет. Следовательно, для того, чтобы образовалось ущелье длиной в 12 километров, понадобилось не меньше пятидесяти четырех тысяч лет.
На этом простом примере ясно видно отличие библейского вымысла от научного исследования.
Наука, перестраивая жизнь, не оставляет камня на камне от фантастических сооружений церковников.
«Пути господни неисповедимы» (загадочны, непонятны), твердят верующему поборники религии. По воле божьей одни участки земли пустынны, другие покрыты роскошной растительностью, одни реки судоходны, другие недоступны для судов.
Но правильно организованный человеческий труд перестраивает землю по-своему. Сооружение Днепростроя сделало Днепр судоходным на всем протяжении. Там, где бешено бились волны о неприступные Днепровские пороги, теперь ходят стройные флотилии судов. Мощная гидроэлектрическая станция снабжает энергией ряд хозяйственных предприятий. При помощи искусственного орошения пустынные участки Узбекистана и Таджикистана превратились в цветущий сад. Знойную, веками необитаемую пустыню Кара-Кум социалистический труд оживил заводами, избороздил автомобилями. Построив Турксиб, он связал такие отдаленные окраины, как Сибирь и Средняя Азия, обеспечив правильный обмен сибирского хлеба и таджикистанского хлопка. Он заставил Волгу влить свои воды в Москва реку, чтобы удовлетворить всё растущие потребности москвичей.
Господь бог премудро устроил земную тварь, утверждает религия. Он дал человеку ноги для движения по земле, рыбе — плавники и жабры для жизни в воде, птице — крылья для воздушной стихии.
Но человек не желает довольствоваться такими слабыми средствами передвижения. Он изобрел электрический трамвай, усовершенствованные автомобили и курьерские поезда, которые во много раз усиливают быстроту его передвижения по земле. Он построил корабли и подводные лодки, воздушные шары и аэропланы и, пользуясь ими, с головокружительной быстротой пересекает не только сухопутные, но и водные и воздушные пространства.
Бог якобы дал человеку руки для работы «в поте лица своего». Но человек одним движением заставляет работать на себя железного раба — машину, которая увеличивает в десятки и сотни раз его рабочую силу. Бог, если верить церковникам, наделил нас зрением и слухом более слабым, чем у многих животных. Но мы, изобретя радио, слушаем в Москве вести из Америки и с Северного полюса. Соорудив телескоп и микроскоп, мы проникаем в бесконечно далекие туманности и открываем в капле воды живых невидимок, скрытых от невооруженного глаза.
Человеку внушают, что он — бессильная «тварь божия». А он, как подлинный творец, собственными руками создает новые породы животных и растений.
Замечательными творцами-садоводами были американский ученый Лютер Бербанк и наш Иван Владимирович Мичурин.
На скудной почве, в холодном климате средней промышленной полосы РСФСР Мичурин создал десятки сортов плодовых деревьев. Здесь есть вишни и сливы без косточек, помесь сливы и абрикоса, черная малина, северный грецкий орех. Здесь цветут и несут плоды абрикосовое дерево, виноград, миндаль, айва и другие деревья, обычно растущие в южном климате.
Создаются новые, устойчивые к засухе и низкой температуре хлебные злаки и овощи.
В засушливой Киргизии благодаря искусственному орошению достигнут мировой рекорд урожая сахарной свеклы.
В холодных Хибинах и на горах Памира, на высоте четырех километров, где еще никогда не видели овощей, дружно растут картофель, капуста.
Советский человек изменяет животный и растительный мир своей родины по собственному усмотрению. Он подчиняет себе всю природу. Те самые силы природы — солнечный свет, вода, ветер, электричество, — которые у дикаря вызывают суеверный страх и представляются ему божествами, мы заставляем служить человеку и при помощи их строим социализм.
СТРАНА ЛЮБИТ СВОИХ ГЕРОЕВ
Перед нами прошел длинный ряд героев науки в странах Запада. Сильные духом, стойкие, мужественные, они самоотверженно боролись за свои передовые идеи. Но перед ними сплошной стеной вставали религиозные предрассудки. Феодальное и капиталистическое государство, в союзе с религией, всячески тормозило, сковывало их творческую мысль. Многие из них гибли в неравной борьбе. Герои науки становились мучениками науки.
Тяжка была судьба героев науки и в царской России. Этой большой теме мы посвятим особую книгу.[8] Пока мы остановимся лишь на нескольких именах выдающихся борцов за науку.
Многие ли знают, кто изобрел радио? Эта честь принадлежит русскому электротехнику Александру Степановичу Попову. В 1895 году он впервые демонстрировал радиотелеграф в научном обществе. Попов горел нетерпением провести в жизнь свое великое изобретение. Но царское правительство смотрело на радио как на несбыточную затею, химеру. «На такую химеру средства отпускать не разрешаю!» гласила резолюция министра на докладе Попова. Технический комитет, в который обратился изобретатель, отпустил ему всего… триста рублей. Этой ничтожной суммы, конечно, не могло хватить на опыты и приборы. Тогда Попов отправился в электромеханическую мастерскую города Кронштадта и рассказал рабочим о своем изобретении. Рабочие оказались гораздо более чуткими, чем царские администраторы: украдкой от начальства, безвозмездно они стали выполнять заказы Попова. Мало того: когда он в благодарность дал им сто рублей, рабочие купили на эти деньги костюм и несколько смен белья и отнесли все это жене Попова. «Шибко нуждается он, в худых сапогах и обтрепанных брюках ходит», пояснили они.
Но отзывчивость рабочих не могла спасти положения.
Полтора года спустя итальянский инженер Маркони, имевший в своем распоряжении большие средства, использовал антенну Попова, добился передачи звуков на дальние расстояния. Вот почему изобретение беспроволочного телеграфа иногда связывается с именем Маркони. Это большая ошибка.
«Тяжело работать в одиночку многие годы и не видеть ниоткуда ни привета, ни поддержки!» Эти горькие слова из автобиографии другого крупнейшего русского ученого, Константина Эдуардовича Циолковского, относятся к той же эпохе. С ранней юности Циолковский мечтал построить ракету для полетов в мировое пространство. Позже им овладела еще одна идея — постройки цельнометаллического дирижабля. Но где добыть средства, откуда получить хоть малейшую поддержку? Ученый предоставлен самому себе. Голодая, с большой семьей на руках, он в течение сорока лет тратит большую часть своего скудного учительского заработка на научные опыты. Приходилось прибегать и к сбору частных пожертвований через газету. В автобиографиях Циолковского мы читаем об этих мытарствах:
8
Для этой новой книги автором был подобран очень интересный материал, часть которого предполагалось использовать, чтобы пополнить данную главу. Осуществить свой замысел К. Н. Берковой не удалось: внезапная смерть прервала ее работу в момент подготовки к печати настоящего издания. — Ред.