Дитя реки

Он издал клич и ударил по маске убийцы. Противник мгновенно развернулся и отразил удар с такой силой, что Йама едва удержался на ногах. Раздался звон клинков, вылетел целый сноп искр, но убийца не стал развивать успех, он растерянно смотрел куда-то за спину Йамы. Йама сделал выпад острием ножа. Сержант Роден учил его, что преимущество короткого лезвия в большей точности удара. Гигант снова парировал с той же небрежной животной силой и, отступив назад, стал вынимать пистолет.

Внезапно они оказались в клубящемся облаке пыли.

Каменные осколки сыпались сверху, как град, звякая о громадные плиты пола. В этом хаосе Йама опять бросился на противника. Удар оказался несильным, он скользнул по груди убийцы, лишь слегка оцарапав, но вдруг нож вспыхнул синим светом ужасающей яркости, и гигант повалился на пол. Рука Йамы тут же онемела от кисти до локтя. Он переложил нож в левую, а убийца тем временем встал и поднял свой пистолет.

Губы его шевелились под маской, глаза расширились, а он все стрелял и стрелял во что-то за спиной Йамы. Наконец, пистолет дал осечку, убийца швырнул его через голову Йамы и бросился наутек, совсем как Пандарас, когда тот увидел в оракуле женщину.

Йама кинулся вслед убегавшему, кровь звенела в его ушах, но гигант пролетел сквозь занавес, и Йама замер на месте, опасаясь засады с другой стороны. Он обернулся и посмотрел на солдата, который вышел из своей ниши. Йама попросил его вернуться на место и снова заснуть до тех пор, пока он опять не понадобится. Глаза стража горели ярко-красным огнем на бесстрастном лице. Закованным в броню кулаком он стукнул себя по грудной пластине доспехов, и от этого звука апсида загудела, как колокол.

26

ВЕЩЬ-В-ГЛУБИНЕ

В глубине сумрачного атриума, в слабом свете лампы с пальмовым маслом, которую, очевидно, спустили с цепи высокого потолка, виднелись два человека. Они склонились над чем-то темным. Йама бросился вперед, держа в руке нож, но это оказались два священника, осматривающие Пандараса. Мальчик вытянулся на полу. Он был жив, но без сознания. Йама встал на колени и коснулся его лица. Глаза мальчика открылись, но смотрели бессмысленно. На виске у него расползлось кровавое пятно — видимо, его единственная рана.

Йама убрал нож и посмотрел на жрецов. На них были домотканые мантии, принадлежали они к той же расе, что и Энобарбус. Йама и раньше догадался, что именно здесь молодому воину явилось видение, но все равно сходство его поразило.

Он спросил священников, видели ли они, кто ранил его друга. Они переглянулись, а затем один рассказал, что недавно мимо них пронесся какой-то человек, но они к тому моменту уже нашли бедного мальчика. Йама улыбнулся, представив, какое зрелище являл собою убийца, когда пролетал здесь с обнаженным мечом и струящейся из груди кровью. Горго должен находиться поблизости: если он послал убийцу, то наверняка захочет убедиться, как выполнено то, за что он заплатил деньги. И он должен был увидеть исход своего наемника.

Священники переглянулись, и тот, что говорил прежде, произнес:

— Я Антрос, а это мой брат Балкус. Мы — смотрители этого храма. Тут есть место, где можно промыть раны вашего друга и обработать ваши собственные. Идите за мной.

Сила почти вернулась в правую руку Йамы, теперь он чувствовал только покалывание, как будто там копошилась целая стая муравьев.

Йама взял Пандараса на руки и пошел за старым жрецом. Кожа мальчика горела, а сердце колотилось часто и слабо, но Йама понятия на имел, правильно это или нет.

За колонной с левой стороны атриума имелся небольшой грот, врезанный во внешнюю стену храма. Прямо в середине мозаичного узора поднимался пластиковый фонтанчик, откуда вода сбегала в плоскую каменную чашу.

Йама помог Пандарасу встать на колени и промыл неглубокую рану на виске и слипшиеся от крови волосы. Прозрачная холодная вода помутнела, однако кровотечение уже прекратилось, а края раны были чистыми.

— Голова у тебя поболит, — успокоил Пандараса Йама, — но больше ничего страшного. Думаю, он стукнул тебя пистолетом или ребром ладони, но не мечом.

Тебе надо было остаться со мной, Пандарас.

Пандарас все еще не мог говорить, но он схватил Йаму за руку и неловко ее пожал.

Старый священник, Антрос, настоял, чтобы промыть порезы на спине Йамы. Работая, он рассказывал:

— Мы слышали два пистолетных выстрела. Вам повезло, что он промахнулся, но, видно, промахнулся чуть-чуть, вас ранило осколками от стены.

— К счастью, он целился не в меня, — объяснил Йама.

Атрос сказал:

— Когда-то это было прекрасное место. Колонны покрыты золотом и ляпис-лазурью. Со всей реки к нам собирались паломники и странствующие монахи. Конечно, это было задолго до меня, но я помню, как в оракуле еще являлись аватары Хранителей.

— Аватара — это женщина в белом?

— То была не женщина и не мужчина, и без возраста, — улыбнулся своим воспоминаниям старик. — Мне так тоскливо без его раскатистого смеха. В нем была какая-то яростная радость. И все же он был существом мягким. Но теперь он ушел. Они все ушли. Конечно, паломники все еще молятся у алтаря, но люди так отдалились от милосердия, что уже не получают ответов на свои вопросы, хотя Хранители слышат каждую молитву. Большинство молит то, что-в-глубине, о проклятии своим врагам, но и таких совсем немного.

— Наверное, люди страшатся этого места?

— Именно так. Но время от времени у нас бывают проблемы с поклонниками разных культов. Их привлекает как раз то, что других отпугивает. Мы с братом приходим сюда каждый вечер зажигать лампы, а в другое время храм пуст, даже люди нашей расы приходят нечасто. У нас, конечно, бывает престольный праздник, тогда атриум украшают пальмовыми листьями и гирляндами плюща, торжественная процессия освящает каждый уголок, умиротворяет вещь-в-глубине. Но вообще-то люди стараются держаться подальше. Вы здесь чужаки. Может, паломники. Мне очень жаль, что на вас и вашего друга напали. Грабитель наверняка следил за вами и решил воспользоваться случаем.

Йама спросил Антроса про вещь-в-глубине, та ли это машина, которая упала во время последней битвы в конце Эпохи Мятежа?

— Конечно. И не думайте, что она разрушилась. Скорее она живьем замурована в скале, расплавившейся при ее падении. Иногда она шевелится. В последние времена особенно неспокойна. Тихо! Слышите?

Йама кивнул. Он-то подумал, что тонкий звенящий звук — это шум крови в голове от пережитого волнения краткой схватки.

— Это уже второй раз за последние дни, — прошептал Антрос. Большинство мужчин нашей расы — солдаты, и охранять колодец и заключенную там вещь — в числе наших обязанностей. Но сейчас многие отправились в низовье на войну, и многих уже убили.

— Я встречал одного из ваших, — сказал Йама. Ему не надо было спрашивать, когда машина начала беспокоиться, он ощутил, как кровь стынет в жилах. Он взмолился о помощи в доме торговца, и отозвавшаяся черная машина была не единственной, которая услышала зов.

Какие еще силы мог он необратимо разбудить?

В атриуме кто-то начал кричать, заметалось эхо. Второй священник перепугался, но Йама его успокоил:

— Не бойся, владыка. Я знаю этот голос.

Тамора вернулась в трактир и потрясла немного раскрашенную шлюху хозяйку, чтобы узнать, куда делись Йама и Пандарас. Она рассказала:

— Тут я поняла, что здесь за игры, и сразу явилась сюда.

— Это Горго, — объяснил Йама, связывая махры своей изорванной и испачканной кровью рубашки. — У меня просто талант наживать врагов.

— Надеюсь, ты выколол ему глаза, прежде чем убить, — мрачно буркнула Тамора.

— Я его не видел. Но сначала кто-то выстрелил в меня арбалетной стрелой, и я вспомнил: ты говорила. что Горго убил кого-то из арбалета. Он промахнулся, а потом послал другого, чтобы меня убить. К счастью, мне помогли и я испугал убийцу.

— Я ему глаза вырву, — кровожадно вскрикнула Тамора, — если, конечно, еще увижу. И глаза, и яйца! Он позорит Бешеное Племя.