Страница 58 из 75
Йама остановился в нескольких шагах от него и поклонился в пояс, но торговец не обратил на него внимания. Йама стоял и потел рядом с Иакимо, музыканты выводили вариации своей темы, торговец съел одно за другим дюжину пирожных, поглаживая при этом блестящие подушки огромных грудей женщины своими толстыми, унизанными перстнями пальцами. Подобно хозяину, женщина была совершенно лишена волос. Яркие лепестки ее губ были пробиты кольцами, от одного из этих колец тянулась золотая цепочка, пристегнутая к браслету на кисти торговца.
Когда замерли заключительные переливы бубна, торговец прикрыл глаза, глубоко вздохнул и взмахом отпустил музыкантов.
— Пить! — произнес он высоким хриплым голосом.
Женщина вскочила, налила в бокал красного вина и поднесла его к губам торговца. С мерзким звуком он стал, распуская слюни, втягивать в себя вино. Оно стекало по подбородку и груди и капало на покрытый травой пол.
Теперь Йама видел, что подушки вокруг были заляпаны пятнами, усыпаны крошками и недоеденными корками, а густой аромат аралии и жасмина и благовонный дым свечей, плавающих в чаше с водой, перебивался затхлым духом старого пота и протухшей еды.
Торговец икнул и посмотрел на Йаму. У него были такие толстые щеки, что они, как тисками, зажимали пухлые губы и превращали рот в некоторое подобие розового бутона, а из этой крепости зорко глядели глаза; словно часовые, они непрерывно шарили по углам, будто ожидая ежеминутного нападения с любой стороны.
— В чем дело, Иакимо? Немножко стар на твой вкус, а? — раздраженно бросил хозяин.
Иакимо склонил голову.
— Очень забавно, господин, но ты ведь знаешь, я никогда бы не посмел побеспокоить тебя своими постельными проблемами. Может быть, ты соблаговолишь взглянуть повнимательнее. Полагаю, что ты увидишь, что он относится к редчайшему типу, невиданному в Слиянии уже много веков.
Торговец помахал перед собой бесформенной, как тесто, рукой, словно отгоняя назойливую муху.
— Вечно ты затеваешь какие-то игры, Иакимо. Смотри, плохо кончишь. Рассказывай все и покончим с этим.
— Я полагаю, что он — один из Строителей, — быстро сказал Иакимо.
Торговец рассмеялся — череда похрюкиваний, которая сотрясала его огромное сверкающее тело, напоминала шторм, будоражащий поверхность реки. Наконец он произнес:
— Твой изобретательный ум, Иакимо, не перестает меня поражать. Согласен, у него тот же генотип, но это просто речная крыса, которую хирургически сконструировал какой-то шарлатан, очевидно, вдохновленный старой гравюрой или мемориальной пластиной. Тебя надули.
— Он пришел сюда сам. Принес очень редкую антикварную книгу. Вот она.
Торговец взял томик Пуран из рук Иакимо, бурча что-то себе под нос, пролистал его и небрежно отбросил в сторону. Книга упала и раскрылась среди бесчисленных подушек, на которых развалился хозяин. Йама дернулся, чтобы ее поднять, но Иакимо поймал его за руку.
— Я видал и получше, — процедил торговец. — Если этот эрзац сказал тебе, что принес оригинал Пуран, знай, он принес тоже эрзац. Меня это не интересует.
Убери это создание с моих глаз, Иакимо, и его книгу тоже. Избавься от него обычным путем, и от его компаньона тоже избавься, как только поймаешь. Или я сам должен командовать охраной и сам все это проделать?
— В этом нет необходимости, господин. Второй мальчишка просто речная крыса. Его никто не станет искать.
Но этот — более редкая штучка. — Иакимо ткнул Йаму в поясницу острым, как кинжал, ногтем. — Покажи ему, что ты можешь.
— Я не понимаю, что вы от меня хотите.
— Прекрасно понимаешь, — прошипел Иакимо. — Я знаю, что ты можешь делать с машинами. Ты сумел пройти мимо привратника, значит, кое-что знаешь о своем наследии.
Торговец произнес:
— Я пребываю в снисходительном настроении, Иакимо. Вот тебе тест. Я собираюсь приказать солдатам убить тебя, мальчик. Ты понял? Останови их, и мы еще побеседуем. Мне надоели мошенники.
Четверо охранников шагнули из своих ниш. Йама непроизвольно отступил назад, когда охранники с застывшими под козырьками серебряных шлемов лицами подняли свои короткие мечи и, как сомнамбулы, двинулись через газон в его сторону, двое справа и двое слева.
— Господин, стоит ли?..
— Не мешай мне развлекаться, отрезал торговец. — Кто он тебе, а?
Йама сунул руку в ранец и нащупал рукоятку ножа, однако охранники были совсем рядом и он понял, что не сможет сражаться сразу с четырьмя. Он ощутил, как что-то рвется из его души, и закричал во весь голос:
— Стойте! Немедленно остановитесь!
Охранники застыли, не завершив шаг, затем все как один опустились на колени, бросили мечи и согнулись в поклоне так, что серебряные шлемы коснулись травы.
Торговец приподнялся и завизжал:
— Что это? Ты предал меня, Иакимо?
— Как раз наоборот, господин! Если прикажете, я убью его на месте. Но теперь ты видишь, он не подделка, слепленная шарлатаном.
Торговец зыркнул на Йаму. Раздался высокий гудящий звук, как зуд пчелы, попавшей в бутылку, и перед лицом Йамы закружилась нырнувшая сверху машина. В глубине его глаз полыхнул красный свет. Он попросил машину убраться, но красный свет вспыхнул снова, заполняя все поле зрения. Он ничего не видел, кроме красного света, и стоял неподвижно, хотя паника пойманным голубем колотилась в его сердце. Он ощущал каждый уголок маленького ясного разума машины, но внезапная непонятная инверсия закрыла ему туда доступ, как если бы лепестки вдруг снова сошлись в бутон и цветок снова вернулся к состоянию семени.
Где-то далеко, за шторой красного света, торговец сказал:
— Родился недавно. Не хирургическая подделка. Откуда он, Иакимо?
— С низовий, — ответил Иакимо совсем рядом с Йамой. — Но это не так далеко отсюда. Среди старых гробниц есть совсем небольшой городок, Эолис. Книга по крайней мере происходит оттуда.
Торговец проговорил:
— Город Мертвых. Кое-где в Слиянии есть и более Древние захоронения, но, я полагаю, тебе об этом не ведомо. Мальчик, прекрати! Не пытайся взять под контроль мои машины. Я приказал им не обращать на тебя внимания, а ты, к счастью, сам не знаешь границы своих возможностей. К счастью и для тебя, Иакимо. Ты очень рисковал, притащив его ко мне. Я этого не забуду.
Иакимо ответил:
— Казни или милуй, я твой. Как и всегда. Но уверяю тебя, мальчик и сам не понимает, что он такое. Иначе бы мне не удалось его поймать.
— Он наделал достаточно убытку. Я проверил систему безопасности, ты-то этим не озаботился. Он отвел глаза сторожевым псам и машинам, патрулирующим дорогу, вот почему он со своим дружком смог безнаказанно бродить по поместью. Я восстановил положение. Он убил привратника, а его друг вооружен. Подожди — их двое, оба вооружены и свободно болтаются по территории.
Системе охраны приказали не замечать их, но я их сейчас веду. Ты выпустил все из рук, Иакимо.
— У меня не было причин думать, что система охраны вышла из строя. Однако это лишь доказывает мою правоту: он редкая штучка.
Йама попробовал подвигать головой, но по-прежнему видел лишь красный туман. В глазах его возникали вспышки боли. Он спросил:
— Я ослеп? — И голос его прозвучал тише и слабее, чем ему бы хотелось.
— Думаю, в этом нет необходимости, — проговорил торговец, и красный туман исчез.
Йама потер глаза, ощущая в них резкую боль, и замигал от неожиданно яркого света.
Двое из охранников стояли за спиной у хозяина, их красно-белая форма сияла, мечи торчали перед их лицами, как на параде.
Торговец промурлыкал:
— Не обращай внимания на мои игрушки. Они не тронут тебя, пока ты ведешь себя разумно. — Теперь его голос звучал мягко и ласково. — Ешь, пей. У меня все только самое лучшее. Лучшие вина, лучшее мясо, самые нежные овощи.
— Я бы выпил чуть-чуть вина, если можно.
Обнаженная женщина налила в бокал вина, густого и красного, как свежая кровь, и передала его Йаме, другую чашу она наполнила для хозяина, который выхлебал ее быстрее, чем Йама успел пригубить свой кубок. Он ожидал какого-то редкого вкуса и был разочарован, почувствовав, что напиток на самом деле не лучше обычного вина из подвалов замка эдила.