Страница 44 из 50
Проблема клубов и Домов культуры, выполнивших свою миссию в 20—30-е годы, начала активно решаться в соответствии с нашим современным уровнем культурного развития.
Из стеклянного здания напротив хорошо наблюдать за проходной. Социолог поймал себя на том, что давно думает не о распределении ролей в научном коллективе, а о тех, кто напротив. Сколько социологов мечтает стать социальными психологами! А этот наоборот — он хочет решать социальные проблемы не так, как решают их напротив.
Испокон веков сапожники ходили без сапог. Этот сапожник, простите, социальный психолог, помогающий другим находить удовлетворенность в работе, сам работой не удовлетворен. И он сидит здесь, на юго-востоке Москвы, смотрит на застроенное поле, где Петр I осуществил свой знаменитый «Кожуховский поход», предрешивший взятие Азова, и думает о своей судьбе. Его всегда хвалили, и хвалили за дело. Ему завидовали, потому что было чему завидовать. На вопросы ВОЛа он уверенно отвечал:
— Ваш отец хороший человек?
— Да.
— Вы всегда любили свою мать?
— Да.
— В вашей семье мало любви и теплых товарищеских отношений по сравнению с другими семьями?
— Нет.
— Вы любили школу?
— Да.
— Думаете, что в общем производите благоприятное впечатление на людей, которые вас знают?
— Да.
— Ваша жизнь заполнена интересными делами?
— Да,
«Кажется, я начинаю стареть,— думал он.— Вот уж не полагал, что так скоро почувствую нужду в значительности».
Он был прав и не прав одновременно. Прав, потому что человек стареет со дня своего рождения. Но когда-то он оглядывается назад и подводит жизненные итоги.
Человечество развивается не очень оптимально. Одни ошибки исправляются, другие повторяются последующими поколениями. Но как число неисправленных ошибок уменьшить? Для этого нужно чему-то больше научиться самим и что-то больше передавать детям, которые сами считают себя умными и не хотят, чтобы их поучали, тем более в менторском тоне. Когда старость осознает свое педагогическое бессилие, она изрекает сентенцию: «В наше время молодежь была не та». Какая «не та»? Лучше, добрее, воспитаннее, скромнее.
«— Ах, мистер Пиквик, молодежь была совсем другой, когда я была девушкой!
— В этом нет никаких сомнений, сударыня,— отозвался мистер Пиквик.— Вот почему я особенно ценю тех немногих особ, которые сохраняют следы старого закала».
Этот известный, наверное, читателю разговор происходил в начале XIX века. Между тем археологи уверяют, что древнеегипетские иероглифы засвидетельствовали падения нравов и до нашей эры, когда дети стали плохо учиться и не слушаться родителей.
Все начинается с наследственности. Не будем страшиться этого слова, потому что все действительно начинается с родителей, но не ограничивается ими.
Дело в том, что ребенок — это не среднеарифметическое от папы и мамы. В наследственном отношении папа и мама в разных детей вкладывают по-разному, да к тому же в процессе «вкладывания» участвуют еще папа и мама родителей, папы и мамы прародителей.
Родился ребенок, нужно его воспитывать. Это воспитание осуществляется по-разному в семьях разного национального уклада, разной культуры, разного материального достатка, при разной численности детей.
Если ребенок один, можно много в него вложить, лучше подготовить в вуз, но легче сделать его эгоистом, потребителем, скептиком. В многодетных семьях старшие дети помогают родителям воспитывать младших, каждый выполняет свои обязанности; у детей воспитывается трудолюбие, альтруизм, дух коллективизма. Но чаще эгоистами и потребителями все-таки становятся младшие. Из больших семей реже выходят творческие личности, потому что человек должен не только общаться, налаживать множество связей, но и уединяться, разбираться в своих чувствах, играть не только вместе, но и в одиночку.
Прибавим к этому влияние бабушки и дедушки, о которых говорилось выше. Если родители отдадут дело воспитания на откуп своим родителям, это будет не только нарушение принципа преемственности поколений, но и несправедливость по отношению к старикам, которые в старости нуждаются в относительном покое. Влияние папы и мамы, следовательно, должно быть основным, влияние дедушки и бабушки — второстепенным, но все-таки очень важным, если сравнить с ситуацией, когда стариков нет на свете или они полностью лишены обязанностей по отношению к своим внукам.
Каждое утро Екатерина II брала перо, чернильницу и писала. Так получилась целая книга: «Бабушкина азбука Великому князю Александру Павловичу».
«Всякое дитя родится неученым, долг родителей дать детям учение».
«Естественно человек с человеком разнится мало, по учении разнится много».
«Сделав ближнему пользу, сам себе делаешь пользу».
«Что есть ближний? Всякий человек».
«Делай добро и не перенимай худое, пусть у тебя перенимают доброе».
«Честность есть неоцененное сокровище».
«Дитя до семи лет есть младенец, после семи — отрок, после пятнадцати — воин».
Получилось очень ценное педагогическое пособие. Но беда в том, что дети больше любят брать пример, чем слушать и читать сентенции.
Так наследственность и воспитание вырабатывают букет способностей. Очень специфичный букет, который почему-то нравится одним и не нравится другим. Почему одного человека ставят в пример? Почему один работает, а другой ленится, «почивает», идет по «скользкому» пути? Почему один так легко пускает в ход слово, локти и пробивается вперед, а другой уступает ему дорогу, извиняется, совестится и в итоге получает меньше? Как разобраться во всем этом?
Начнем с повторения того, что люди не становятся сами по себе плохими и хорошими.
Вот, например, здоровье тоже способность, как было отмечено выше. И в профессиограмме здоровье занимает вполне определенное по значимости место: чем ближе к началу, тем более важно быть здоровым. Известны профессии, где без врачебной комиссии просто не обойтись. Директором театра становятся без комиссии, но, чтобы совладать с труппой театра, нужно быть очень здоровым, как говорит профессиограмма. Между тем существуют профессии, где принимают даже инвалидов. И наконец, чтобы попасть в больницу, нужно набрать определенное число баллов по нездоровью, а чтобы удостоиться особого медицинского внимания, нужно быть очень и очень нездоровым. Не оттого ли в больнице, коротая время, больные ведут разговор в стиле «а у меня»? То же самое относится к работоспособности. От самой высокой работоспособности до полной нетрудоспособности — дистанция огромного размера. В этом отношении все люди явно не равны. И полная нетрудоспособность — понятие относительное, потому что любого инвалида можно занять чем-то, дать почувствовать свою значительность. Работоспособность воспитывается и, если ей не мешает нездоровье, может стать довольно высокой, когда человек трудился и в детстве, с малых лет имел свои обязанности в доме, когда родители поощряли его любимые занятия, доводя их до уровня трудового процесса. Когда же работоспособность уже получилась не очень высокой, остается успокоить себя, что это полбеды. Потому что если более работоспособный будет работать в нелюбимой профессии, а менее работоспособный — в любимой, то результаты их труда уравняются. Отсюда вывод: при скромной работоспособности более тщательно ищите объект приложения своих рук, своего ума.
Кстати, о руках и уме.
В семье музыканта нетрудно воспитать музыканта при условии, что он будет расти в мире музыки. И тогда преподаватели музыкальной школы уважительно скажут: «Да, этому слон на ухо не наступил». Но в семье композитора очень мало вероятен второй композитор, потому что музыкальные способности — это еще не творчество, а вклад папы — не весь вклад родителей и предков. В культурной семье велики шансы поступления в вуз, но если высокая интеллектуальная продуктивность будет сочетаться с низкой работоспособностью, то в жизнь выйдет пустоцвет, пустомеля, пустозвон.