Страница 2 из 27
— Но… неужели ты выйдешь на люди в таком виде? — охнула девушка.
Обернувшись, Уитни веселым взглядом окинула изумленную подругу.
— Конечно, нет! Сверху я наброшу рубашку. — Н-но поч-чему? — с отчаянием пробормотала Эмили.
— Потому что вряд ли прилично показываться в одной сорочке, — жизнерадостно пояснила Уитни, снимая с колышка чистую рубашку конюха и просовывая руки в рукава.
— П-прилично? Да разве прилично появиться при всех в мужских бриджах?! Ты ведь знаешь… — Верно. Но не могу же я скакать на лошади без седла в этих юбках?! Да ветер просто поднимет их мне на голову, и что будет тогда? — весело объяснила Уитни, скручивая длинные непокорные волосы в узел и скрепляя его на затылке.
— Скакать без седла?! Ты хочешь сказать, что собираешься сесть на лошадь верхом? Да отец лишит тебя наследства и выгонит из дома, если ты осмелишься на такое!
— Я не собираюсь ехать верхом, — хохотнула Уитни, — и кроме того, не понимаю, почему мужчинам позволено удобно усаживаться в седло, а мы, женщины, слабый пол, должны сидеть боком и молить Бога о том, чтобы не оказаться под копытами коня.
Но Эмили не собиралась отвлекаться от темы.
— В таком случае, что ты намереваешься делать?
— Никогда не подозревала, до чего же ты любознательна, молодая леди, — поддразнила Уитни. — Но так и быть, отвечу: собираюсь скакать, стоя на спине лошади. Я видела когда-то такое на ярмарке и с тех пор упражнялась. И когда Пол увидит, на что я способна, конечно…
— Он просто посчитает, что ты сошла с ума, Уитни Стоун! Пол подумает, что ты ужасно невоспитанна и делаешь все это, чтобы привлечь его внимание. — И заметив, что подруга упрямо подняла подбородок, Эмили решила изменить тактику. — Уитни, пожалуйста, подумай об отце! Что он скажет, если узнает?
Уитни поколебалась, невольно ощутив силу пристального ледяного взгляда отца, словно устремленного в это мгновение на нее, и, набрав в легкие воздух, медленно выдохнула, увидев в маленькое окошко приятелей, ожидавших на лужайке.
— Отец, как обычно, — устало выговорила она, — скажет, что я его разочаровала, что позорю его и память матери и он рад, что она не дожила до такого несчастья — увидеть, во что превратилось ее единственное дитя. Ну а потом полчаса будет проповедовать, какая идеально воспитанная леди мисс Элизабет Аштон и что мне следовало бы брать с нее пример.
— Ну… если ты действительно хочешь произвести впечатление на Пола, могла бы попытаться… Уитни в раздражении стиснула кулаки.
— Я старалась быть похожей на Элизабет. Носила эти мерзкие платья с оборками, в которых чувствовала себя настоящим чучелом, целыми часами упражнялась в молчании и хлопала ресницами до тех пор, пока не начинали болеть глаза.
Эмили закусила губку, чтобы не рассмеяться при этом беспристрастном, но совершенно нелестном описании манерных привычек Элизабет, но тут же помрачнела.
— Пойду передам остальным, что ты сейчас выйдешь, — вздохнула она.
Возмущенные возгласы и презрительные реплики встретили появление Уитни на лужайке, но девушка, не обращая ни на кого внимания, подвела лошадь поближе к зрителям.
— Она упадет, — предсказала одна из девиц, — если Господь раньше не поразит ее за этот ужасный вид!
У Уитни на языке вертелся язвительный ответ, но она сцепила зубы, надменно вскинула голову и украдкой взглянула на Пола. Красиво очерченные губы были неодобрительно поджаты, а взгляд медленно скользил от босых ступней к облаченным в бриджи бедрам. Сердце Уитни сжалось от пренебрежительного выражения его лица, но от своего решения она не отступила и вскочила на покорно стоявшего мерина. Тот пустился легким галопом, и Уитни начала медленно выпрямляться, раскинув в сторону руки, чтобы удержать равновесие. Постепенно она встала во весь рост. Конь пробегал круг за кругом, и, хотя Уитни каждую минуту с ужасом ожидала падения, все же ей удавалось выглядеть грациозной и уверенной.
Заканчивая четвертый круг, она позволила себе поглядеть в сторону собравшихся. Какие брезгливые гримасы! Но девушка все же отыскала того единственного, ради кого затеяла все это. Лицо Пола почти скрывала тень огромного дерева, и Элизабет Аштон цеплялась за его руку, однако Уитни успела заметить медленную, нерешительную улыбку, чуть приподнявшую уголки его рта, и чувство торжества, словно крепкое вино, мгновенно вскружило ей голову. К тому времени, как она начала пятый круг. Пол уже широко улыбался. Уитни была вне себя от счастья, и теперь даже ноющие мышцы и синяки ничего не значили по сравнению с ослепительной радостью, охватившей ее.
Стоя у окна гостиной, выходившего на южную лужайку, Мартин Стоун тоже наблюдал представление, которое давала его дочь. За спиной раздался голос дворецкого, объявившего о прибытии лорда и леди Джилберт. Слишком разъяренный в этот момент, чтобы говорить, Мартин приветствовал золовку и ее мужа коротким кивком.
— Как… как я рада видеть вас после стольких лет, Мартин, — не моргнув глазом, солгала леди
Энн, но, заметив, что тот хранит ледяное молчание, тревожно осведомилась: — Где Уитни? Нам не терпится ее увидеть.
Мартин наконец обрел голос.
— Видеть ее? — с бешенством рявкнул он. — Мадам, для этого достаточно выглянуть в окно!
Сбитая с толку Энн подошла ближе. Внизу, на лужайке, она увидела стройного юношу, искусно балансирующего на скачущей лошади. Вокруг стояли зрители и оживленно переговаривались.
— Какой ловкий мальчик! — воскликнула она. Эта простая реплика, казалось, в мгновение ока вывела Мартина из состоянии ледяной ярости, побудив к решительным действиям.
— Если желаете познакомиться с племянницей, прошу идти за мной! — предложил он, шагнув к двери. — Или могу избавить вас от унижения и привести ее сюда.
Раздраженно фыркнув, леди Энн взяла под руку мужа, и оба последовали за Мартином.
Приблизившись к зрителям, Энн услышала перешептывания и смешки и смутно отметила, что в самой интонации было нечто злобно-издевательское. Но сейчас ей было не до того: она внимательно рассматривала девичьи лица, стараясь узнать Уитни. Где же она?
Леди Джилберт сразу и решительно отвергла двух блондинок и одну рыжеволосую девушку, несколько мгновений изучала миниатюрную синеглазую брюнетку и, наконец, отчаявшись, обратилась к молодому человеку, стоявшему рядом:
— Прошу извинить меня, я леди Джилберт, тетя Уитни. Не можете сказать, которая из девушек она?
Пол Севарин, до которого дошел комизм положения, весело, хотя и с некоторой долей сочувствия улыбнулся.
— Ваша племянница — на лошади, леди Джилберт, — сообщил он.
— На ло… — осекся, задохнувшись, лорд Джилберт.
Уитни со своей ненадежной позиции на спине лошади с ужасом наблюдала за приближением отца, почти бежавшего к ней.
— Пожалуйста, не нужно сцен, папа, — попросила она, стараясь, чтобы не услышали остальные.
— Я?! Я устраиваю сцены? — бешено заревел Мартин и, схватив поводья, с силой натянул их, так резко остановив коня, что Уитни едва успела соскочить. Как только ноги ее коснулись земли, девушка потеряла равновесие, пошатнулась и упала. Немного придя в себя, она попыталась встать, но отец безжалостно стиснул руку дочери и потащил ее к собравшимся.
— Это… это создание, — объявил он, толкнув ее к тете и дяде, — ваша племянница, как мне ни больно это признать.
Уитни услышала хохот, и компания молодых людей мгновенно рассеялась. Девушка ощутила, как лицо заливает горячая краска, но, не желая сдаваться, вежливо сказала:
— Добрый день, тетя Энн и дядя Эдвард. Как поживаете?
И глядя вслед удалявшемуся Полу, машинально потянулась к подолу несуществующей юбки, но тут же поняла свою ошибку и ухитрилась сделать комический реверанс в мужских бриджах. Она, конечно, заметила, как нахмурилась тетка, но лишь гордо подняла подбородок.
— Можете быть уверены, тетя, ту неделю, что вы пробудете здесь, я попытаюсь не выставлять себя на посмешище!
— Неделю, что мы пробудем здесь? — охнула леди Джилберт, но Уитни была слишком поглощена видом Пола, подсаживавшего Элизабет в свой двухколесный экипаж, чтобы заметить удивление на лице тетки.