Страница 8 из 12
Портер вновь протянул руку к чашечке кофе и поднес ее к губам. Логан ожидал, что он покажет тщательно запечатанную шкатулку или скажет Рашу взять артефакт из какого-то потаенного уголка пыльной комнаты. Однако вместо этого Стоун продолжал потягивать кофе. Потом кивнул на изношенную подставку на столе, на которой остался кофейный кружок.
— Возьмите его, — проговорил он.
5
На какое-то мгновение Джереми заколебался. Он не был уверен, что понял его слова правильно. Выражение лица Стоуна было невозможно прочитать.
Затем Логан потянул руку к старой подставке и осторожно взял ее. И понял, что она вовсе не глиняная, а сделана из тонкого куска известняка, грубо обтесанного по краям. Перевернув ее, он разглядел слабый рисунок, выполненный бледными коричневыми чернилами.
— Не оригинал, конечно, — усмехнулся Стоун. — Но точная копия. — Он сделал паузу. — Вы знаете, что это?
Логан повертел подставку в руках.
— Выглядит как остракон.
— Браво! — Стоун повернулся к Рашу. — Итан, этот человек удивляет меня все больше и больше с каждой минутой. — Он вновь посмотрел на Логана. — Если вы знаете, что это остракон, то должны знать, для чего он предназначен.
— Остраконы — это выброшенные обломки камня, керамики, словом, почти всего, использовавшегося для неофициальных записей. Антикварная версия ноутбука.
— Абсолютно верно, с ударением на слове «неофициальных». Они могли использоваться для счетов или для бакалейных списков. Именно поэтому я использовал его в качестве подставки. Несколько мелодраматично, но в этом есть некий смысл. Для людей типа Флиндерса Питри остраконы имели грошовую ценность; иногда интересные в плане сведений о монотонной, однообразной жизни древнего мира, но в то же время малозначительные.
— Именно поэтому Питри никогда раньше не обращал на них внимания…
Логан посмотрел на выцветшую надпись на известняковой пластинке. На ней были нарисованы четыре пиктограммы, плохо нацарапанные и поблекшие.
— Я плохо разбираюсь в иероглифах. В чем особенность этих четырех?
— Предложу вам краткую версию. Вы слышали что-нибудь о царе Нармере?
Логан на мгновение задумался.
— Не он ли был фараоном, объединившим Египет?
— Правильно. До вступления на престол Нармера существовало два царства: Верхний и Нижний Египет. Верхний объединял территории Нила, которые лежали к югу. Каждый имел собственного правителя со своей короной. Цари Верхнего Египта носили белую коническую корону почти в форме кегли, в то время как цари Нижнего Египта предпочитали красную, с возвышенностью сзади. Около трех тысяч лет до Рождества Христова Нармер — владыка Верхнего Египта — вторгся в северные провинции, убил царя Нижнего и объединил страну. Я полагаю, что он был первым божественным фараоном. Однозначно считалось, что он имел власть над жизнью и смертью.
Стоун сделал паузу.
— Как бы то ни было, Нармер также сделал кое-что еще: соединил короны двух царств. Видите ли, доктор Логан, корона египетского фараона была неотъемлемым и наиболее важным символом власти. Нармер, конечно, знал об этом. Поэтому, когда Египет стал одним отдельным государством, его фараон носил двойную корону — комбинацию белой и красной, символизирующую правление обоими Египтами. И последующие три тысячи лет каждый фараон-престолонаследник следовал этой священной традиции.
Он опустошил свою крошечную чашечку и положил ее набок.
— Однако вернемся к Нармеру. Объединение Египта было запечатлено на большой плите из песчаника, на которой изобразили поражение вражеского царя. Ученые обозначили ее как палетка Нармера и считали первым историческим документом в мире. На ней изображено самое раннее представление египетского царя из всех когда-либо найденных. На ней также содержатся примитивные, но очень отчетливые иероглифы.
Портер протянул руку, и Джереми отдал ему известняковый фрагмент.
— Питри рассмотрел на данном остраконе иероглифы, датируемые этим очень ранним периодом. Как видите, всего их четыре. — Портер показал на них по очереди худощавым длинным пальцем.
— О чем они говорят? — спросил Логан.
— Вы поймете меня, если я пока утаю детали. Давайте просто согласимся, что это не какой-то пустяшный счет из прачечной. Как раз наоборот. Этот остракон является ключом к самому величайшему археологическому секрету в истории. Он рассказывает нам о том, что царь Нармер взял с собой в путешествие в загробный мир.
— Вы хотите сказать, он рассказывает о том, что действительно похоронено в гробнице?
Стоун кивнул.
— Но, видите ли, здесь есть загвоздка. Гробница Нармера — а мы знаем, где она находится, — представляет собой небольшое двухкамерное помещение в Абидосе, Ум-эль-Каабе, если быть точным, и не хранит ни одной из вещей, отраженных здесь.
— Тогда, по вашим словам, получается… — Логан запнулся, — …что известная гробница — это вовсе не гробница?
— Гробница. Но в то же время и не гробница в обычном понимании слова. Это может быть ранним примером кенотафа — скорее символической, нежели реальной усыпальницы. Но я предпочитаю рассматривать ее как некую приманку, ложную цель. А когда Флиндерс Питри увидел этот остракон и понял его значение, это послужило причиной того, что он бросил все, оставил уют и блага своего уединения и, рискуя богатством и безопасностью, решил предпринять попытку отыскать настоящую гробницу Нармера.
Логан задумался.
— Но что такого ценного могло…
Стоун поднял руку, прерывая его.
— Этого я вам не скажу. Но так как вы знаете местоположение гробницы, я оставляю доктору Рашу возможность объяснить вам это. И вы поймете почему — даже если мы не знаем, что хранится в гробнице, — должны быть абсолютно убеждены в ее невероятной важности.
Стоун наклонился вперед и сложил пальцы домиком.
— Доктор Логан, мои методы необычны. Я уже рассказал вам слишком много. Когда я начинаю новый проект, то трачу все время и не менее половины своих финансовых ресурсов на подготовку. Изучаю все оптимальные пути к успеху, привлекаю наилучшие научно-исследовательские кадры для проведения глубокого всестороннего анализа, прежде чем первая лопата воткнется в землю. Поэтому, думаю, вас не удивит, если я скажу, что, лишь только приобретя этот остракон и поняв зашифрованное в нем послание, дал проекту зеленый свет. И действительно, он стал моим наиглавнейшим приоритетом.
Он откинулся назад и взглянул на Раша. Тот впервые заговорил.
— Там, где Питри потерпел фиаско, мы преуспели. Произвели триангуляцию местоположения гробницы. Все уже на месте, и работы уже начались.
— И идут очень быстро, — добавил Стоун. — Для нас очень важен фактор времени.
Джереми поерзал на стуле. Он все еще пытался оценить всю грандиозность и важность находки.
— Вы узнали о существовании настоящей гробницы. Вы знаете, где она находится. Вы начали раскопки. Тогда зачем вам нужен я?
— Я предпочел бы, чтобы вы сами это выяснили — на площадке. Не имеет смысла как-то окрашивать ваше суждение. Давайте просто допустим, что у нас возникли некоторые осложнения и ваш опыт необходим для их преодоления.
— Другими словами, вы обнаружили что-то странное, возможно, необъяснимое и пугающее, что происходит на месте раскопок. Что-то, похожее на проклятие?
— Раскопки древних гробниц всегда связаны с проклятиями, не так ли? — ответил Стоун вопросом на вопрос.
Его слова были встречены гробовым молчанием. Через полминуты Портер продолжил:
— Эти осложнения необходимо проанализировать, понять и устранить. Итан может ввести вас в курс дела и рассказать историю их возникновения по пути на площадку. — Он опять остановился. — Сама площадка, кстати, достаточно уникальна и может стать частью вашего анализа. Она, мой дорогой доктор, может оказаться самым странным в этой истории. Но хватит предысторий.
Стоун встал и пожал Логану руку. На сей раз рукопожатие было прохладным и легким.
— Рад был с вами познакомиться. Итан выведет вас отсюда. Он абсолютно уверен в ваших уникальных талантах, и я тоже — после знакомства с вами.