Страница 115 из 130
А. Ф. Кони полагал, что чтение подобного курса будет способствовать нравственному совершенствованию будущих юристов. Своей работой он старался укрепить веру судебных деятелей в их самостоятельность и независимость от административных органов. Этот принцип он тесно увязывал с положением о несменяемости судей, которое мужественно и последовательно отстаивал в течение всей своей долгой жизни. В неопубликованных воспоминаниях об А. Ф. Кони М. В. Бабенчиков писал, что чтением этого курса «Анатолий Федорович мыслил помочь молодым людям выбрать себе будущую специальность: правильный выбор профессий, говорил Кони, не только определяет весь дальнейший путь человека, но и формирует его личность» (ЦГАЛИ, ф. 294, оп. 1, ед, хр. 15).
О том, какое большое значение придавал А. Ф. Кони этой своей работе, свидетельствует следующий факт: по выходе ее в свет (впервые она была опубликована в «Журнале министерства юстиции» 1902 г. № 1) он обратился к Л. Н. Толстому с просьбой ознакомиться с ней.
«Напечатав «Общие основания судебной этики», — вспоминал А. Ф. Кони, — я послал ему отдельный оттиск. «Судебную этику я прочел, — писал он мне в 1904 году — и хотя думаю, что эти мысли, исходящие от такого авторитетного человека, как Вы, должны принести пользу судейской молодежи, но все-таки лично не могу, как бы ни желал, отрешиться от мысли, что как скоро признан высший нравственный религиозный закон — категорический императив Канта, — так уничтожается самый суд пред его требованиями. Может быть, и удастся еще повидаться, и тогда поговорим об этом. Дружески жму Вашу руку» (см. А. Ф. Кони, На жизненном пути, т. 2, М., 1916, стр. 40).
10 мая 1905 г. А. Ф. Кони писал А. А. Чичериной, что, преодолев установленный запрет, приступает к чтению курса лекций об этике, не состоявшемуся вследствие противодействия Муравьева, написавшего Плеве, что «он признает невозможным разрешение в настоящее время лекции о нравственных началах в уголовном процессе. Это причинило мне много огорчений и заставило отказаться от труда, который был бы, быть может, полезен морально…» (ГБЛ, ф. 334, карт. 15, ед. хр. 3),
Трудности, встретившиеся на пути к чтению этого курса, рогатки, которые он вынужден был обходить, в ряде случаев недоброжелательная реакция слушателей, временами вызывали у Кони уныние и утрату веры в необходимость своего начинания. Так, в письме к А. Э. Капнист он отмечал: «Я обитаю на берегах Балтики и много работаю над своей «Судебной этикой». Только ли придется ее читать — и кому?» (ГБЛ, архив Чичерина, XV, ед хр. 9) Несмотря на неудачи с организацией чтения этого курса Кони продолжает над ним работать. 7 февраля 1909 г. он писал Л. Н. Толстому: «Работа растет с каждым днем, а силы слабеют. Начал чтение лекции в лицее (я читаю судебную этику), стараюсь внушить молодым людям гуманность и уважение к человеческому достоинству» (РО Музея Толстого, архив Толстого № 51).
В мае 1913 года А. Ф. Кони прочитал цикл открытых публичных лекций в отделении общественных наук Петербургского общенародного университета (Тенишевские курсы). Содержание этого курса ’было довольно широкое. Он состоял из восьми разделов: Введение. Характеристика судебной этики. Нравственные элементы в Уставе уголовного судопроизводства. Свидетельские показания. Состязательное начало процесса. Адвокатура. Суд присяжных. Судебные прения.
В разделе о судебной этике Кони излагал следующие проблемы: Этические элементы в других отраслях знаний. Экономические вопросы. Финансовые меры. Медицина. Свободное творчество. Литература. Искусство. Будущие задачи уголовного процесса. Цель и назначение уголовного наказания. Отрицание судебной деятельности. Уголовная антропология. Психиатрическая экспертиза. Психология. Неврастения. Суд как центр тяжести организации уголовного правосудия. Судейское убеждение. Его исторические стадии. Его необходимые свойства. Логическая неизбежность и нравственная обязанность. Оценка сомнений. Условия судейского убеждения. Его независимость. Несменяемость судей. Характер ее. Исключение из нее. Судебные ошибки. Применение и толкование закона. Примеры из кассационной практики. Виды неправосудия. Правила поведения суда. Их нравственные основания. Учение Канта.
Таков обширный круг вопросов, которые поднимал Кони только в одном из разделов курса нравственных начал.
Давая характеристику царского суда и прокуратуры,
А. Ф. Кони не мог понять классовой природы дореволюционного правосудия и истинных причин последовательно проводимой царским правительством ломки наиболее демократических положений Судебных уставов 1864 года. Вполне понятно, что чтение курса судебной этики слушателям юридических учебных заведений без освещения классовой природы суда — этого важного органа государственной власти — существенных результатов дать не могло, но самый факт введения такого курса в условиях царской реакции — шаг, бесспорно, прогрессивный.
Осуществить же свое давнишнее намерение — издать специальный курс этики — А. Ф. Кони так и не удалось.
Настоящая публикация производится по варианту, приняв тому А. Ф. Кони в сборнике «Судебные речи», изд. 4-е, СПб.! 1905.
Стр. 70«Память и внимание»
20 марта 1904 г. в заседании уголовного отделения Петербургского юридического общества (см. комментарии к статье «Труды и задачи Петербургского юридического общества») был прочитан доклад О. Б. Гольдовского «О психологии свидетельских показаний». В прениях выступили несколько человек, в том числе и А. Ф. Кони («Вестник права» 1904 г. № 6, «Судебное обозрение» 1904 г. № 16–18). Позднее, 30 октября 1904 г., в общем собрании Петербургского юридического общества А. Ф. Кони выступил с самостоятельным докладом, посвященном этой же теме («Журнал министерства юстиции» 1904 г. № 10),
Обсуждение данной проблемы имело свою историю. В конце XIX века некоторые зарубежные ученые — юристы и психологи на основании проведения ряда экспериментальных психологических опытов доказывали несовершенство и ненадежность свидетельских показаний, данных на предварительном следствии и в суде, усиленно стараясь «объективизировать» уголовный процесс.
Доклад немецкого ученого Вильяма Штерна «Психология свидетельских показаний», прочитанный в Берлинском психологическом обществе, вызвал большой интерес в различных юридических кругах многих стран Европы. Его исследование «До какой степени среднее показание нормального, непредубежденного свидетеля можно считать правильным воспроизведением объективного факта» вызвало оживленную дискуссию в юридических кругах России. Доклад был переведен на русский язык и опубликован в органе Петербургского юридического общества («Вестник права» 1902 г. № 2, стр. 107–131, и № 3, стр. 120–149).
Опубликование доклада послужило толчком к интенсивному исследованию и обсуждению вопросов, связанных с психологией свидетельских показаний в России. Несколько позднее в Москве был издан сборник «Проблемы психологии. Ложь и свидетельские показания», вып. I (б/д). В нем были опубликованы две статьи В. Штерна — «Прикладная психология» и «Изучение свидетельских показаний», статья О. Гольдовского «Психология свидетельских показаний», большая работа
A. Ф. Кони «Свидетельские показания на суде» (заметки и воспоминания судьи) и несколько статей других авторов. Работа Кони явилась ответом на неосновательные утверждения о несовершенстве свидетельских показаний, в частности О. Гольдовскому, который писал: «Лишь в последние 10–15 лет дружными усилиями криминалистов и психологов сомнения выросли до размеров беспощадного отрицания свидетельских показаний, как средства для выяснения истины» (указ. сборник, стр. 73). Не мог А. Ф. Кони оставить без внимания и утверждение
B. Штерна:, «С каждым днем становится очевиднее, что даже нормальное показание является чрезвычайно сложным феноменом, правильно разобраться в котором — весьма трудно; для такой задачи необходимо научное знание, которое способно наилучшим образом анализировать всякое явление; напротив, оценка показания, руководствующаяся рутиной и «интуитивными» догадками (имеется в виду внутреннее убеждение. — «М. В.), очень часто обнаруживает полную свою несостоятельность. Поэтому вполне возможно, что в некоторых случаях, где возникает сомнение относительно достоверности наиболее важных свидетелей и их показаний, такое колебание будет устраняемо или, по крайней мере, значительно уменьшаемо участием психологической экспертизы» (там же, стр. 51).