Страница 71 из 76
Вот теперь, когда первоочередные заботы отпустили меня, можно было и побеседовать. Всё-таки до чего чудесным был этот белоснежный город храмов и монастырей, пышных садов, рощ, чудесных милых речушек и прудов, оправленных в камень! Самые красивые соборы возводились здесь, часто занимая место старых жилых домов, вынужденно отданных под снос. Как рассказал сопровождавший меня Кербал, храмов тут становилось всё больше, а жилые дома потихоньку откочёвывали на окраины. Если кто ещё и жил в центре, то… Ну конечно — религиозная верхушка. А также те, кто толокся рядом с ними. Священников на здешних улицах попадалось больше, чем в любом другом городе Мониля. Естественно. Небось, в Ватикане тоже каждый второй — в длиннополом одеянии.
Меня провезли по нескольким широченным проспектам — к особняку, который занимал Пресвященный. Замечательное это было строение: и умеренно роскошное, и вместе с тем строгое, украшенное с потрясающим вкусом. Залы просторные, и в каждом есть на что посмотреть. Особенно мне понравился кабинет — на диво удобный и практичный, и притом радующий глаз. Комнату портил только хозяин особняка, его мрачный вид. Пресвященный определённо собирался со мной ругаться. Этому нужно помешать.
По возможности.
— Вам следовало обсудить со мной ход работы прежде, чем начинать, — сказал старик после подобающего обмена приветствиями. Смелый человек, даже руками со мной соприкоснулся, что боялись делать почти все монильцы, кроме разве одной Лалей. — Весь город остался без энергии на полторы недели. Могли возникнуть серьёзные проблемы.
— Разве вам не завезли аккумуляторы?
— Только через два дня после полного исчезновения обелиска. Разумнее всего было бы подождать хотя бы эти два дня.
— Дело не терпело промедления. Мне нужно было спасти тысячи жизней. То, что эти дни они питались всухомятку, мёрзли и ходили к дальним источникам за водой — малая плата за возможность дышать. — И, чувствуя, что спор может затянуть нас, поспешил перехватить инициативу. — Я рад, что вы решились со мной переговорить. Мне нужен ваш совет. Касательно Гильдии Тени.
Мой собеседник определённо насторожился. На то и был расчёт.
— Я слушаю.
— Вы знаете, что Сын чародея сейчас находится у меня на родине?
— Да, я об этом слышал.
— Он никогда не вернётся. Он не сможет вернуться. Его больше нет.
Старик поднял бровь. Моя цель достигнута — самоуправство террианского куриала забыто. Вспыхнул интерес совсем к другой теме: естественно, ведь культ Чародейства от века был основным противником культа Сияния. В глазах высочайшего его служителя эта тема куда важнее, чем какие-то кратковременные бытовые неудобства, возникшие по милости уроженца соседнего мира.
— Вы его убили?
— Нет. Хуже. Признаться, я поступил с ним так, как меня учили в демоническом мире.
— Как же? — Я медлил, пытаясь поточнее сформулировать характеристику своего поступка. — А, понимаю. Вы превратили его в инструмент. Я прав?
— Именно так. Преторий пока об этом не знает. Зато наследник Сына чародея — да. Я о Сламете.
— Этого я тоже знаю. То есть он ждёт, когда сможет взять в руки бразды правления?
— Вынужденно. И я вскоре должен буду предоставить ему свободу. Ему — и всему остальному Преторию.
— Таков был договор?
— Именно. До тех пор, пока Сламет молчит, тот факт, что я удерживаю их всех, принимает обличие вполне законного удержания. Но как только установленный срок пройдёт… Боюсь, в этом случае я нарвусь на очередную войну с Гильдией. Опасную для Мониля и смертельную для меня.
— Ясно. И какой же совет вам требуется, господин куриал Терры?
— Вы ведь понимаете, без энергии остались не только ваши обелиски и те, которые принадлежат Курии. Но и гильдейские.
— Хм…
— Именно в этом мне необходим ваш совет.
Пресвященный смотрел на меня цепко. Это был взгляд политика, человека, отлично знающего, что такое власть и как с нею надо обращаться. Можно быть уверенным — он меня верно понял, и если у него есть идея, поделится.
— Вы собираетесь обеспечивать Гильдию магической силой?
— Я, видимо, буду должен. В противном случае Гильдия примется искать себе энергию где только сможет, и, вероятно, попробует возродить к жизни старый вариант обелиска. Чем это может закончиться, трудно предугадать. То есть легко. — Я и сам плохо понимал, зачем вру. С другой стороны, единожды солгавши, любой вынужден будет следовать путём собственной выдумки до тех пор, пока всё не забудется, или смерть не прекратит игру. Мне предстоит такая же дорога.
— Понимаю. Да. И каков же твой план?
— Я должен предложить Гильдии выход. Любой. Надо дать ей хоть какой-то вариант. И тогда она станет управляемой. Думаю, это и вам необходимо как воздух.
— Даже управляемый, Храм чародейства останется влиятельным. У него огромное число последователей по всему миру.
— Но утрата могущества может стать первым шагом к угасанию. Так когда-то случилось с язычеством у меня на родине.
— Причиной его поражения была магия?
— Нет, конечно. Я ведь родом из ранее не магического мира, вы знаете. Виновата была политика.
— Любопытно. Итак, чем я могу вам помочь?
— Посоветовать, как именно предложить Гильдии источники и какие особенности должны быть у них. Какие условия поставить, какие гарантии потребовать.
— А вы способны создать обелиск, полностью подчинённый вашей воле, способный угаснуть тогда, когда вам это угодно, и снова зажечься?
— Я об этом не думал.
— Вариант, который однозначно решил бы все проблемы. Подозреваю, вы многое можете.
Этот намёк на моё умолчание заставил бы напрячься, если бы сейчас я играл в политику. Но в настоящий момент, к счастью, размышлял только о деле, и затаённый смысл его слов не сразу добрался до глубин моего сознания. А когда это произошло, я уже был способен сохранить лицо.
— Я строю источники, нуждающиеся в моём внимании, но не повинующиеся каждому движению моего сознания. Конечно, хотел бы уметь такое. — И позволил себе добродушную усмешку. — Но это поистине доступно лишь богу…
— Думаю, в действительности вам не требуются никакие советы. Вы и так всё понимаете. Если вы способны погасить обелиски Мониля, то уж, наверное, можете погасить любой из своих на выбор.
— Не на расстоянии. Из непосредственной близости. С предыдущими обелисками была другая ситуация.
— Так ли? Так, может быть, со временем что-то изменится. Вы ведь глубже освоите методику. — Пресвященный бдительно разглядывал меня. — И потом — считаете, Гильдия захочет проверять, можете вы или нет?
— Тут важно правильно расставить акценты в разговоре. Подозреваю, вы бы с этим легко справились.
— Хотите, чтоб я провёл разговор со Сламетом? В самом деле?
— Нет, что вы. Думаю, это лишь настроит будущего Сына чародея на противостояние. Но вы знаете гильдейцев намного дольше, чем я. И сможете подсказать мне что-нибудь.
— Да вы и сами отлично всё понимаете. Уязвимое место Храма чародейства — чародейская мощь, которой вы его лишили. Лишили смысла существования, понимаете? И вам стоит сперва возвести слабенький обелиск на их территории, а потом начинать торговлю. Вы ведь можете сначала сделать какое-то подобие настоящего источника. Можете же? Любой создатель обелисков, если верно помню историю, это мог.
— Демонические обелиски — совсем другое дело…
Я подумал было об установке малоподходящего кристалла в сердце магического средоточия. На каком-нибудь берилле система продержится пару недель. Потом заметно ослабнет.
Пожалуй, всё-таки нет. Но можно поискать другие варианты.
— Что ж, попробую. Спасибо за совет.
— И вам нужно подумать о гарантиях, — подсказал старик. — Советую требовать ключи. Ключи от покоя-раковины. В качестве гарантии их доброй воли и того, что они исполнят свои обещания. Вопрос лишь, какие именно обещания вам от них нужны.
— Им придётся отказаться от претензий на аин и никогда больше не задевать ни меня, ни мои интересы.