Восторжествовать над демоном

— Ты ведь насчёт этого и беспокоился, да, дружище? — подмигнул я Огогойнику. — Как видишь, всё в полной норме. Там работают опытные ребята. Обстановка нормальная.

— А если не удержат? — Мой ученик рассматривал вертолёт так внимательно, словно оценивал на глаз, насколько тот надёжен. — Что будет?

— Хм… Что будет? США и частично Канаде придёт этот… северный пушной. Потом достанется и остальному миру. Но к тому моменту я уже должен буду закончить работу. И тогда энергии хватит на всё, даже на исправление ситуации в планетарных масштабах. Так что в действительности не будет ничего страшного.

— Во как… Типа, США не жалко?

— Канаду жалко. Она на родину похожа. Ещё денег жалко.

— Ты мелкая сволочь! — расхохотался Огогойник, при этом зыркая по сторонам, чтоб не услышали местные.

— He-а. Я крупная, огромная, я титаническая сволочь! Вот так вот!

— Идём. Нас зовут в вертолёт. И при пилотах не ляпни чего лишнего, а то выкинут под винты. Говорят, тут все очень патриотично настроенные.

— Ну и молодцы… Тилька! Что молчишь? Я привык к твоему обществу во время полётов. А ты уже полсуток молчишь.

— Отвали.

— Кхм… И о чём думаешь? Нет-нет, стой! Что обдумываешь? Какую-такую хитрую мысль?

Я слышал, как яро полыхает в ней бешенство, какой злобой она загорелась в мой адрес. Мы уже давно обитали в одном теле, научились чувствовать друг друга. Пусть мне не под силу было по-настоящему полно проникнуть в её мысли (как и ей, похоже), но привычка есть привычка. Тут и постороннего-то изначально человека — жену там, друга, с которым делишь квартиру, своего ребёнка — со временем научаешься чувствовать. А здесь вторая твоя натура. Ничего не поделаешь, сживаешься с нею, даже если ненавидишь.

Слушая чувства своей спутницы, я лениво смотрел в окошко. Быстрый у них вертолёт, то ли мы уже над парком, то ли на подлёте, в зелени внизу лишь время от времени мелькают хорошенькие крыши, да щедро нагороженные природой желтоватые скалы, да озёра, озерца и протоки. Воды здесь очень много. Чудесный у них национальный парк. Вот даже ради него самого — очень хочется, чтоб всё тут осталось по-прежнему.

Про свою репутацию вообще молчу. Я же типа волшебник, обязан в очередной раз сделать зашибись! Иначе ай-яй-яй.

— Говори давай! Не отстану ж, всё равно скажешь! О чём думала?

— О том, что оттуда ты уже мог бы открыть проход к своему городу, хотя туда — не мог.

— Так. Замечательно. И что же такое ценное было сказано, чтоб так меня ненавидеть? Ты мне не всё сказала.

— Остальное я только обдумываю. Обдумаю — скажу.

— Врёшь, детка. Говори сейчас. Недообдуманное.

— Рассказать про идею, не оценив, насколько она осуществима — и чтоб ты потом мне всю душу вынул? Требуя сделать так, как обещала, да чтоб быстро и хорошо?

— Ага. Такова твоя горькая судьба. Рассказывай.

— У меня — на беду мою, определённо! — возникла мысль, что от раскрывающегося супервулкана можно взять достаточно энергии, чтоб настроить стабильный переход в Ишниф. То есть почти… Рядом с ним.

— Ого! Это серьёзно! И ведь — сука такая! — ни за что не сказала бы сама!

— А должна?

— Ещё как должна. По моему мнению.

— Так то ж твоё мнение…

Теперь на приближающееся средоточие природной сокрушительной мощи я смотрел по-новому. Эта ворочающаяся под тонкой коркой земли адская бездна и впрямь могла дать так же много, как и отнять. Её магический облик, кстати, походил на чародейскую картинку врат между мирами, вернее сказать, на демоническое представление о вратах. Теперь заметными стали и паутинно-тонкие силовые линии сдерживающих систем. Да, ребята потрудились на славу, опутали ими практически всю кальдеру. А это значит, что работа производится серьёзная.

Или дело действительно плохо?

— Что у вас? — спросил я, выскакивая из вертолёта. — Уже пошли гармонические колебания? Мелкие землетрясения? — К игре в понты пришлось подготовиться основательно, почитать литературу, внимательно послушать специалистов.

— Гармонические колебания? — напряжённо переспросил, округляя глаза, один из американских вулканологов, которые были в свите встречающих. И до меня дошло, что он всё понимает (и русские, и американцы, и монильцы отлично друг друга понимают, спасибо магии), так что надо понтить осторожно. — Что именно вы имеете в виду?

— Сейчас разберёмся.

И я с решительным видом прошёл сквозь группу учёных, хотя понятия не имел, куда иду и зачем. Старший из монильских вулканологов перехватил меня за локоть. Заговорил он на другом языке Мониля, который не был предусмотрен адаптирующим лингвистическим заклинанием, но мне уже известен.

— У вас есть какие-то дополнительные сведения? Мы что-то пропустили? О каком именно виде гармонического тремора речь?

— Уверен, вы ничего не пропустили. У меня — поверьте! — нет и не было к вам никаких претензий.

— Тогда, прошу прощения, о чём вы?

— У нас тут свои политические расчёты.

— Ах, вот оно что… Вполне понимаю. Но, откровенно говоря, проблема-то есть. Мы надеялись её решить с вашей помощью.

Другой, более лёгкий и не такой быстроходный, вертолёт понёс нас на новое место. Пилот выглядел бледновато, но держался. Должно быть, плотно общаясь с вулканологами, примерно представлял себе, чем рискует в случае внезапно начавшегося извержения. А может, это и есть один из вулканологов. В нашей общей суете он, похоже, увидел намёк на опасность. И его потряхивает. Можно понять парня. А вдруг жерло вулкана разверзнется прямо под вертолётом? Мало хорошего от нас останется. Ну, может, разве что я выживу…

— Вот смотри, — объяснял мне Кирилл, водя рукой по карте парка, — магма подходит к поверхности здесь, однако множественные землетрясения в разных частях кальдеры и мониторинг колебаний также указывают, что кратеры могут открыться и в других местах. Достаточно пары кратеров, чтоб обычное извержение перешло в разряд супер.

— Я всё это уже знаю. Проблема-то в чём?

— Мощнейшая энергия, господин куриал, — вмешался монилец. — И как бы мы ни пытались, нам не найти способ сделать работу и не дать излишкам энергии выхода. Попытка отсрочить катастрофу на этом этапе уже невозможна. Спровоцировать контролируемое извержение на таком материале не получится. Вернее, получится, но окрестные земли очень сильно пострадают. Возможно, мы где-то допустили ошибку. Готов это признать.

— И что можно сделать? Что-то же можно сделать, верно?

— Видите ли, выраженный выход агрессивной энергии приходится принимать как факт. Единственный способ решить проблему — дать естественному источнику магии какую-то иную разрядку, нежели извержение.

— Задача-то какая? Энергию надо куда-то деть? — Я поспешно соображал. — Понял. Нет проблем. Кирилл, свяжись с Леонидом, пусть передаст армии, что мы выступаем. Пусть поднимаются по тревоге. Технику и оружие обязательно с собой. Жилан — помнишь, как мы строили портал в рамках мира? Здесь как раз разлом. Ставим врата сперва из России сюда, а потом отсюда — в Ишниф.

— Есть ли потребность в такой срочности? — возмутился Кирилл.

— А ты спроси монильцев — сколько у нас осталось времени? И какая-такая есть необходимость.

— Двое или трое суток, не больше. Чем дальше, тем труднее будет держать.

— Не придётся. Начнём прямо сейчас. Будут порталы, и они заберут большую часть лишней энергии. Я ведь прав?

— На поддержку переходов между человеческим и демоническим мирами нужны большие объёмы, — согласился посветлевший лицом чародей. — Отличная идея, господин куриал.

— Если переходы заберут излишки энергии, мы легко справимся. Погасим кальдеру на этот раз, с гарантией на столетие.

— Значит, так и сделаем. Кирюх, что там Лёня сказал?

— Отряды готовятся. Им нужно от сорока пяти минут до двух часов — в зависимости от дислокации.

— Академический час… Ладушки. Жилан, ты готова? Приступаем. Тилька, не спи.

— Ты мог бы дать мне хотя бы пару часиков на осмысление задачи.