Солнышко

Он отъехал в сторону, а я опять спешилась, подошла к Граю и взяла его за руку.

- Сражаться рядом с вами было честью для меня, - сказала я. - А узнать вас даром небес. Будьте счастливы, Ник, и не бросайте Мини.

- Ана, - Ник сжал мою руку, - я не забуду вас.

- И я вас, Ник. Скажите папе, что я люблю его, но мое сердце бьется только рядом с повелителем гор и степей, - я приподнялась на цыпочки и поцеловала барона в щеку. - Прощайте.

Я развернулась и запрыгнула в седло, пуская Шаха рысью, чтобы догнать моего хана. Турхауды развернулись следом за мной. Мой конь быстро нагнал скакуна Таймаза, я протянула ему руку, и хан нежно сжал ее.

- Целовать было не обязательно, - проворчал он.

- Это поцелуй другу, - усмехнулась я. - Таймаз, значит, любовь Крайса ко мне прошла?

- Не было любви, солнце моей души, - повелитель посмотрел на меня. - Ты была частичкой его прошлого, с которым Крайс не хотел расставаться. Привязанность он наделил неправильным смыслом, цепляясь за тебя, как за мостик в ваше село. Сейчас он свободен и думает о тебе, как о сестре, но вскоре и это чувство пройдет.

- Значит, о нас все забудут? - я внимательно посмотрела на него.

- Мы останемся туманным воспоминанием. И, возможно, глядя на небо, где сияет яркое солнце, кого-то из знавших тебя, охватит легкая грусть по Солнышку, - хан улыбнулся.

- А папа? Таймаз, я не хочу, чтобы он забыл обо мне, и я не хочу забывать его, - я нахмурилась, но хан не ответил, таинственно улыбнувшись.

Степь распахнула нам свои объятья, словно блудным детям, возвращающимся домой. Впереди был Азхат и все чудеса моей новой родины.

Эпилог.

Генерал Лорин Хард ехал не спеша по пыльному тракту. На его губах играла легкая улыбка. Казалось, его мысли витали где-то очень далеко. Старый вояка свернул на боковую дорогу, пропуская скрипучую повозку. Он немного прибавил ход, до крепости "Слава короля" оставалось уже не так много. Генерал расправил плечи и приосанился, как в далекой молодости. Он и чувствовал себя почти так же. Лицо Харда то и дело расплывалось в улыбке.

На развилке ему встретились трое всадников. Они приветливо махнули генералу. Лорин остановил лошадь, и один из троицы направился к нему. Генерал слегка поклонился барону Граю.

- Вы так быстро вернулись из столицы, - удивился барон.

- Я не доехал, - улыбнулся генерал. - Развернул лошадь и направился назад. Мне не о чем разговаривать с королем.

- Ана покинула Орнию, - сказал Ник. - Она ушла в степь со своим ханом и просила передать, что любит вас.

- Я знаю, - улыбка генерала стала шире. - Я почувствовал, что все уже хорошо.

- И куда вы направляетесь? - удивился Никас Грай.

- К своей дочери. Она ждет меня. - генерал легко вздохнул.

- Но как вы найдете дорогу? - барон с явным сомнением смотрел на своего друга.

- Ник, друг мой, поверьте, я найду, - засмеялся генерал. - Я, наконец, постиг смысл слов хана Таймаза. Он сказал: "Лишь чистое сердце найдет дорогу". Мое сердце очистилось. Я больше не хочу видеть в своей дочери воплощение моих желаний. Я полностью принял ее выбор и хочу лишь дожить свой век рядом с моей девочкой. Прощайте, Ник.

- Удачи, генерал, - негромко ответил барон и проводил взглядом бывшего вояку.

Потом вернулся к своим спутникам, попробовал воскресить в памяти черты Солнышка и с ужасом понял, что они расплываются перед внутренним взором, будто не два дня назад он ехал с ней в одной карете... Барон нахмурился, обернулся к своей спутнице и неожиданно подумал, что никогда не видел таких чистых глаз, цвета полевых васильков. Ник вздохнул, улыбнулся Мини Шеллис, и девушка зарумянилась, скромно потупив взор. Ее брат удивленно проследил смущение сестры и хмыкнул. Он поднял лицо к небу, широко улыбнулся и поехал вперед.

- Встретимся в столице, - сказал Крайс, пришпоривая лошадь и оставляя сестру наедине с тем, кто покорил девичье сердечко.

- Крайс! - крикнула Мини, но тут же махнула на него рукой и украдкой взглянула на Ника.

Тот подмигнул девушке, почувствовав неожиданную легкость на душе, и тронул поводья.

- Не отставайте, Мини, - сказал он, и Мини поспешила за бароном.

* * *

Майор Смур натянул сапоги, потянулся и вышел из своих комнат. Он поднялся на крепостную стену, проводил взглядом одинокого всадника, спешившего явно к границе, затем протер глаза и узнал все еще подтянутую фигуру старого генерала. Комендант нахмурился, но вскоре махнул рукой и спустился в крепостной двор.

К нему навстречу выскочил его средний сын, почти уткнулся в отца и тут же отскочил. Майор добродушно усмехнулся, взлохматил и без того лохматые вихры сына и поискал взглядом остальных отпрысков. Они сидели под навесом, на бочках из-под провианта. Смур направился к ним.

- Что грустим, ребятня? - спросил он.

- Ску-учно, - пожаловались младшие Смуры.

- Скучно? - задумался отец. - Может, хотите из арбалетов пострелять?

- Не-а, - замотал головой самый младший Смур.

- Тогда может на мечах? - майор прищурил один глаз.

- Надоело, - проворчал старший.

- Что надоело? - отец присел рядом.

- Все! - объяснил средний.

Майор вздохнул, огляделся и согласно кивнул головой.

- И мне все надоело. А под Рогином речка такая замечательная, там рыбы столько водится, что за сто лет не переловить.

- Здорово-о, - мечтательно протянули пацаны.

К ним подошла Лери Смур, внимательно оглядела свое семейство и усмехнулась.

- Опять под Рогин собираетесь?

- Мечтаем, - вздохнул самый младший Смур.

- Как всегда, - мрачно добавил старший.

- Э-эх, - вздохнул средний.

Майор посмотрел на жену, потом на сыновей и решительно поднялся. Лери проследил за ним взглядом.

- Ты куда? - спросила она.

- Писать прошение об отставке, - коротко бросил комендант и пошел в свой кабинет. - Надоело. Все.

Лорин Хард пришпорил коня и все быстрей скакал к границе. Он проехал черную крепость, оставляя ее громадный силуэт позади себя, промчался мимо кордонов, игнорируя выкрики солдат, выскочил в степь и замер, глядя за горизонт. Неожиданно под копытами коня зашуршало. Генерал опустил голову и увидел дорогу, протянувшуюся прямо из-под копыта его коня. Лорин Хард засмеялся и направился по змеящейся ленте, покидая Орнию и стремясь вперед, к Солнышку.

* * *

Турхауды вошли в древний храм, разошлись по лучам звезды, выложенной на полу, и опустились на колени, занимая места на символах. В центр сел Рафгат, единственный брат старого хана и дядя нынешнего. Турхауды положили левые руки на плечо впереди сидящего, протянувшись цепью до центра, передние опустили ладони на границу круга. Рафгат закрыл глаза и вскинул голову к символу на потолке. Некоторое время ничего не происходило, но неожиданно символ засветился. Искры пробежались по переплетенным линиям, делая символ объемным. "Эшь" полыхнул белым огнем, опустил свечение к кругу, в котором сидел мужчина, создавая светящийся столб. Рафгат открыл глаза и произнес фразу на забытом языке. Пальцы первых турхаудов окутались белым сиянием, и оно полилось по рукам, достигая плеч и передаваясь следующему...

* * *

Шах остановился, не желая идти дальше, скакун хана тоже встал, как вкопанный. Таймаз спрыгнул на землю и протянул ко мне руки, я улыбнулась ему и позволила себя снять. Меня не оставляла мысль, что вся эта прогулка была не просто так. Та странная торжественность, которая исходила от турхаудов, молчаливость моего хана, да и странноватая одежда, которую мне принесли, вовсе не походившая на привычные для меня наряды, подсказывали, что время пришло. Я чувствовала волнение, в душе побаиваясь этот символ "эшь". Вовсе не хотелось, чтобы меня опять ощупали, но Таймаз лукаво подмигнул и повез меня в степь.

- Таймаз. - позвала я.

- Что, солнце моей души? - он обернулся ко мне.

- Куда мы идем? - спросила я.

- Уже никуда, пришли, - улыбнулся он и расстелил небольшой коврик, на котором был изображен круг, в центре которого находился тот самый символ.