Точка перехода

Тусня оказалась довольно забавной, но малоинформативной. Нет, там было довольно весело. Народ делился событиями, щеголял нарядами, самодельными амулетами, кольцами и иными фенечками определенного толка, вечерами пил в спонтанно образующихся компаниях и пел под гитару. Черный присмотрел несколько довольно интересных вещиц, пошлялся в толпёшке и случайно забрел на выступление группы из Старого Оскола, которая, как выяснилось, довольно серьезно занималась древними ритуальными танцами. Выступление этой группы сразу привлекло его внимание в первую очередь тем, что ребята вели танец наискосок площадки. У многих зрителей это вызвало недоумение, а то и раздражение. Ну неудобно же смотреть, когда танцоры постоянно двигаются полубоком. Но для Черного это явилось прямым указанием на то, что ребята как минимум кое-что понимают. Ибо для ритуального танца очень важна ориентация относительно линий силы или хотя бы по сторонам света. А площадку для выступлений отгородили как придется, что сразу продемонстрировало уровень организаторов.

Вечером Черный познакомился с одним парнем из этой группы. Получилось на первый взгляд спонтанно и неожиданно удивительно. Он шел по коридору, услышал голоса, сунул нос в помещение, откуда они доносились, и нарвался на возглас совершенно незнакомого парня:

– А, Черный, заходи, садись!

Черный сначала удивленно замер, а затем послушно сел.

– Слушай, а откуда ты меня знаешь? – спросил он парня спустя несколько минут. Тот недоуменно пожал плечами:

– Да я и не знаю. Просто само вырвалось. Ты же во всем черном, вот я тебя так и позвал.

Черный нервно хмыкнул – он не слишком верил в случайные совпадения. Чаще всего случайность – это пока неопознанная закономерность…

О чем они с парнем, оказавшимся танцором из старооскольской группы, говорили сначала, он уже особо и не помнил. Но к середине ночи разговор как-то сам собой перетек на интересующую Черного тему.

– Это тебе на Галыгинскую гать надо, – авторитетно заявил цыган (а парень, ко всему прочему, оказался именно цыганом).

– Куда?

– Место такое есть под Воронежем, – пояснил цыган. – Остров среди болот. Там линия силы очень близко проходит. Так вот там очень серьезные люди собираются.

– А когда?

– В полнолуние. Или, наоборот, в новолуние. Когда им для ритуалов лучше. Но не во всякое. На Вальпургиеву ночь, например, считай, каждый год.

– А как туда попасть?

– Э-э-э, – цыган махнул рукой, – сам даже и не думай! Даже если дорогу знаешь и днем там бывал, когда такие люди собираются – сам не пройдешь. Они так защищаются, что на остров без приглашения попасть невозможно. А вот заплутать и в болоте сгинуть – очень запросто.

Черный задумался. Информация была похожа на правду. Очень вероятно, что там действительно собираются те, подходы к кому он так долго искал.

– А ты как обо всем этом узнал?

– Да вот узнал, – усмехнулся цыган, – но рассказывать тебе про то не буду. Сам понимаешь…

Черный кивнул. Он понимал. И нежелание цыгана делиться информацией для человека, действительно разбирающегося в магии, скорее работало в пользу истинности его слов, чем против. Но на всякий случай, больше для проформы и чтобы самому не показаться лохом, Черный спросил:

– А не гонишь?

– Да ты чего? – оскорбился цыган. – Не веришь – не надо. Тебе нужно – не мне.

– Ну ладно, не обижайся, – примирительно сказал Черный. – А меня ты провести сможешь?

Цыган задумался.

– В принципе – да. Только это дело не простое. Надо сначала с людьми поговорить.

Из Белгорода Черный уехал, обменявшись с цыганом адресами и телефонами. Так что, когда спустя некоторое время тот появился на пороге его квартиры, он не особенно удивился. Хотя подумал, что можно было бы сначала и позвонить.

Цыган появился не пустым. И хотя насчет поездки Черного на Галыгинскую гать пока еще ничего не было ясно, в подтверждение серьезности своих намерений и отчасти возможностей он привез с собой тонкую тетрадку с неизвестными письменами, напоминающими руны. Вернее, даже являющимися рунами, только заметно отличающимися от общеизвестных. Откуда были скопированы эти руны и что они точно означали, осталось неизвестно. Хотя перевод в тетрадке был. Правда, очень сумбурный и непонятный. Но когда Черный в первый раз прочитал и руны, и перевод, у него екнуло под ложечкой. Оно!

Цыган прожил у него довольно долго, но чем более настойчиво Черный расспрашивал про Галыгинскую гать и тетрадь, тем больше он крутил, либо отнекиваясь некими не зависящими от него обстоятельствами, либо просто юля и уходя от ответа. Пока наконец просто не исчез. Оставив, впрочем, тетрадку. И с того момента Черный бился над текстом, пытаясь разобраться с переводом и придать ему больше информативности.

Через несколько дней Михаил снова подошел к нему. Это произошло уже после занятий, они вышли из института и двинулись в сторону Октябрьской площади.

– Ну, как там с моим амулетом?

– Извини, пока ничего положительного сказать не могу.

Мишка кивнул.

– А я соседа попросил, чтобы он, как ты говорил, в компьютере порылся. В Фиде этой твоей.

– Соседа? – усмехнулся Черный. Он живо представил себе этакого прыщавого пацана, реализующего через компьютер свои подростковые комплексы и потому считающего, что если уж он круче всех окружающих разбирается в компах, значит, не хуже разбирается и во всем на свете. Ибо комп для таких – альфа и омега любого знания. И на основании нарытой в Сети информации они безапелляционно выносят суждение о любых вещах – от моды и автомобилей до каталитического крекинга и укиё-э.

– Зря ты, – недовольно насупился Михаил, уловив реакцию приятеля. – Седой – парень крутой, серьезный, не из сопляков, – уважительно охарактеризовал он соседа. – Я видел, как он одного придурка бортанул – любо-дорого посмотреть.

Мишка занимался хоккеем, и потому в его речи иногда проскальзывали жаргонные спортивные словечки.

– А на компьютере умеет – залюбуешься! Вот так пальцы летают. – И Мишка вскинул руки на уровень груди, продемонстрировав, как его сосед работает на клаве. Выходило, что этот пресловутый сосед был просто виртуозом клавиатуры.

– Что, вот прям так? – не поверил Черный.

– Да я тебе говорю! – убежденно кивнул Михаил. – Сидит, морду в экран уставил, а пальцы так и летают. Будто пианист.

– И мужика бортанул?

– Ну, я ж тебе говорил! Он вообще крутой. Его у нас в районе никто не задевает.

Черный задумчиво покачал головой. Какой-то непонятный у этого загадочного соседа Михаила получался набор компетенций. Человек обычно устроен так, что развивается довольно специализированно. Если он пошел по пути физического развития, то для решения большинства возникающих перед ним задач чаще всего избирает путь физического воздействия, пренебрегая другими способами, со временем приобретая в этом направлении все больше и больше умения и, соответственно, никак не совершенствуясь в других. А если с физическими данными и, соответственно, силовыми методами ему не слишком повезло, вот в этом случае и включаются всякие иные способы, типа виртуозного владения компьютером. Нет, пересечения типа «немножко того, немножко этого» также довольно часты. Но этот пресловутый сосед в изложении Михаила демонстрировал высший уровень в обоих направлениях, а вот это уже было довольно необычно. Тем более что и сам Черный, будучи довольно опытным фидошником, такого мастерства работы с клавиатурой продемонстрировать не мог, да и у других пока ничего подобного не наблюдал.

Он размышлял над информацией Михаила весь вечер, а на следующий день сам подошел к нему.

– Слушай, тут такое дело… можешь свести меня с твоим соседом? Кстати, а почему его Седым назвали?

– Да у него волосы совсем седые. Хотя сам молодой еще. Ну, чуть постарше нас будет. А что?

– Да понимаешь, есть у меня одна вещь, через которую можно выйти как раз на тех, про кого ты спрашивал. Только для этого надо прижать одного типа. Он мне много чего обещал, а не выполнил. Если твой сосед такой крутой, как ты говоришь, то не мог бы он мне помочь в этом деле?