Выпавшие из времени

По настоянию Обрубкова Степан раздобыл пару наручников, и только пристегнув шамана к кровати, полковник вздохнул спокойно. Тем более что Жуковский пообещал - обязанности охранников им с Корниловым осталось исполнять недолго. На этот раз Обрубков не стал запирать дверь в комнату Джека, а наоборот, раскрыл ее настежь, чтобы слышать каждый звук. Шаман вел себя смирно, лишь беспрестанно бормотал что-то на своем языке, закатывая глаза к небу. Когда громкость подвываний повысилась, Василий Тимофеевич вошел к нему в комнату, показал кулак, и сразу стало тихо.

- Зараза, такое мероприятие пришлось из-за него прервать! - посетовал Обрубков, доставая контейнеры с закуской и бутылку кедровой. Все это он, невзирая на спешку при отъезде, аккуратно прибрал в тумбочку, и теперь намерен был продолжить трапезу. - Ты будешь?

- Я? - Корнилов посмотрел на него отсутствующим взглядом, встряхнул головой. - Если только чуть-чуть...

- Что это с тобой? - Обрубков внимательно всмотрелся в лицо подчиненного. До него что-то дошло, и он удивленно спросил: - Уж не влюбился ли ты часом?

- Да брось ты, Тимофеевич, - смущенно отмахнулся Миша.

- Это ты брось! - уверенно заявил Обрубков. - Тоже мне, неподдающийся... Как тебя, оказывается, легко подчинить! Прошлась, бедрами повиляла - и все, выноси готовенького! А Корнеевич говорил - внушению не поддаешься!

- Перестань! - насупился Корнилов. - Она, между прочим, жизнью рисковала! А сам что? Вспомни, как стрелять собирался!

- Так это же совсем другое дело, - сбавил обороты полковник. Он вовсе не хотел обидеть Мишу, и поэтому, хлопнув его по плечу, добавил: - Что уж там, женщина, в самом деле, видная, немудрено засмотреться!

- Знаешь что, Тимофеевич, - Миша как-то по-детски выпятил вперед челюсть и оттопырил нижнюю губу, что, про его мнению, должно было придать его лицу мужественность, - давай не будем обсуждать ее!

Он отодвинул стакан, который поставил перед ним Обрубков, и добавил совсем другим тоном:

- А женщина действительно... нет слов! Я когда ее на рисунке увидел, меня будто током ударило. Так то на рисунке, а другое дело здесь, наяву...

- Ты бы, Миша, слишком не увлекался, - посоветовал Обрубков. - Не забывай, все-таки, кто они, а кто мы.

- А ты знаешь, кто они? - запальчиво спросил Миша.

- Ну... - Василий Тимофеевич не нашелся, что сказать. - Просто хочу тебя предостеречь, выше взлетишь, больнее падать.

В это время в комнате, где собрались Жуковский, Захар, Степан и Лейла, шел совсем другой разговор.

- Ну что, кажется и на этот раз справились, - то ли спросил, то ли констатировал Бойцов. - Шаман у нас, Архангельский с Каляевым освобождены от лишних воспоминаний и собираются лететь в Москву. Перед премьером они отчитаются - ошибка, мол, вышла, нет под Ханданахом ничего сверхъестественного, а есть богатейшее месторождение рудного золота, о котором догадался покойный писатель, и до которого пытались добраться генсеки. Кстати, месторождение реально существует, и нам надо подумать о том, чтобы заняться его разработкой.

- Тут и думать нечего, - ответил Жуковский. - Кроме нас, никто до него не доберется. Кто-нибудь другой может рыться под землей сколько угодно, и все будет впустую. Лицензию получить будет нетрудно, но сейчас меня беспокоит совсем другое...

- Кстати, - перебил его Степан, - когда сбежал шаман, ты сказал, что сработала какая-то программа...

- А, это... - повернулся к нему Сергей. - Помните, я рассказывал вам, что космики, удирая с Земли, оставили людям несколько сюрпризов? Одним из них было вмешательство в структуру генов некоторых обезьянолюдей. Своего рода передающаяся по наследству программа, срабатывающая при возникновении заданных условий. Рассказывать про все это можно долго, скажу только, что программа заставляет своего носителя по максимуму вредить людям, обладающим определенными данными. Такой вот набор генов передался нашему шаману и, когда он встретился с нами, программа сработала. Без этого ему и в голову никогда бы не пришло устраивать ядерный взрыв в населенной местности. Но воспротивиться "зову предков" он не смог.

- Значит, по миру может гулять множество людей с такой программой? - спросил Бойцов. - Ведь, насколько я понимаю, кровь обезьянолюдей есть у многих.

- Практически у всех, - заверил его Сергей. - Если займешься генеалогическими изысканиями, не сомневаюсь, что найдешь ее примесь у всех здесь присутствующих. Конечно, в этом мало лестного, но против правды не пойдешь.

- А так хочется верить, что мы созданы по образу и подобию... - вздохнула Лейла.

- Можешь не сомневаться, - вступил в разговор Захар, - так оно и есть. Именно поэтому никакая примесь обезьяньей, прости Господи, крови, не помешала нам остаться людьми. Вот подпортить картину она может.

- Кстати, что будем делать с шаманом? - спросил Бойцов. - Ведь, если в него заложена программа, да еще и на генетическом уровне, он будет продолжать вредить нам любыми путями. Не передать ли его "тайной канцелярии" Архангельского для, так сказать, кардинального решения проблемы?

- Степан, не будь таким кровожадным! - укоризненно ответил Жуковский. - Проблему можно решить более мирным способом. Да и Джек, по существу, не успел сделать ничего особенно страшного, хоть и пытался.

- Сделал бы, не вмешайся мы, - недовольно сказал Степан. - Ладно, поступай с ним, как знаешь.

- Он сможет принести много пользы, - успокоил Степана Сергей, - хотя бы для своего народа. Джека нужно всего-навсего подвергнуть кое-какому воздействию, но это я беру на себя.

- Друзья мои, - остановил дискуссию Захар, - вам не кажется, что мы несколько отвлеклись? Сережа, я давно заметил, а только что ты сам проговорился, что тебя что-то беспокоит. Чувствую, это что-то важное. Ты не хочешь с нами поделиться?

- Да, наверное, пора, - вздохнул Жуковский. - Только хочу сразу вас предупредить: то, что вы услышите, придумал вовсе не я. Это плоды размышлений Благодара, одного из величайших мыслителей древности. Помнишь, Захар, ты спрашивал меня - не открыли ли мне наше предназначение, смысл нашего существования? Теперь могу ответить: да, открыли! Сейчас я все расскажу вам, и от того решения, которое мы примем, будет зависеть дальнейший ход истории.

- Не тяни, пожалуйста! - перебил Жуковского Бойцов. Глаза его горели.

- Степа, имей терпение! - жестко осадил его Захар. - Неужели ты не понимаешь, насколько все серьезно?

- На первый взгляд этот замысел невыполним, - жестом остановив перепалку, продолжил Сергей, - потому что основан он на возрождении нашей популяции, на том, что все человечество вернется в исходное состояние, то есть, приобретет все свойственные нам качества - долгую жизнь и ментальные способности.

- Ну-у! - снова не выдержал Бойцов. - А я уж подумал...

Но Жуковский уже не обращал внимания на его реплики.

- И это не утопия, - продолжал он. - Моя дочь Настя уже смогла многого добиться. Ее сын, которому предстоит появиться на свет только в начале лета, должен был родиться обыкновенным ребенком. А Настя добилась того, что он станет одним из нас. И берется научить этому любую женщину.

- Я давно знаю об этом! - вдруг вмешалась Лейла. - И надеюсь, что стану первой из них.

Жуковский с удивлением посмотрел на нее - он не думал, что Настя успела поделиться с подругой. Но ничего не сказал, потому что увидел, что Захар хочет что-то возразить ему.

- Я помню наш разговор, - предупредил он незаданный вопрос. - Перенаселение и другие ужасы... Все будет именно так, если ничего не менять. Когда-то наши предки ввели ограничение рождаемости, и остановились на этом. Но такой баланс слишком неустойчив. Благодар же вырвался из плена привычных представлений. Вот его замысел - человек, действительно созданный по образу и подобию, может и должен безгранично расширить свое жизненное пространство. При этом даже не придется никого ущемлять, потому что космос безграничен! И я тоже убежден, что именно в этом состоит смысл нашего существования. Именно мы должны повести людей по этому пути. Даже изобретать ничего не нужно, космические технологии давно опробованы, нужно только передать их в нужные руки. И я думаю, что все это не займет слишком много времени...