Выпавшие из времени

- Знаешь, - сказал он Насте, - вся моя жизнь была ожиданием какого-то чуда. Когда был маленьким, постоянно казалось - вот сейчас спою что-нибудь так, что все ахнут, или нарисую что-то такое, что все будут восхищаться и говорить - вот это да! Или пробегу стометровку быстрее самого главного чемпиона... А оказалось, что чудо не во мне, но все равно оно пришло. Чудо - это ты, Настя. Я не перестану любить тебя, даже если ничего не узнаю о твоей тайне, но все же... хотелось бы, чтобы между нами не оставалось ничего недосказанного. Нет, ты не подумай ничего такого! Если ты решишь, что вместе с тайной уйдет любовь, то я соглашусь с тобой и не буду ничего требовать.

- Милый, - улыбнулась Настя в ответ на его бессвязную речь, - не надо ничего себе надумывать. Раз я сказала, что обо всем тебе расскажу, то так и будет. Ты только наберись терпения и подожди.

Если бы Настя попыталась тогда заглянуть чуть наперед, или хотя бы решилась посоветоваться с отцом, она сумела бы предостеречь Максима от некоторых необдуманных действий. Но она этого не сделала.

Машины шли по улице сплошным потоком, и ни одному водителю не приходило в голову притормозить перед пешеходным переходом, несмотря на то, что на тротуаре уже собралась изрядная толпа людей, жаждущих перебраться на другую сторону. Продолжалось это так долго, что Максим не выдержал и, подняв руку с развернутой навстречу водителям ладонью, шагнул на дорогу. Конечно, никто из них не ожидал ничего подобного от безропотных пешеходов, и шедший в правом ряду "черный бумер" едва успел затормозить с отчаянным визгом покрышек в полуметре от Максима.

Он не собирался вступать в полемику о дорожных приоритетах, и даже не посмотрел в сторону "бумера". Но не успел сделать и двух шагов, как услышал:

- Максим? Ты?

Он обернулся и увидел в открытом водительском окне машины расплывшееся в улыбке лицо Мишки Корнилова, своего лучшего школьного друга, которого не видел больше десяти лет.

- Точно, Макс!

- Мишка!

- Садись скорее, а то, видишь... - Корнилов показал на хвост назойливо сигналящих автомобилей, собравшихся за ним.

Максим запрыгнул в машину, и Мишка резко рванул с места. Но далеко отъезжать не стал, припарковался около ближайшего магазина и бросился жать руку Максиму.

- Вот так встреча! Это же сколько лет! - восклицал он бессвязно. - Где ты, чем занимаешься?

- А ты как? С самой школы не виделись, десять лет прошло. Слушай, если не спешишь, давай ко мне, я тут недалеко живу. И с женой познакомлю, она скоро придет.

Пока доехали до дома, Миша успел рассказать, что у него есть квартира в Москве, но бывает он в ней редко, потому что работает за городом, там и живет. Что за работа, распространяться он не стал. Увидев квартиру Лейлы, покачал головой и спросил:

- Значит, так сейчас живут студенты?

Максим рассмеялся и принялся рассказывать про Настю и ее необычную подругу Лейлу, которая не только не взяла с них ни копейки, но и, как оказалось, даже внесла квартирную плату за год вперед.

- Вот, кстати, так она выглядит, - показал Максим карандашный набросок, где Лейла была изображена вместе с Настей. - А это моя жена. Ага, вот и она, легка на помине! Настя, у нас гость! Знакомься, это мой самый лучший школьный друг, Миша Корнилов.

Через десять минут они сидели на огромной кухне и пили чай из старинного сервиза. Максим с гостем, перебивая друг друга, то вспоминали школьные проделки, друзей и знакомых, то принимались рассказывать, как жили последние годы. Обычно очень внимательный и наблюдательный Максим так увлекся, что не заметил настороженных, даже опасливых взглядов, которая Настя то и дело бросала на Корнилова.

Настя почувствовала исходящие от Корнилова токи опасности, и поняла это сразу, как вошла в дом. Пытаясь выяснить причину беспокойства, она осторожно коснулась сознания гостя и тут же отпрянула в изумлении. Такого ей видеть еще не приходилось. Сознание оказалось абсолютно непроницаемым. Ей не удалось уловить ни одной мысли, даже эмоции гостя не прорывались наружу. Именно поэтому, еще не зная о странных свойствах сознания Корнилова, она и почувствовала угрозу.

В обычных условиях Настя, может быть, и не стала бы так тревожиться. Но сейчас она была ответственна не только за себя, но и за ту жизнь, что недавно зародилась в ней. Потому непонятная опасность, повеявшая от гостя, сильно встревожила ее. Конечно, она понимала, что Миша не замышляет ничего против нее и будущего ребенка, и встреча его с Максимом, скорее всего, произошла случайно. Настя попыталась проследить невидимые нити, тянущиеся в будущее, но из-за того, что сознание гостя осталось недоступно для нее, попытка оказалась неудачной. Однако она поняла, что угроза как-то связана с работой Корнилова.

Тогда она еще раз попробовала пробиться в его мозг, усилив нажим. И снова ничего не получилось. Гость только помассировал виски и сказал удивленно:

- Что-то голова заболела. С чего бы это?

Через час Миша, сославшись на занятость, обменялся с Максимом телефонами и распрощался. Максим вышел на улицу проводить его, а Настя позвонила в Пересвет и сказала поднявшему трубку отцу:

- Пап, ты сможешь завтра приехать ко мне? Желательно до обеда, когда Максим будет в институте.

- Случилось что-то? - встревожено спросил отец.

- Похоже, да, - ответила Настя. - Но ты не переживай, может быть, мне просто показалось.

В девять утра отец уже был у нее. Настя предполагала, что новости встревожат его, но не могла даже подумать, что до такой степени. Отец тщательно изучил переданный ему Настей облик вчерашнего гостя. В отличие от дочери, пораженной непроницаемостью сознания Корнилова, он не слишком удивился этому факту. После разговора с Захаром Жуковский уже несколько дней ожидал чего-то подобного. Первая мысль, пришедшая ему в голову, была - охота началась! Но как противнику удалось так быстро выйти на след, и почему первым объектом охоты оказалась Настя?

Вместе с дочерью они раз десять просмотрели сцену встречи Максима с Мишей - вчера Настя с помощью наводящих вопросов заставила мужа вспомнить и описать ее во всех подробностях. Тут у Жуковского появились сомнения. Не похоже, что встреча была подстроена, буквально каждая мелочь говорила, что она была чистой случайностью. А весь жизненный опыт протестовал - не бывает таких случайностей!

Пришлось рассказать Насте обо всем, умолчав лишь о некоторых подробностях. В частности, Жуковский не упомянул премьер-министра, рассудив, что это к делу не относится. Закончив рассказ, он сказал:

- Тебе надо временно переселиться к нам, там будет безопаснее.

- Исключено! - наотрез отказалась Настя. - У меня работа, муж, да и вообще, постоять за себя я смогу и сама.

- Как ты это себе представляешь? - горько усмехнулся Жуковский. - Придет здоровый мужик, не поддающийся внушению, и что? Драться с ним будешь? А их, похоже, собралась уже целая команда.

- Ты говоришь так, будто меня уже разоблачили, - не согласилась Настя. - А я думаю, что Миша ни о чем не догадался. Кроме того, почему ты так уверен, что он в одной команде с этим твоим милиционером? Он образованный человек, кандидат наук, работал в университете.

- Вот именно - работал. Он ведь не сказал, почему ушел оттуда и где трудится сейчас?

Насте нечего было ответить, потому что она подумала о том же. И вспомнила, что чувство опасности было как-то связано именно с работой этого так не вовремя свалившегося ей на голову друга Максима.

- Все равно я никуда отсюда не уйду! - заявила она упрямо.

Жуковский знал, что если дочь упрется, переубедить ее бывает очень трудно. Поэтому, попросив Настю быть внимательнее и вести себя очень осторожно, он в тот же день встретился с Бойцовым и поделился с ним всем, что узнал от дочери. Степан сразу осознал важность информации и немедленно приступил к действиям. Поиски Михаила Корнилова начали с последнего известного места его работы, то есть с факультета журналистики. Такой человек действительно там работал, подавал большие надежды и был на хорошем счету, но полгода назад по неизвестной причине уволился и исчез. Во всяком случае, ни один человек на кафедре не знал, где он сейчас обретается.