Страница 2 из 36
И День настал.
Неподалеку от главного пульта управления находился телевизор, и, хотя громкость была приглушена почти до предела, кое-какие звуки все же пробивались сквозь многоголосый гомон.
— По нашим данным, именно в эти минуты… — скороговоркой частил комментатор, словно боясь, что его прервут.
Тот, кто стоял за главным пультом, нахмурился:
— Что это еще за «наши данные»? — с неудовольствием произнес он.
Расположившийся рядом с ним плотный крепыш, покрытый шоколадного цвета загаром, только хмыкнул в ответ.
— Ну, ты же знаешь тележурналистов, «вторую древнейшую профессию»! Все у них схвачено, везде свои информаторы.
— Неужели и среди нас?
— Выходит, и среди нас тоже. Техники, охранники, обслуга… А возможно — это намеренная утечка информации «сверху».
— Плохо.
— Да ладно… Чем теперь это нам может помешать?
Стоящий за пультом нахмурился еще сильнее.
— Как сказать… Сюда, небось, уже стекаются религиозные фанатики со всей округи. Ну и вообще! Таких я не видел даже среди прихожан Джона Нокса.
— Кого?
— Ты вряд ли был с ним знаком… Он скончался лет за четыреста до твоего рождения.
— А…
Крепыш не нашелся, что ответить. Впрочем, он давно замечал за своим собеседником разные странности. Но делу они не мешали.
В данный момент знаток Ноксовой паствы, склонившись над клавиатурой, споро передавал на компьютер очередную команду. Прядь длинных волос, упав ему на лоб, прилипла к вспотевшей коже, но у человека не было времени поправить прическу. Волосы эти, некогда темно-русые, выгорели под бешеным солнцем почти до белизны. А кожа, наоборот, приобрела шоколадный оттенок. Впрочем, так выглядели все в этом помещении.
— Ты похож на негатив, — сказал крепыш.
Его собеседник, закончив ввод данных, оторвался от компьютера:
— Это еще почему?
— Волосы светлые, шкура темная. Хоть печатай тебя наоборот.
Не дождавшись ответа, крепыш продолжил мысль:
— Все мы здесь схватили такую дозу солнечного излучения, что на десять жизней хватит. Теперь каждому из нас придется проходить длительный лечебный курс… Тебе в первую очередь — ты ведь, пожалуй, больше других под открытым небом провел…
— Мне — не придется. Ни в первую очередь, ни в последнюю. Не беспокойся об этом. И вообще — не беспокойся…
Крепыш хмыкнул. По правде говоря, он действительно затеял этот разговор для того, чтобы преодолеть собственное беспокойство.
Чтобы не ждать в молчании, когда наступит МИГ, который решит все…
И тут он снова услышал голос, доносящийся из динамика.
— Да, да, именно в эти минуты! — захлебывался комментатор. — Именно сейчас международная группа ученых, объединившая лучшие умы Земли, во главе с доктором Аланом Найманом, под общим руководством Карла Мак-Лауда, председателя Проекта, предпринимает решающую попытку!
Крепыш — а это и был доктор Найман — слегка присвистнул. Глаза его округлились.
— Даже тебя вычислили, Карл! — сказал он светловолосому. — Эх, куда только служба секретности смотрит… Дармоеды!
Мак-Лауд улыбнулся ему со своего места за пультом.
Почему — Карл Мак-Лауд? А почему бы и нет… Надо же было выбирать себе какое-то имя после того, как прекратил свое существование Рассел Нэш.
Он оставался последним, поэтому о конспирации можно было забыть. Смертные не будут охотиться за Мак-Лаудом. Впрочем, теперь он и сам стал смертным… Он бы не только фамилию, но и имя себе оставил прежнее — Конан. Однако как раз в это время по экранам триумфально прошел фильм о некоем волосатом мускулистом дегенерате (словно в насмешку, тот еще через каждую минуту выхватывал меч и начинал им крушить все, что находилось в пределах досягаемости, явно не представляя при этом, за какой конец полагается держать клинок…). Эту гориллу, которая была призвана олицетворять духовное здоровье и нравственную силу дикарей-варваров, звали именно Конан.
(Бренда тогда умирала со смеху при одной только мысли о том, какой эффект произвело бы подлинное имя ее мужа на будущих друзей и знакомых. Вдобавок ко всему, мускулатурой он не уступал тому самому герою-варвару, да и с коллекцией мечей так и не сумел расстаться. Это — единственное, что сохранилось у него от прошлой жизни.
Бренда…)
Вот так именно и появился на свет Карл Мак-Лауд, гражданин США, уроженец Нью-Йорка, тридцати двух лет от роду — если верить документам…
Но совсем не обязательно им верить!
Тем более, что время не стоит на месте…
— Кто это? — прошептала роскошно и безвкусно одетая женщина.
Ее спутник (любовник? муж?) с неудовольствием оторвался от сцены:
— Где?
— Да вон, вон — куда ты смотришь? Слева! В отдельной ложе!
Она говорила так громко, что с соседних рядов на нее зашикали. Это не произвело на женщину ни малейшего впечатления.
— Безобразие! — продолжала возмущаться она. — Нам сказали — больше билетов нет! А этот старый сморчок занял целую ложу!
Муж или любовник поднес к глазам театральный бинокль. Собственно говоря, он отлично знал, чья это ложа, но его смутило, что женщина не узнает этого человека сама. Может быть?..
Нет, в ложе действительно сидел тот, кто и должен был сидеть.
— Да, это он. — Мужчина опустил бинокль. — Все в порядке. Ему полагается. За ним многое зарезервировано на всю жизнь — и эта ложа в том числе…
Возмущение женщины при этих словах еще более усилилось.
— А почему это ему полагается, а нам — нет?!
— Ну… — мужчина в затруднении пожал плечами. — Я же говорю — это старик Мак-Лауд! Как-никак спаситель человечества… Да ты должна помнить
— эти события всего двадцать пять лет назад происходили, тебе тогда было…
— Не вздумай напоминать мне о моем возрасте! Оч-чень любезно с твоей стороны! — Женщина на некоторое время замолчала. Однако ненадолго.
— Так кто это, ты сказал? — спросила она тоном ниже.
— Мак-Лауд! — процедил муж или любовник сквозь зубы.
— А…
— Ну, вспомнила, наконец?
— Да… Кажется. Он что-то там изобрел… Не помню, что.
Мужчина едва удержался от того, чтобы не выругаться вслух.
— Да, ты еще глупее, чем я раньше думал…
Впрочем, эту фразу он тоже не решился произнести вслух…
И еще один человек следил в этот момент из зала за одинокой фигуркой в ложе.
На какое-то мгновение их глаза встретились, и человек нерешительно помахал рукой, пытаясь привлечь к себе внимание. Но не преуспел в этом.
Взгляд старика на какой-то миг задержался на нем, но тут же скользнул дальше. Чистый, ясный, ПУСТОЙ старческий взгляд.
Человек в зале — это был доктор Найман — вздрогнул от неожиданности.
«Как же он сдал… Настоящая человеческая развалина».
Найман и сам уже не позволял себе забыть о собственном возрасте — но его старость не сопровождалась дряхлостью. Во всяком случае, пока не сопровождалась… Он по-прежнему был одним из крупнейших на Земле специалистов в своей области. Правда, корпорация «Шилд», сотрудником которой он все еще числился, уже лет пять как старалась не допускать его к серьезной работе.
Но это объяснялось своими причинами, вовсе не связанными с утратой трудоспособности…
Наверное, именно поэтому вид Мак-Лауда потряс его. Ведь тот был моложе, чем он, Алан Найман. Или нет?
«Странно — столько времени знаком с человеком, а так и не удосужился узнать его возраст».
Во всяком случае, при их первой встрече — тогда, давно, более четверти века тому назад, — Карл выглядел очень молодо. От силы лет на тридцать. Доктор Найман (тогда сорокалетний) даже удивился, как этот мальчишка успел набрать в научном мире вес, достаточный, чтобы возглавить проект, равного которому не было в истории планеты.
Впрочем, руководитель проекта — должность почти номинальная. Основную научную работу придется вести не ему…
По крайней мере, так думал доктор Найман. Но вскоре ему пришлось узнать, насколько он ошибался…
…А действительно — как он сумел возглавить Проект (да, именно с большой буквы)?