Страница 18 из 50
Это смягчающее обстоятельство не избавило нас от пожизненного заключения.
Да, убийство спланировано кем-то неизвестным… Да, Скворец и Ворон стали жертвами неустановленного аппарата… Но это Ворон дал поправки. Но это Скворец произвёл выстрел.
Мы всегда старались хорошо делать своё дело. Мы квалифицированные специалисты.
Мы — лучшие из лучших.
Увы, данное обстоятельство сыграло на руку противнику.
Всё учесть невозможно. Порой всплывает неучтённый фактор.
В Службе не знали, что есть такое устройство. Никто и предположить не мог.
И теперь надо искать средства защиты вице-президента.
Уже без Скворца и Ворона.
№ 5
Валерий Гвоздей
ЭКСКУРСИЯ
На базе я отвечаю за связь с общественностью.
Приказ — организовать познавательную экскурсию для сотрудников популярного издания — был адресован непосредственно мне. Открытость и позитивный образ вооружённых сил. В частности, Агентства противоракетной обороны. В частности — базы Форт-Грили, полтораста километров к юго-востоку от города Фэрбенкс, штат Аляска.
Но что значит открытость, применительно к ракетной базе?
Оставался позитивный образ. Хотя и он должен опираться на открытость…
Люди есть люди. Отношение лично ко мне станет основой их отношения к ракетной базе Форт-Грили, к противоракетной обороне, к вооружённым силам. Приходилось крутиться.
Я подъехал к воротам на джипе и лихо тормознул у КПП. Идя к будке, взглянул на своё отражение в стекле.
Короткая стрижка. Умный взгляд прищуренных глаз. Выдвинутый подбородок. Светло-зелёный камуфляж. Белая футболка в разрезе ворота. Ботинки с высокой шнуровкой.
Спортивная фигура. Здоровая агрессивность в облике.
Позитивный образ военного, защитника. Дабы выглядеть более официально, я надел пилотку.
Улыбнулся отражению. Да, непробиваемое дружелюбие, готовность к диалогу. При этом — стопроцентный профессионализм и компетентность. Моё дежурное блюдо.
Я знаю, куда можно водить гражданских и что можно говорить. Особых секретов им тут никто не выдаст. А походить и камерой пожужжать, задать несколько вопросов и получить несколько сдержанных ответов — пожалуйста. Все материалы затем пройдут через спецотдел. Ничего лишнего отсюда не вынесут.
В будке я расписался в нужной графе. Теперь я отвечал за этих журналистов, получивших разрешение посетить ракетную базу Форт-Грили.
Северное лето. Оба гостя были в джинсах, в куртках-ветровках.
Тип с диктофоном — бойкий, разговорчивый. Тип с великоватой камерой молчаливый и сосредоточенный. Представившись, я выслушал имена журналистов. Но про себя назвал одного Писакой, а второго — Оператором. Надо как-то развлекаться.
От КПП до собственно базы ехать и ехать, по асфальтированному шоссе, рассекающему надвое поросшую травой равнину. В дороге я старался расположить гостей в свою пользу. И выдавал им обкатанный текст насчёт того, как надёжно мы охраняем безопасность и покой нации, как бережно расходуем бюджет, который подбирается к десяти миллиардам.
Я позволил Оператору снять огромный подъёмный кран, удерживающий на весу готовый к спуску облицовочный стакан для очередной шахты. А в помещении — лежащую на стенде обслуживания боевую трёхступенчатую баллистическую ракету-перехватчик.
В семнадцатиметровой детке обновляли программное обеспечение систем. И её головная часть была завёрнута в серебристую фольгу, для защиты от пыли и электромагнитных помех.
Я дал комментарии. Меня зауважали. Глаза таращили и слушали, открыв рот. Начало положено. Я решил закрепить успех:
— Ракетный щит страны призван с помощью вот таких ракет-перехватчиков уничтожать боеголовки ракет противника… Осторожнее, пожалуйста.
Гости начали тревожно озираться, глядя с подозрением на трубы, вентили и манометры, заполнившие пространство у стен.
— Офицер, что-то не так?.. — спросил Писака тихо.
— Мы возле топливных баков, — ответил я. — Горючее токсично. Идёмте.
— А где ядерный заряд? В головной части?
Я улыбнулся вопросу дилетанта:
— Ракета-перехватчик ядерного заряда не имеет.
— Да? Как же она работает?
— Покидает атмосферу. Сбрасывает разгонные ступени. В космос идёт её головная часть, семьдесят кило, метр с небольшим. Задача — столкновение с вражеской боеголовкой. Вот так.
Писака наморщил лоб:
— Головная часть знает, куда лететь?..
— Агентство противоракетной обороны располагает значительным количеством радарных станций, по всей планете. И головная часть — не болванка, а сложная компьютеризированная система.
Гости хлопали глазами. Вид у них был немного ошалевший.
Писака чуток подумал:
— А нельзя подробнее?
Тогда я прочитал им маленькую лекцию:
— Предположим, вероятный противник запустил межконтинентальную баллистическую ракету. Её полёт длится менее одного часа. Наши спутники из системы раннего оповещения засекут её в инфракрасном диапазоне. Координаты неустановленного пока объекта, идущего по восходящей траектории, передадут наземным радарам. И военным кораблям, в самых разных акваториях. Начнётся оперативный сбор информации. Радиолокаторы дальнего обнаружения увидят ракету за пять тысяч километров от её цели. Такое расстояние боеголовка или ракета пролетят за двадцать минут. В Командном центре вычислят траекторию, определят, к какому типу относится ракета и опасна ли для нашей территории. И если да, рассчитают траекторию противоракеты. Затем примут решение о запуске. Дежурным составам ракетных баз направят инструкции.
— Долгая песня. Ракета противника ждать не станет.
Я склонил голову:
— Да, вы правы. Ракета противника уже покинула атмосферу, вышла на баллистическую траекторию, освободилась от разгонных ступеней…
— Видите!
Я хитро улыбнулся:
— Но боеголовки ещё двадцать минут должны лететь в космосе. Двадцать минут.
Он сообразил, что это немало.
Гордо подняв взгляд, я сказал:
— Пусковое отделение производит запуск. Ракеты-перехватчики стартуют. Устремляются — навстречу врагу.
Драматическая пауза.
По лицам было видно: гости прониклись. Да, они готовы. Бери их голыми руками.
— Наши перехватчики вышли в космос! — объявил я. — Они сбросили носовые обтекатели и приготовили заатмосферные блоки! Инфракрасные головки самонаведения активированы! Блоки выходят на цель! Скорость их сближения достигает шести километров в секунду!..
Ещё одна пауза.
— И?.. — Писака выпучил глаза.
Я доверительно усмехнулся:
— Вы же понимаете, что произойдёт с вражеской боеголовкой…
Журналисты почувствовали в моих словах пренебрежение в адрес противника. Заулыбались, с тем же пренебрежением. Да, они всё понимают.
Ну и лопух же вероятный противник!
А бравые ребята из Агентства противоракетной обороны — такие молодцы!..
Вот за что меня ценит моё начальство. Я умею обработать всех этих умников. И ни в чём не нарушив протокол, сказав только разрешённое, создать впечатление открытости.
С видом задушевной искренности я добавил — словно поведал государственную тайну, из чувства личной симпатии к нашим гостям-журналистам:
— Противоракетная оборона может строиться в несколько эшелонов, поражать вражеские ракеты на каждом из участков траектории: на разгонном, на участке разведения боеголовок, на баллистическом и — после входа в атмосферу. Перехват на участке разгона — практически невозможен, пуск ведь ещё нужно зафиксировать, оповестить радарные станции, рассчитать траекторию, определить тип ракет. В начале и в конце внеатмосферного участка боеголовку иногда могут сбить ракеты кораблей ВМФ, но это не гарантировано. Уничтожить боеголовку на подлёте, залпом ракет «Патриот», намного труднее. Выходит, наши ракеты-перехватчики наземного базирования сегодня единственная действующая, надёжная система защиты. Вот так.