Страница 28 из 77
И тогда Невзор ощутил на себе неприязненный взгляд Урюпы.
Руки сами делали привычную работу, оставляя голову свободной.
Чурки разлетались в стороны одна за другой. Жарко будет зимой париться "волчатам" в бане.
Невзор вспоминал.
В войских домах были свои обычаи. И вожаки там тоже были свои — кто покажет себя сильнее и храбрее иных. Старые не мешали мальчишкам устанавливать меж себя свои порядки, справедливо полагая, что даже если и станет вожаком никчёмный человечишка, то долго его власти полтора десятка "волчат" не стерпят. А если стерпят — ломаная пенязь цена таким будущим воям.
Так оно обычно и выходило.
В войском доме над Нарочью вожаком был Урюпа.
Долгое время после случая со стрелой он словно не замечал Невзора, хотя — мальчишка это чувствовал — исподволь за ним наблюдал. И через две седмицы случилась первая стычка.
Невзор тогда не успел воротиться с охоты до вечера и остался ночевать в лесу, в самодельном шалаше из пихтовых веток. Дело тоже было привычное. Жёг костерок, жарил мясо, срезанное с туши косматого подсвинка.
А ночью на лес упала буря.
Ветер выл за пределами шалаша, нёсся над вершинами леса сплошным стремительным потоком, рвал пихтач, хлестал крупным дождём. А в глубине пихтача, где ночевал Невзор, было тихо — только осыпались дождевые капли, стекая по плащу мальчишки и зхаставляя смешно фыркать Серого.
Невзора нашли после окончания бури, когда он волок за собой по раскисшей от воды тропинке косматую рыжую тушу.
Наставник Хмель отвесил мальчишке здоровенную затрещину, но этим всё и обошлось — Старым понравилось, что новик не сплоховал в лесу в бурю.
Но вечером, когда Старые уже легли спать, на плечо устало засыпающего Невзора легла чья-то рука.
В очаге ещё тускло тлели уголья, бросая багровый отсвет на лицо Урюпы со сжатыми губами и упрямо сведёнными бровями.
— Вставай, — холодно велел вожак "волчат".
Невзор послушно вылез из-под медвежьей шкуры, чувствуя подымающуюся внутри злость.
Урюпа был старше него на целых два года — отец привёл его в войский дом с опозданием на год, а Невзора отец — на год раньше обычного. Хотя — Невзор слышал от Старых — в прежние времена, лет сто-двести тому, как раз в двенадцать лет в войский дом и отдавали ребят. Всех. Теперь — иное. Теперь Урюпа был старше Невзора и рассчитывал на лёгкую победу над новиком.
— Чего надо? — спросил он, набычась.
— Наказание тебе причитается, Невзоре, — весело сказал Урюпа. Его так и распирало предвкушение — теперь-то он помстит своенравному новику за тот случай со стрелой, поставит его на место.
Он не злопамятный, — подумал Невзор про Урюпу тоже почти весело, — он просто злой и память хорошая.
Хотя за то время, которое они прожили в войском доме, вожак совсем не показался Невзору плохим альбо несправедливым человеком. Он был бы не против считать Урюпу и своим вожаком тоже. Больше того — он Урюпу им и считал.
Просто вожак хотел поквитаться за давнюю обиду, может и мнимую…
Отомстить.
— За что это? — хрипло спросил Невзор.
— А нас по твоей милости нынче по лесу гоняли, — быстро и внятно объяснил Милюта, шустрый и разбитной мальчишка, всё время крутивший около Урюпы.
— И чего? — всё так же хмуро сказал Невзор. — Ноженьки натрудил?
Милюту он тоже уже понял — мальчишка совсем не был подхалимом. В любой мальчишечьей ватаге есть такой — маленький, настырный и задиристый, с острым языком. Обычно он всегда и крутится около вожака, он обычно и начинает драку.
Так и тут.
Милюта резко посунулся вперёд, целя ударить в челюсть, но Невзор чуть отстранился назад, а Милюту тут же схватили сзади за локти и за рубаху. Удержали.
За спиной Милюты и Урюпы уже стояли трое. Альбо четверо. Невзору было плохо видно.
— Многовато берёшь на себя, Невзоре, — с лёгкой угрозой сказал вожак.
— Хочешь отбавить? — с поднимающейся весёлой злостью возразил Невзор. — Давай. Только один, без помощников.
— Добро, — после недолгого молчания ответил Урюпа. — Давай. Освободите место, други.
"Други" расступились, давая место для драки.
Но драки не случилось.
Урюпа был здоровее Невзора, но медлительнее. И с первого же удара стало ясно, что лёгкой победы вожаку "волчат" не видать.
От первого удара Невзор увернулся так же легко, как и от Милютиного — просто отступил на полшага назад. И тут же смазал по уху посунувшегося вперёд Урюпу — легонько, ладонью.
И тут же сам получил в грудь так, что перехватило дыхание, а ноги сами подогнулись, роняя его на пол.
Но Невзор устоял.
И подумал — хорошо, что Серый ночует снаружи — он бы Урюпе вмиг руку оторвал, прежде чем Невзор успел бы его остановить.
Трудно прогнал воздух в лёгкие. Чуть пригнулся, готовясь бить навстречь Урюпиным кулакам.
Но Урюпа бить не спешил. Он разглядывал Невзора с любопытством, хотя и по-прежнему недоброжелательным.
— А ты и впрямь хваткий парень, — сказал он непонятным голосом. — Ладно… будем считать, что наказание состоялось… Но помни — если вожаком стать мечтаешь…
— Сдалось оно мне… — сипло буркнул Невзор, сжимая кулаки.
Товарищи Урюпы глядели на них с лёгким удивлением — похоже, такого они не ждали.
Кучка чурок заканчивалась, и Невзор отставил топор, переводя дыхание и утирая со лба липкий пот. От озера тянул лёгкий ветерок, сдувая слепней и оводов, которых и так было немного после Перунова-то дня, овевал мокрый лоб свежестью. Сейчас бы бултыхнуться в воду, смыть липкий, вонючий и едкий пот… нельзя. Пока не окончен дневной урок — нельзя.
Невзор неприязненно покосился на ещё одну кучу нерасколотых дров и тут же устыдился.
Ненавидеть свою работу — нельзя. Стыдно. Достойно раба, которому его работу навязывают силой, у которого нет иного выбора. У воина выбор есть. А работу, данную в наказание за бесчестье, надлежит любить тем более.
Сзади послышались лёгкие шаги, и почти сразу же — глухо, настороженное рычание Серого. Невзор оборотился прежде, чем раздался голос, угадав подходившего по звуку шагов.
Вернее, подходивших.
Урюпа.
И Милюта, конечно же.
— И кто это у нас тут дрова колет? — сказал протяжно и вроде как с удивлением Милюта. — Маменькин сынок колет?
Невзор сжал кулаки, отодвигая ногой топор — не было бы соблазна схватить, когда НАЧНЁТСЯ. По неписанным мальчишечьим правилам за оскорбление маменькиным сынком полагалась немедленная драка до первой крови.
Серый приподнял голову с лап, оставив свою излюбленную позу.
После той достопамятной стычки Урюпа обходил Невзора и словом и взглядом, хотя Милюта, бывало, иногда колко, но необидно цеплял новика. Невзор и Урюпа словно жили отдельно друг от друга, но все — и они сами в первый након понимали, что долго так продолжаться не может. Однако же вот тянулось.
И дотянулось.
Теперь — Невзор понимал — наступал решающий миг.
— А как же, — чуть насмешливо и снисходительно бросил Урюпа. — У мамочки под крылышком заспался…
Невзор шагнул навстречь, целясь ударить первым, но в этот миг от крыльца вдруг звонко взревел рог — звал кто-то из Старых.
Звал всех.
Такое случалось нечасто, и на такой зов обычно мчались все, бросив любые дела — хоть работу, хоть учебный бой, хоть наказание, как вот сейчас Невзор.
Урюпа и Милюта быстро переглянулись, и вожак бросил Невзору:
— Перед закатом здесь же…
Невзор коротко кивнул, и все трое разом сорвались с места, выбегая с заднего двора к крыльцу. За ними, помедлив миг, бросился и пёс.
На зов Старого.
Старых.
На крыльце стояли сразу оба Старых. Ждали.
Когда собрались все — и новики, и вои — наставник Хмель окинул "волчат" хмурым взглядом, в котором, однако светилось откровенное торжество.
— Собрались, — сказал он хмуро, хотя это и так было ясно.
— Мальчишки! — сказал наставник Ясь громко и звонко и умолк, словно собирался с духом.