Страница 28 из 82
Я принял решение сдать флот, а затем отправиться в Эмбер и вызвать Эрика на дуэль, которая должна была закончиться смертью одного из нас. Он будет дураком, если согласится, но другого выхода я не видел.
Собираясь отдать соответствующий приказ капитанам, я повернулся, и в этот момент чужая воля пригнула меня к палубе. Я едва мог дышать.
Мне стало ясно, что кто-то воспользовался моей картой, и спустя примерно минуту я с трудом выдавил сквозь стиснутые зубы:
— Кто?
Ответа не последовало, но что-то продолжало сдавливать мой мозг, а я сопротивлялся изо всех сил, отказываясь подчиняться чужой воле.
И только поняв, что без упорной борьбы сломить меня невозможно, он заговорил, и я услышал слова, словно принесенные порывом ветра.
— Как самочувствие, братец? — спросил Эрик.
— Могло быть хуже, — сказал (или подумал) я, и он усмехнулся, хотя голос его явно дрожал от напряжения.
— Жаль, — произнес он. — Если бы ты вернулся в Эмбер, чтобы оказать мне поддержку, то многое бы выиграл. Сейчас, конечно, уже поздно. Я успокоюсь не раньше, чем уничтожу и тебя, и Блейза.
Я промолчал, употребив все оставшиеся силы на борьбу. Он отступил при этом бешеном натиске, но освободиться мне не удалось.
Если бы один из нас отвлекся даже на долю секунды, он либо стал бы безвольной марионеткой в руках противника, либо вошел бы с ним в физический контакт. Теперь я ясно видел Эрика в его дворцовых покоях. И оба мы боялись шевельнуться, чтобы не оказаться в чужой власти.
Поэтому мы уставились друг на друга, и со стороны было непонятно, какая упорная борьба шла между нами. Что ж, по крайней мере он решил одну из моих проблем, начав атаку первым. Наморщив лоб, Эрик держал мою карту в левой руке. Я попытался найти хоть какую-то брешь в его обороне, но безуспешно. Офицеры флагмана что-то говорили мне, но я не слышал ни единого слова.
Который был час?
Я потерял счет времени. Может, полдень уже наступил, а Эрик только этого и ждал? Я ни в чем не был уверен.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он. — Чувствую. Да, я разговаривал с Каином. Он доложил мне, что ты попросил отсрочки. И я могу удерживать тебя в беспомощном состоянии, пока весь твой флот не окажется в Ребмэ, на дне морском. Твоих людей сожрут рыбы.
— Подожди! — вскричал я. — Они считали, что воюют за правое дело, и ни в чем не виноваты! Мы с Блейзом их обманули. Гибель нескольких человек ничего тебе не даст. Я уже принял решение сдать флот.
— В таком случае тебе не следовало медлить, потому что сейчас слишком поздно. Я не могу вызвать Каина, чтобы отменить свое распоряжение. Мне придется тебя освободить, а как только я это сделаю, ты либо уничтожишь меня физически, либо подчинишь своей воле. Мы слишком тесно связаны.
— Предположим, я дам тебе слово, что не предприму такой попытки?
— Клятву может нарушить каждый, в особенности когда на карту поставлено королевство.
— Но ведь ты можешь читать мои мысли! Неужели ты не чувствуешь, что я говорю правду? Я сдержу слово.
— Я действительно чувствую в тебе странную обеспокоенность за людей, которых ты обманул, и не совсем понимаю, чем она вызвана. И тем не менее — нет. Сам знаешь почему. Даже если ты говоришь искренне — а я это допускаю, — искушение будет слишком велико, и ты можешь не выдержать, если тебе представится возможность меня уничтожить. Я не хочу рисковать. — И я понимал, о чем он говорит. При мысли о троне Эмбера каждый из нас способен был потерять голову. — Ты стал на удивление хорошо владеть шпагой, — заметил Эрик. — По крайней мере в этом отношении ссылка благоприятно на тебя подействовала. Ты фехтуешь почти так же искусно, как я, лучше всех остальных, за исключением Бенедикта, разумеется, которого скорее всего нет в живых.
— Не обольщайся, — сказал я. — Уверен, что справлюсь с тобой в два счета. И раз уж ты заговорил на эту тему, хочу предложить…
— Не надо. Я не собираюсь драться с тобой на дуэли. — Он улыбнулся, прочитав мою мысль, которая была не только в мозгу, но наверняка отражалась на моем лице. — Я все больше и больше жалею, что мы с тобой враги. Ты мог бы пригодиться мне, как никто другой. Джулиана я презираю, Каин — трус, Жерар силен, но глуп.
Я решил замолвить доброе словечко хоть за одного из моих братьев.
— Послушай, — сказал я. — Рэндом отправился со мной в Эмбер по принуждению. Он не разделяет моих взглядов. Думаю, если бы ты попросил, он согласился бы стать твоим союзником.
— Этот ублюдок! — воскликнул Эрик. — Я не попросил бы его подать мне ночной горшок! В нем могла оказаться крыса! И раз ты просишь за Рэндома, я тем более его не помилую. Ты, конечно, мечтаешь, чтобы я прижал его к груди и вскричал: «Брат мой!». О нет! Слишком рьяно ты его защищаешь, а значит, он меня ненавидит, и тебе об этом прекрасно известно! Не надейся, что я проявлю милосердие по отношению к Рэндому.
Неожиданно я почувствовал запах дыма и услышал скрежет металла о металл. Значит, Каин атаковал, уничтожая мои корабли один за другим.
— Прекрасно! — сказал Эрик, уловив мою мысль.
— Останови их! Пожалуйста! У нас нет ни одного шанса против огромной эскадры!
— Нет! Даже если ты согласишься подчиниться моей воле… — Он прикусил губу и выругался. На этот раз и я уловил его мысль.
Эрик собирался предложить мне подчиниться его воле, пообещав взамен сохранить жизни моим людям. Вырвав у меня согласие, он хладнокровно приказал бы Каину продолжать уничтожение флота. Мщение в духе Эрика, но он проговорился в пылу обуревавших его страстей.
Я усмехнулся, понимая, что он раздражен донельзя.
— Все равно никуда ты не денешься, — убежденно заявил Эрик. — Скоро твой флагман будет захвачен.
— Но пока этого не произошло, — воскликнул я, — получай!
И я ударил по нему всей силой воли, проникая в глубины его мозга, уничтожая невидимые барьеры разума своей ненавистью. Я почувствовал его боль и ударил еще сильнее. За все те годы, что я провел в ссылке, я бил, требуя наконец расплаты. За то, что он бросил меня подыхать во время чумы, я бил, требуя мщения. За автомобильную катастрофу, которую он подстроил, я бил, чтобы он страдал, как страдал я.
И Эрик не выдержал. Он не мог больше меня контролировать и постепенно сдавал позиции, а я удвоил усилия, сгибая его волю.
— Дьявол! Ты сам дьявол! — вскричал он и закрыл мою карту ладонью.
Контакт был прерван, и я стоял, дрожа всем телом.
Я добился своего. Победил Эрика в состязании воли. Теперь уже никогда не буду я бояться брата-тирана. Я был сильнее.
Я огляделся по сторонам. Битва разгоралась, и по палубам текла кровь. Нас взяли на абордаж, матросы Каина стремительно атаковали, а тем временем другой корабль заходил с левого борта. Над моей головой просвистела стрела из арбалета.
Я выхватил шпагу и кинулся в гущу сражения.
Не знаю, сколько человек я убил в тот день. Я потерял им счет после двенадцати или тринадцати. Физическая сила, присущая каждому принцу Эмбера, способному запросто поднять «мерседес» за бампер, сослужила мне хорошую службу, позволяя выкидывать нападавших за борт одной рукой.
Мы перебили команды обоих кораблей, открыли кингстоны и отправили их в Ребмэ, на дно морское. Пусть Рэндом повеселится. В этой битве я потерял половину своих людей, но сам отделался синяками и царапинами. Мы поспешили на помощь нашим товарищам и потопили еще один рейдер Каина.
Спасенные нами матросы перешли на флагман, и вновь у меня была полная команда.
— Крови! — вскричал я. — Требую крови и мщения, мои воины, и обещаю, что память о вас навсегда сохранится в Эмбере!
И, как один, они подняли шпаги и воскликнули: «Крови! Мщения!» И реки… нет, моря крови пролились в тот день. Мы потопили еще два рейдера Каина, каждый раз пополняя свои силы остатками команд со спасенных кораблей. Прежде чем начать новый бой, я взобрался на мачту и посмотрел по сторонам.
Силы противника превосходили наши примерно втрое. От моего флота осталось от сорока пяти до пятидесяти пяти кораблей.