Страница 80 из 85
Осенью 1934 года вышла одна из лучших историй о Конане в трех частях. Действие повести "Люди Черного Круга" происходит в королевстве Вендия, прототипом которого была, несомненно, Индия, так же как Египет был прототипом Стигии, а Испания — Зингары. Название "Вендия" происходит от названия Виндийских гор — плоскогорья, расположенного в центральной части Индии. Из Гималаев Говард создал свои Химелийские горы, а из ущелья Кибер — ущелье Зайбар.
Образ этого непроходимого ущелья Говард, очевидно, позаимствовал из книги Лоуэлла Томаса "По ту сторону ущелья Кибер". Названия племен, живущих в Гималаях, он также взял у Томаса. Вазиры и оракзаи у Говарда превратились в вазулов и иракзаев. Имя своей героини, деви Вендии Жазмины, Говард взял из рассказа Тэлбота Мунди, который писал произведения для "Приключенческого журнала" с момента его выхода в свет. Главную героиню рассказа Мунди "Властелин Кибера" зовут Ясмини.
Тэлбот Мунди (1879—1940), названный при рождении Уильям Ланкастер Гриббон, появился на свет в Лондоне. Будучи подростком, он отправился в Индию, чтобы устроиться на работу в организацию, собирающую средства для помощи голодающим. В течение многих лет он проворачивал различные мошеннические сделки, вел беспорядочный образ жизни и в поисках приключений путешествовал по Индии, Африке и Австралии. Говард часто представлял себя именно таким — ловким, уверенным в себе человеком. Тэлбот Мунди" — лишь один из псевдонимов Гриббона; он взял его, когда его стали разыскивать органы местного самоуправления в немецкой Восточной Африке, поскольку он занимался незаконной добычей слоновой кости. В 1909 году Гриббон обосновался в Соединенных Штатах, стал американским гражданином и взял себе прежний псевдоним "Тэлбот Мунди" в качестве официального имени. В 1911 году он начал писать рассказы и несколько лет спустя уже был одним из наиболее высокооплачиваемых писателей, работающих в приключенческом жанре. Большую часть своего состояния, нажитого писательским трудом, Мунди потерял в различных аферах, связанных со спекуляцией. Он был женат пять раз.
Говард, не знавший о темном прошлом Тэлбота Мунди, объединил в своей истории его идеи и идеи Томаса. В то время как Мунди, мистик, находящийся под влиянием теософии, пишет о гималайском Братстве приверженцев оккультизма, Говард превращает этих служителей культа в злобных колдунов. Говард полагает, что, если бы колдуны были добрыми, они вызволяли бы главного героя из любых неприятностей и снижали бы тем самым напряженный интерес, который должен возникать при чтении приключенческой литературы.
В начале повести "Люди Черного Круга" властитель Вендии умирает от насланной на него порчи. Горные колдуны пытаются овладеть душой умирающего. Желая избежать страшной участи, он приказывает своей сестре Жазмине убить его — тогда погибнет лишь тело, но не душа.
"Заливаясь горькими слезами, Жазмина выхватила из-за пояса кинжал, украшенный драгоценными камнями, и вонзила клинок ему в грудь по самую рукоятку. Тело властителя на мгновение напряглось, а затем обмякло; на застывших губах играла мрачная улыбка. Жазмина бросилась на застланные циновками плиты, отчаянно колотя по ним сжатыми кулаками. Снаружи послышались громкие удары гонгов и пронзительный рев труб, а жрецы ранили свои тела медными ножами".
Этот небольшой отрывок ярко свидетельствует о том, что Говард мог описать в одном абзаце не только сцены насилия и жестокости, но и невероятный накал чувств. Мы можем ясно представить себе ту эпоху, услышать ее звуки, ощутить цвета и запахи, несмотря на то что все это происходило много сотен лет назад. Только тот, кто посвятил свою жизнь созданию подобных произведений, способен добиться такой насыщенности красок и такого накала эмоций в столь коротком отрывке.
Накануне Рождества 1934 года в "Сверхъестественных историях" появляется еще одна история о Конане — "Родится ведьма". Здесь Конан — наемный солдат войска королевы Тарамис, правительницы королевства Хауран. Армия Тарамис сражается против людей шемита Констанция Сокола, который помогает узурпировать трон двоюродной сестре королевы, ведьме Саломее. Армия Конана значительно уступает по численности войску Констанция; киммериец попадает в плен, королеву бросают в темницу, город захвачен шемитами.
Именно в этой повести описана весьма выразительная сцена: Конана по приказу Констанция распинают на кресте. Жизнь едва теплится в киммерийце, когда с неба слетает гриф и хочет выклевать ему глаза. Собрав последние силы, варвар зубами отрывает птице голову. Конечно, человек, обладающий такой необыкновенной силой, не может умереть. Его освобождают кочевники с востока, которые помогают ему разбить войско шемитов. Теперь очередь Констанция быть распятым, и варвар с удовольствием наблюдает за казнью.
— Ты гораздо лучше умеешь причинять страдания, чем переносить их,— спокойно промолвил Конан.— Я испытывал такие же муки, но выжил благодаря счастливому случаю и выносливости, что присуща всем варварам. Вы, цивилизованные люди, не можете с нами равняться,..
Итак, Сокол Пустыни, я оставляю тебя на милость обитателей этих мест.— Варвар указал на грифов, которые кружили над головой распятого. Констанций издал нечеловеческий крик, полный ужаса и отчаяния-.
Как мы уже могли убедиться, Говард был твердо уверен в том, что варвары — в соответствии с его представлениями — обладали невероятной мощью и выносливостью, а цивилизация сделала человека слабым, лишила его силы, изначально дарованной ему природой. Да, варвары были жестоки и мстительны, поклонялись своим свирепым богам, а большинству из них была уготована мучительная смерть, как писал Говард Лавкрафту, но: "...Он был гибок и силен, как пантера, он наслаждался своим физическим совершенством и огромной силой... Ветер развевал его волосы, он мог смотреть на солнце, не щуря глаз. Ему часто приходилось голодать, но, когда еды было вдоволь, он поглощал ее с необыкновенным удовольствием..."
Картины из жизни варваров скорее дают нам представление о том существовании, к которому стремился сам Говард, нежели действительном образе жизни этих дикарей. Вынужденный сдерживать ярость и ненависть, что накапливалась в нем годами, Говард подчинялся требованиям родителей и был подвержен их влиянию, но втайне мечтал о жизни, наполненной первобытной жестокостью и кровавыми схватками. Чтобы осуществить свою мечту, он должен был сделать выбор: выдумать жестокий мир или же убить самому. И поначалу Говард склонился к первому варианту.
Рассказ "Сокровища Гвалура", опубликованный в марте 1935 года, считается одной из лучших историй о Конане. Узнав о бесценных Зубах Гвалура, находящихся где-то в Кешане, Конан поступает на службу к правителю этого королевства. Но прежде верховный жрец должен спросить совета у оракула в Алкменоне, пустынном городе, куда в течение сотен лет не ступала нога человека. Только после этого неуравновешенный и раздражительный монарх соглашается взять Конана к себе на службу.
Пока жрец и его спутники двигаются по направлению к мертвому городу, сообразительный киммериец взбирается на окружающие его скалы, спускается в призрачную долину, бродит по пустынным дорогам, а затем попадает во дворец. Там он обнаруживает золотой трон и потайную дверь, ведущую в сокровищницу; за ней на огромном ложе под балдахином лежит принцесса Элайя, которая не утратила своей красоты даже после смерти. Ее тело осталось таким же прекрасным, шелковые одежды не истлели, пояс, расшитый драгоценными камнями, сохранился в целости, и все так же великолепно "пышное облако темных волос", в которых блестят жемчужные нити. Внезапно Конан вздрагивает, услышав, как кто-то бьет в огромный гонг.
Тут и начинаются необыкновенные приключения Конана. Ему потребуется вся его сила, ловкость и храбрость; кровь стынет в жилах, когда читаешь о препятствиях, которые пришлось преодолеть варвару. Первые же строки этой удивительной истории свидетельствуют о подлинном изобразительном даре Говарда и его великолепном выборе красок: -Скалы поднимались над джунглями, на их фоне выделялись каменные крепостные валы, которые в восходящем солнце казались то нефритово-зелеными, то темно-алыми; они опоясывали волнующийся изумрудный океан ветвей и листьев. Уходившие в небо верхушки гор казались недостижимыми; словно на землю опустилась каменная завеса, и вкрапленные в нее кусочки кварца ослепительно сверкают на солнце. Но человек, упорно продвигающийся вперед, был уже на половине пути к вершинам-.