Страница 61 из 66
Дейм заметно беспокоился. Над заснеженной равниной висела гнетущая тишина. Пастух-саматианин неподвижно наблюдал за римлянами, без опаски скачущими через его стадо по направлению к Торгу. Когда он наконец понял, что видит, то подпрыгнул, как ужаленный, удивленно завопив. Спрыгнув в сугроб, он не удержал равновесия и плюхнулся в него всем телом, продолжая наблюдать за передвижением врагов. Всадники не обратили внимания на него, и саматианин стремглав помчался к лошади. Погоняя ее изо всех сил кнутом, он бешеным галопом поскакал домой. Коровы проводили его безразличными взглядами, а потом вновь занялись поисками пищи.
Рот купца вмиг пересох от волнения, когда он понял, что их заметили. Дейм знал, что в конце концов они наткнутся на саматиан. Это входило в их планы. Но все равно ему стало страшно. Теперь было слишком поздно, чтобы повернуть назад.
— Скоро мы получим сопровождение,— с фальшивой бравадой заметил торговец.— Я поражаюсь, почему саматиане не несут дозор.
— Почему? — фыркнул Ветиус.— Знают, что здесь они в безопасности, пока такая безмозглая скотина, как Селсис, правит на границе.
Оставив позади стадо, римляне медленно поехали вперед. Без пастуха животные начали разбредаться в разные стороны, и вскоре, зайдя подальше в лес, они вполне могли стать легкой добычей для волков.
— Одни коровы,— пробормотал Ветиус.— Довольно сложно найти здесь людей, мой друг.
Через полмили они заметали вооруженного всадника, застывшего статуей на вершине холма. Черную фигуру заносил мокрый снег, который человек то и дело отряхивал. Неожиданно всадник повернул голову и несколько раз громко прокричал, и крики эти разнеслись над равниной как призывный клич боевого рога. Через мгновение множество вооруженных всадников стали спускаться с близлежащих холмов, направляясь к непрошеным гостям.
— Я думаю, мы подождем их здесь,-— сказал легат.
— Уверен, из нас получится хорошая мишень,— натянуто улыбнувшись, согласился Дейм.
Как перед атакой, вождь саматиан вскинул копье, остальные последовали его примеру. Громко крича, они окружили Ветиуса и Дейма.
Остановившись перед Деймом, вождь рявкнул короткий приказ и нацелил копье на купца. Тот глубоко вздохнул и покрепче сжал лежащий на седле арбалет. Рассерженный вождь остановился в нескольких шагах от него и опустил копье. Повернувшись к Ветиусу, кочевник приказал на вполне сносном греческом языке:
— Вы, чужеземцы, поедете с нами в Торту.
— Хорошо,— согласился Ветиус.— Мы как раз собирались в Торгу, чтобы повидаться с Хидаспесом.
Раздались приглушенные голоса варваров. Один из них наклонился вперед и потряс перед лицом легата какой-то вещью, напоминающей амулет, что-то быстро и невнятно бормоча под нос. Мрачный вождь выкрикнул другой приказ и, пришпорив коня, помчался вперед. Римляне и саматиане поскакали следом по холмистой местности, направляясь к Торгу.
Путь был долгим, а голова купца полна самых черных предчувствий. Он проклинал себя за минутную слабость, благодаря которой его угораздило очутиться в этой переделке. Ветиус оставался спокойным, по крайней мере внешне. Однако внутренне он весь был собран и готов к любому повороту событий. Сопровождавшие их воины казались безмолвными демонами пустыни.
Возле безымянного, крепко скованного льдами ручья расположился лагерь варваров. Единственным строением здесь была стоявшая среди повозок перекошенная лачуга. Дейм хорошенько рассмотрел ее, когда они проезжали мимо. Ее грубо связанные серые потрескавшиеся бревна увенчала копна гнилой соломы. Через узкое отверстие под самой крышей тянулся дымок. Лачуга же выглядела крайне неприглядно. Могло показаться, что она вот-вот рухнет, погребет под собой обитателей. Торговец с трудом мог поверить, что люди, живущие в таких условиях, имеют хоть какое-то представление о цивилизации.
Вокруг бревенчатого сооружения, среди грязи и отбросов, разместились повозки кочевников. Наверху, на крытых дранкой навесах, в тусклом солнечном свете сушились коровьи лепешки, служившие кочевникам топливом. От сажи, которая осела на снег, распространялось по деревне тяжелое зловоние.
За исключением патруля, никто в деревне не заинтересовался двумя торговцами.
Вначале Дейму показалось, что около каждой повозки в снег воткнуты длинные копья. Но когда он внимательнее осмотрел жилье варваров, то заметил луки и колчаны со стрелами, висевшие на седлах лошадей. Зато сопровождающие их кочевники имели помимо полного вооружения еще и кольчуги.
— Лукус,— прошептал торговец, обращаясь к легату на латыни. — Неужели все они знатного происхождения?
— Внешнее впечатление часто обманчиво,— ответил в тон ему воин. — Ты судишь по тому, как они выглядят сейчас, но большинство из них — обыкновенные пастухи. В недавнем прошлом — слуги. Сейчас же из них сделали воинов, заплатив за доспехи.
— Хидаспес? — спросил Дейм.
— Я подозреваю, что это так.
— Тогда у него должно быть больше слуг, чем у короля… И все же это не слуги — это воины.
— А ну замолчите! — приказал вождь сама-тиан, оборачиваясь в сторону римлян.
Ветиус про себя отметил, что лагерь полон воинов. На миг он представил себе лавину диких варваров, которая подобно морской волне захлестывает пограничные провинции, и челюсти его судорожно сжались. Он слишком хорошо знал своих врагов, беспощадных и хитрых, словно их собратья — волки пустыни. Мысленно он еще раз дал обет богам отвратить от Рима эту напасть.
Они проехали через лагерь кочевников и приблизились к стоявшему на отшибе шатру, покрытому шкурами зверей. Каждый угол шатра был прижат к земле валуном базальта восьмиугольной формы, в несколько футов высотой. О предназначении камней можно было только догадываться: были ли это алтари, или обычные камни, или еще что-то, а может, они имели особое, мистическое значение. Шатер располагался обособленно, на пятьдесят шагов вокруг не было ни одной повозки. Два охранника застыли у входа. Дейм, взглянув на столбы, сказал:
— Вряд ли стоит торговать шелком в этой
Богом забытой стране.
— Тихо! — грозно повторил саматианин, как только они остановились перед шатром. Он бросил короткое приветствие стоявшей у дверей охране. Один из стражников нагнулся и нырнул внутрь. Он вернулся в сопровождении высокого человека, одетого в черную мантию из прекрасной испанской шерсти. На лице, довольно изящном для саматианина, играла победоносная улыбка. На плечах, покрытых черным капюшоном, сидела крошечная обезьянка с большими глазами. Время от времени она прижималась к уху хозяина и что-то тихонько нашептывала.
— Похоже — сам Хцдаспес,— шепнул Ветиус купцу. — Я слышал, будто он предпочитает черную одежду любой другой.
— Они безоружны? — спросил колдун у стражи, не обращая внимания на римлян, что очень покоробило торговца,
Вождь саматиан, который привез чужеземцев, встрепенулся в замешательстве, с опозданием поняв свою оплошность, и злым голосом потребовал у римлян оружие. По голосу его был ясно виден страх. Торговец решил, что власть колдуна над подданными основана на суеверном ужасе. Ветиус молча протянул стражникам свой лук и длинный меч, который носил даже сейчас, хотя командовал пешей когортой. Торговец прибавил к этому свой арбалет и колчан со стрелами.
— Что это? — недоуменно спросил Хидаспес, указывая на оружие Дейма.
— Это я привез с востока,— объяснил Дейм, смотря колдуну прямо в глаза. Он твердо решил продемонстрировать варварскому правителю превосходство цивилизованного человека над примитивным дикарем.— Ты должен опустить стрелу в отверстие наверху. Там она закрепится, когда возьмешься вновь за рукоять. Затем взводишь курок и стреляешь.
— С востока? Мне доставляют оттуда оружие,-—сказал саматианин, презрительно скривив губы.— Но это только игрушка, не так ли, чужеземец? Стрелы такие маленькие, а рукоятка такая длинная. Что воин может делать с такой вещью?
Дейм пожал плечами.
— Я не воин, а с арбалетом чувствую себя в безопасности. Я не хочу стрелять из него, да и из любого другого оружия.