Страница 41 из 43
Не дожидаясь остановки, Шэффер спрыгнул через заднюю дверь, держа наготове пакет с взрывчаткой. Быстро добежав до середины моста, он прикрепил связку взрывпакетов к центральной опоре, сорвал предохранители и бросился назад, к автобусу, который уже медленно тронулся с места. Дружеские руки втащили его вовнутрь.
Он успел увидеть приближающуюся к мосту машину. Но тут два громких взрыва, сопровождавшихся яркими вспышками, почти слились в один. Остатки опор и шпал, взметнувшиеся в воздух, как в замедленной съемке, стали оседать вниз. Через секунду вместо моста зиял черный провал. Водитель грузовика, едва успевший нажать на тормоз, в безнадежной попытке удержаться на краю, лавировал из стороны в сторону. Но машину повело юзом и, наткнувшись на каменный выступ, она дважды перевернулась.
Шэффер изумленно помотал головой, закрыл дверь, сел на заднее сиденье, зажег сигарету, выбросил спичку в окно и изрек:
— Да, братцы, повезло вам, что я попал в вашу компанию.
— Столько достоинств — и такая скромность! — восхитилась Хайди.
— Редкое сочетание, — признал Шэффер. — Со временем ты найдешь во мне кучу всяческих добродетелей. Интересно, а сколько отсюда до аэродрома?
— Пять миль. Минут восемь пути. Кстати, это единственная дорога к нему. Так что хвоста не будет. Можно не торопиться.
— Вот и не будем. Скажи, золотко, бутылки, которые ты захватила, все пустые?
— Те, что выбросили, да.
— Нет, я тебя просто не достоин, — уважительно сказал Шэффер.
— Наконец-то мы сошлись в суждениях, — съязвила Хайди. Шэффер улыбнулся, вытащил из ящика пару пива и направился к Смиту, который, не останавливая автобус, уступил ему место водителя.
Не прошло и трех минут, как, миновав перелесок, они уже выехали на открытое поле, а еще через пять, следуя инструкциям Хайди, Шэффер ввел автобус в узкие ворота, за которыми в свете фар хорошо просматривались два небольших ангара, чистая взлетная полоса и изрешеченный пулями бомбардировщик «Москито» с подломленным шасси.
— Что за чудный вид! — Шэффер кивнул в сторону изувеченного самолета. — Никак это личный транспорт Карнаби-Джонса?
Смит кивнул.
— С «Москито» началось и, надеюсь, в «Москито» все закончится. Это аэродром Оберхаузена. Штаб-квартира баварского горноспасательного авиаотряда.
— Трижды ура доблестным баварским авиагорноспасателям! — Шэффер притормозил прямо у взлетной полосы, выключил фары и заглушил мотор. В полной темноте они молча расселись по местам и стали ждать.
Полковник Уайет-Тернер посмотрел в окно и впервые за всю ночь с облегчением вздохнул: земля стала удаляться от «Москито».
— Нервничаете, командир? — язвительно поинтересовался он у Карпентера.
— Я свое отнервничал 3 сентября 1939 года, — бодро отозвался Карпентер. — Пришлось подняться повыше — из-за деревьев не видно сигнальных огней.
— А вы уверены, что мы летим правильным курсом?
— Абсолютно. Вон там гора Вайсшпитце. Лететь осталось минуты три. — Карпентер помолчал и задумчиво закончил: — Что-то не узнаю здешних мест. Как будто над луна-парком летим…
Командир корабля не преувеличивал. На фоне силуэта Вайсшпитце были видны сполохи гигантского пожара. Время от времени они расцвечивались огненными искрами, разлетавшимися пестрыми снопами во все стороны.
— Видно, что-то рвется, — протянул Карпентер. — Прямо в Шлосс Адлере. Что, кто-то из ваших ребят захватил с собой спички?
— Как видите. — Уайет-Тернер бесстрастно смотрел в окно. — Фантастическое зрелище.
— Востину так, — согласился Карпентер. Он тронул полковника за плечо и указал глазами куда-то вниз. — Но вот там есть кое-что позанимательнее.
Уайет-Тернер послушно перевел глаза. Во тьме ритмично загорались и гасли огни двух фар. Полковник, как зачарованный смотрел на них, медленно качая головой, не в силах поверить своим глазам.
Шэффер оставил фары гореть, и они ярким светом заливали посадочную площадку. Черная тень «Москито» с выпущенными шасси пробежала по полю. Не прошло и полминуты, как все пятеро уже сидели внутри бомбардировщика. Карпентер развернул машину на 180 градусов, — и моторы заработали на предельных оборотах. «Москито» взмыл вверх. Примерно с милю, пока самолет набирал высоту, они летели прямо навстречу горящему замку, освещавшему кровавым светом всю долину. Потом «Москито» взял курс на северо-запад, и гибнущий Шлосс Адлер навсегда исчез из виду.
Командир Карпентер лег на курс на высоте трех тысяч метров. Теперь не было необходимости лететь, задевая ветви деревьев; тогда он вынужден был следить, чтобы немецкие радарные установки не смогли достаточно долго держать «Москито» в зоне обнаружения, чтобы определить направление полета. А сейчас миссия выполнена, он летит домой, в Англию, и ни один военный самолет во всей Европе не сможет догнать их бомбардировщик. Пятеро только что взятых на борт пассажиров пребывали не в столь радужном настроении. Они не так удобно устроились, как Карпентер в своем кресле пилота. Конструкция «Москито» не предусматривала ни малейшего комфорта для пассажиров. Трое мужчин и две девушки скорчились на тощих тюфяках. Полковник Уайет-Тернер сидел боком в кресле второго пилота, держа на коленях автомат, который прихватил с собой, отправляясь на аэродром. Полковник развернулся так, чтобы одновременно видеть и пилота, и пассажиров. Объяснение Смита о причинах присутствия в их компании девушек не взволновало его, он думал о более существенных вещах.
Мэри, воспользовавшись аптечкой, которую нашла в самолете, перевязывала Смиту руку. Повернувшись к полковнику, майор сказал:
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, встретить нас лично.
— Дело не в любезности, — по-солдатски прямо ответил Уайет-Тернер, — Я не мог не полететь сюда, иначе я бы просто свихнулся от неопределенности. Ведь это я вас сюда послал. — Он немного помолчал и добавил: — Погибли Торренс-Смиз, сержант Хэррод, а теперь вот, оказывается, еще Каррачола, Кристиансен и Томас. Столько жизней! Большая цена. Смит, страшная цена. Это были мои лучшие агенты.
— Все? — тихо спросил Смит.
— Я старею, — Уайет-Тернер устало покачал головой и привел ладонью по лицу. — Вы выяснили, кто из них…
— Каррачола.
— Тед Каррачола! Каррачола? Невозможно поверить!
— И Кристиансен. — Голос Смита звучал по-прежнему спокойно, даже монотонно. — И Томас.
— И Кристиансен? И Томас? — Полковник внимательно посмотрел на Смита. — Вы должно быть, переутомились, майор.
— Да, я конечно, устал, — признался он. — Но когда я убивал предателей, я был в здравом уме и твердой памяти.
— Вы… вы их убили? Все трое предатели… Невозможно! Я не хочу в это верить!
— Тогда вы возможно, поверите вот этому. — Смит достал из кармана блокнот и протянул Уайет-Тернеру. — Здесь имена, адреса и явки всех немецких агентов в Южной Англии и имена всех английских агентов в Северо-Западной Европе, которых заменили немецкие шпионы. Вы узнаете почерк Каррачолы? Ему пришлось это написать по моей просьбе.
Уайет-Тернер медленно, как сомнамбула, протянул руку и взял блокнот. Минуты три он, листая страницы, внимательно изучал написанное, наконец, закрыл блокнот, положил на колени.
— Это документ чрезвычайной важности. Нация в долгу перед вами, майор Смит.
— Благодарю вас, сэр.
— Во всяком случае, она могла бы оказаться в долгу, но, боюсь, ей не выпадет этот шанс. — С этими словами полковник направил свой «стен» прямо в грудь Смиту. — Вы ведь не допустите глупостей, майор, не правда ли?
— Какого черта… — начал было Карпентер, поворачиваясь к Уайет-Тернеру.
— Не отвлекайтесь, командир. — Уайет-Тернер повел автоматом в сторону Карпентера. — Кстати, прошу вас внести поправку к курсу. Через час мы должны приземлиться в аэропорту Лилля.
— Да этот парень свихнулся! — ошарашенно выговорил Шэффер.
— Если и свихнулся, — сухо заметил Смит, — то не сейчас. Леди и джентльмены, честь имею представить вам самого опасного шпиона во всей Европе, самого удачливого двойного агента всех времен и народов. — Он сделал паузу, ожидая реакции, но никто не проронил ни слова: чудовищность разоблачения не укладывалась в сознании. Тогда Смит продолжил: — Полковник Уайет-Тернер, вы сегодня же предстанете перед военным трибуналом, вам вынесут приговор и препроводят в Тауэр, откуда завтра утром выведут с повязкой на глазах, чтобы привести приговор в исполнение.