Страница 4 из 7
– Да, конечно, я просто хотела вас проведать и поблагодарить за хорошо подготовленные комнаты.
Когда, откланявшись, Роксолана уже ступила ногой на порог кешка, Гульфем вдруг добавила:
– Только комнат будет нужно больше.
– Вам тесно? Что же вы сразу не сказали, Гульфем Султан?
– Не мне. – Глаза наложницы смотрели почти насмешливо. – Через несколько дней приезжает незаконнорожденная дочь императора Карла Габсбурга Каролина.
– Куда приезжает?
– Сюда. Каролина – испанская принцесса и моя внучатая племянница, Повелитель разрешил ей погостить у нас, поскольку он очень интересуется императором Карлом и всем, что с ним связано.
– Она ваша племянница? Как такое может быть?
– Моя сестра была замужем за немецким дворянином из Регенсбурга. Ее дочь стала фавориткой императора Карла.
– Повелитель ничего не сказал мне о приезде принцессы. Вероятно, он намерен поселить принцессу не во дворце?
Только сама Роксолана знала, каких усилий стоило не выдать бушевавших внутри мыслей, но ей удалось сдержаться, в голосе звучала лишь озабоченность.
– Я вам говорю. Она будет жить во дворце.
– С каких пор вы стали передавать мне распоряжения Повелителя, разве для этого нет Аббаса-аги?
– Повелитель просил меня передать вам и Аббасу-аге, что принцессу нужно разместить в лучших комнатах.
Роксолана рассмеялась:
– Но лучшие комнаты отданы вам, Гульфем Султан, не могу же я приказать вас оттуда выселить! Или вы согласны уступить свои покои своей внучатой племяннице?
– Придется, – неожиданно вздохнула Гульфем, что несказанно изумило Роксолану, – только ей нужно добавить комнат, а мне можете подготовить три вместо четырех.
– Это приказ Повелителя или ваша придумка?
– Это воля нашего султана.
Роксолана вернулась в кешк, присела, внимательно глядя на Гульфем:
– Кто такая эта девушка, что Повелитель к ней столь внимателен? Ну-ка, рассказывайте подробней хотя бы для того, чтобы я представляла, как готовить ей комнаты.
Гульфем выпрямилась и принялась говорить, не глядя на султаншу, словно произнося заранее заготовленную речь:
– Каролина – незаконнорожденная дочь императора Карла.
– Кто ее мать?
– Не знаю…
– Как это не знаете, если это ваша племянница? Вы говорили, что ваша сестра вышла замуж за немецкого дворянина из Регенсбурга.
– Да, – словно вспомнила выученный урок Гульфем. – Ее мать Барбара Бломберг. Сейчас она замужем за каким-то дворянином.
– Кто замужем, ваша племянница или ее дочь?
– Моя племянница. – Похоже, Гульфем окончательно взяла себя в руки, но эта путаница очень не понравилась Роксолане. Подозрительно, при дворе уже однажды появлялась лже-принцесса, выдававшая себя за сестру шаха Тахмаспа Перихан, хорошо, что ей не удалось отравить султана.
– Как ваша племянница оказалась в Стамбуле?
– Она пока еще не в Стамбуле, прислала письмо из Неаполя с просьбой укрыться при дворе нашего султана, потому что отец не желает признавать свою дочь и ей угрожает расправа. Я показала письмо Повелителю, он разрешил принцессе приехать и пожить здесь.
Что-то во всем этом казалось подозрительным Роксолане, но как она могла возразить?
– Как много слуг у принцессы? Кстати, почему она принцесса, если мать всего лишь дворянка, а отец ее не признает?
– Для… для нее добились этого. Нужно же как-то выходить замуж.
– За Повелителя? – усмехнулась Роксолана.
– Нет, что вы! Она только поживет здесь, а потом обратно в Европу. Принц Филипп, наследник короля Карла, благоволит сестре, он обещал помочь, добиться от отца согласия на ее возвращение.
– Хорошо, это не наше дело. Так как много слуг у принцессы или она просто одинокая красивая девушка?
– Немало, из Неаполя сообщили, что ее двор составляет полтора десятка человек, не считая охраны.
– Полтора десятка женщин или мужчин?
– Не знаю…
– Как вы представляете размещение мужчин в гареме или вообще в Топкапы? Может, принцессе выделить загородный особняк?
– Не знаю…
– Хорошо, я спрошу у Повелителя. Если вашей племяннице нужно всего лишь укрытие, то проще поселить ее в Летнем Дворце по ту сторону Босфора.
– Нет-нет, только Стамбул! Она ведь привыкла к европейской жизни, здесь хотя бы с послами видеться будет, а там мало ли что…
– Вы обещали ей негу падишахского гарема? – рассмеялась своим знаменитым серебряным смехом Роксолана. – А как же сам Повелитель, ему понравится смотреть на европейскую вольницу?
– Повелитель согласен на пребывание Каролины в гареме. Он всегда чувствовал какую-то связь с императором Карлом, потому принять дочь императора, даже незаконнорожденную, тоже честь.
– Велика честь – принять у себя нагулянную девицу, которую отец не признает своей! – фыркнула себе под нос Роксолана.
Гульфем нахмурилась, видно что-то уловив:
– Что вы сказали?
– Конечно, честь! Особенно если это ваша племянница. Когда прибудет эта Каролина Бломберг?
– Как вы ее назвали?
– Каролиной Бломберг, вы же сказали, что ее мать Барбара Бломберг, а Карл Габсбург своей не признал, следовательно, фамилия должна быть Бломберг.
– Ну да, наверное… Через неделю…
Роксолана кивнула:
– Я распоряжусь о подготовке ваших новых покоев и о расширении покоев для вашей племянницы. Только вам придется предупредить ее, что пребывание мужчин на территории гарема невозможно ни в каком виде. Если желает оставить своих слуг, то должна жить вне Топкапы.
– Она знает.
– Простите, мне нужно спешить, дела.
Роксолана шагала по дорожке от кешка к своим покоям и ломала голову. Что-то во всем этом не так… Только что?
Ну, если не считать самой невесть откуда свалившейся принцессы, все остальное не менее странно.
Как она узнала, что двоюродная тетка в гареме султана, причем отставная наложница? Из гарема такие вести по миру не разносятся, никто не знает имен наложниц и даже кадин Повелителей, а уж об их переписке не могло идти и речи. Откуда у немецкой девушки, соблазненной императором Карлом, или даже ее дочери сведения о том, что Гульфем в гареме Повелителя, и вообще о том, что она жива?
Почему бы этой красавице не дождаться прихода к власти ее царственного братца Филиппа, если Гульфем утверждает, что тот ей благоволит? Зачем отправляться в гарем к султану? Это вообще впервые – чтобы кто-то из европейских принцесс добровольно просился в гарем к Османскому падишаху.
Когда-то женщина, выдававшая себя за сестру шаха Тахмаспа, пыталась попросту отравить Сулеймана. Но сейчас в этом нет никакого смысла, Османская империя достаточно сильна, чтобы ее не пугали выпады европейских монархов, тем более в Европе у самих не все в порядке, там идет жесточайшая борьба за власть.
В любом случае нужно поговорить с Сулейманом, Роксолане очень не понравилось то, что решение о переезде в гарем Гульфем и теперь вот об этой Каролине султан принял сам, даже не поставив ее в известность, в конце концов, она управляет гаремом…
Сулейман на вопрос о предстоящем визите принцессы поморщился:
– Не думал, что тебе понравится пребывание принцессы в гареме, потому и говорить не стал. Я найду ей какой-нибудь из загородных домов.
– Я не против ее пребывания в гареме, боюсь только, что принцессе привычно мужское общество, а это… – она развела руками, словно сокрушаясь, – в гареме невозможно. Но если вы позволите…
Зачем сказала это, не знала и сама. Роксолана поняла, что отпускать принцессу жить где-то отдельно нельзя, это чревато большими неприятностями, а потому быстро добавила:
– Повелитель, мы научим принцессу правильно носить яшмак. К тому же, если она красива и хочет замуж, почему бы ей не стать наложницей наследника престола?
Сказала раньше, чем успела это придумать, но идея понравилась. Сулейману, который явно мучился из-за неосмотрительного согласия принять во дворце опальную принцессу. Он усмехнулся:
– Не думаю, что Нурбану будет рада такому соседству, но почему бы нет?