Страница 23 из 67
– Я покажу тебе фотографии на лэптопе, когда мы вернемся в гостиницу. Это поистине пора волшебства. Песни, приветственные восклицания, вечеринки, и распродажи.
Настала очередь Логана смеяться.
– Полагаю, тебе нравится делать покупки.
– Как и большинству женщин. В основном я просто смотрю. У меня довольно дорогостоящие запросы, так что я редко позволяю себе купить то, что хочу.
Логан нахмурился, не понимая, как она может столь беззаботно об этом говорить.
– Выходит, ты не можешь позволить себе купить то, что тебе нужно?
– «Надо» и «хочу» – две разные вещи, Логан. У меня есть все, что мне нужно и даже больше. Захоти я, скажем, сапоги от Джимми Чу , которые будут обалденно смотреться с моим кашемировым платьем, я убью несколько месяцев на их поиски.
Он понимал все, что было связно с желаниями. Разве не хотелось Логану вернуться в прошлое и изменить свое решение отправиться к Дейрдре? Разве он не жалел, что не внял крикам своего брата, и не вернулся к семейному очагу?
Маленькая ладошка Гвинн коснулась его руки, Логан поднял глаза и понял, что престал идти.
– Ты в порядке?
Участие в фиалковых глазах Гвинн ослабило вину, что начала душить его.
– Да.
– Пойми, не хорошо все держать в себе. Я делала так же, и это чуть не погубило меня.
Логан не мог себе представить, чтобы Гвинн страдала от какого бы то ни было чувства вины. От нее исходило ощущение безмятежности и чистоты. Такие люди, как Гвинн не совершают таких же ошибок, какие совершил Логан.
– Как ты справилась с этим?
– Было время, когда мы с отцом не разговаривали, – сказала она, начав опять ходить, но уже более медленно. – Я была возмущена тем, что он всегда пропадает в университете. Мне казалось, что он больше озабочен своими исследованиями, чем своей семьей. Множество бессонных ночей я лежала и слушала, как плачет мама, когда он опять не приходил домой.
– Он оставался в университете?
Гвинн кивнула.
– В его кабинете был диван, на котором он спал, шкаф полный одежды, и прочее. Это был его дом, дом, в котором он бывал чаще, чем в нашем. Когда я стала подростком, мое возмущение переросло в ненависть. Всегда были лишь моя мама и я. Мы всегда были одни.
– Вы двое были близки. – Логан видел, как она улыбается, упоминая мать.
– Да. Мы всегда были вместе. Неважно, как много ночей или недель проходило без моего отца, она всегда бывала радостно взволнована, когда он наконец-то наведывался домой. Я никогда не понимала ее. Она говорила мне, что любит его. Словно это как-то компенсировало его отношение к нам.
– Разве он не общался с тобой?
– Ничего подобного. Я всегда была на заднем плане. Он выводил маму в свет или приносил ей домой небольшой подарочек, приговаривая, как сожалеет, и что в следующий раз так не задержится. А на следующее утро он уходил.
Чем больше Гвинн говорила, тем все меньше Логану нравился Гари Остин.
– Пять лет назад, мама стала чувствовать себя обессиленной. Это было так не похоже на нее. Она всегда была неуемной, всегда что-то делала. Прошел год и все стало только хуже. К тому времени я жила отдельно, но оставалась с ней, чтобы убедиться, что она поела. Она едва могла вставать с постели. Именно тогда я узнала, что папа не наведывался к ней в течение трех месяцев. Я собиралась позвонить ему и сказать все, что думаю…
– Но она попросила тебя не делать этого, – завершил Логан.
Гвинн взглянула на него и печально кивнула.
– Она сказала, что не хочет, чтобы он увидел ее в таком состояние. В конечном счете я убедила ее сходить к врачу. Оказалось, у нее лейкемия. Целый год она болела и не принимала лекарства, Логан.
Он нахмурился, пытаясь вспомнить, слышал ли о такой хвори.
– Что такое лейкемия?
– Рак костного мозга. Болезнь прогрессировала настолько, что даже пересадка костного мозга уже не смогла бы помочь.
– Что зависело от тебя?
Она пожала плечом.
– Они могли бы взять у меня часть костного мозга и пересадить ей.
– Звучит болезненно.
– Так и есть, но я бы пошла на это.
Логан хотел прикоснуться к ней, притянуть в свои объятия и стереть боль и страдания, что он увидел на ее лице. Понимание того, что она пережила это в одиночестве, без отцовской поддержки, у него вызвало желание вырвать глотку у Гари.
– Каким-то чудом мама прожила еще один год. То было ужасное время. Ее страдания не прекращались ни дома, ни в больнице. Там нас и нашел отец. По приходу домой, он нашел его опустелым. Соседи рассказали ему, где нас искать. Придя в больницу, он не отходил от мамы ни на шаг до того дня, когда ее не стало.
– Мне очень жаль, Гвинн.
– Это жизнь, – ответила она сквозь слабую улыбку. – Уже прошло три года, однако, такое чувство, что боль никогда не уйдет.
– Уйдет. Просто вспоминай о хорошем.
– Вспоминаю, – произнесла Гвинн, кивая головой.
Логан огляделся по сторонам. В полном одиночестве они забрели в отдаленную часть острова. Туда, где накануне Гвинн слышала ветер.
– Расскажи мне, как все изменилось между тобой и твоим отцом, – сказал Логан.
Она закатила глаза и поджала губы.
– Я пошла на это ради мамы. Она хотела, чтобы мы поладили, вот я и сделала вид. К тому времени, как она умерла, наше притворство должно быть уже вошло в привычку. Большая часть моей злости на него испарилась. Он был единственным родным человеком, которого я могла потерять. А я только что лишалась матери. Я не была готова остаться одна-одинешенька на всем белом свете.
– Никто не готов.
С губ Гвинн сорвался тяжкий вздох, но на них появился и легкий намек на улыбку.
– Стоит отдать ему должное, он постарался наладить со мной отношение. Каждый воскресный вечер мы вместе ужинали. В течение всей недели общались. Это были самые близкие отношения, что существовали между нами.
Логан смахнул прядь волос с ее ресниц.
– Но это же хорошо.
– Четыре года назад, если бы он пропал, я бы не пошевелила и пальцем, чтобы найти его. А сейчас, я взяла на работе отпуск и истратила свои сбережения, чтобы прилететь сюда. Зачем? Его здесь нет.
– Нет, но ты познала себя. Открыла, кем являешься. Ты обладаешь магией – старой, как само время, что течет сквозь тебя.
Она широко улыбнулась.
– Так и есть. Сколько людей могут сказать это?
– Думается мне, что немногие.
Гвинн вытащила руку из кармана и коснулась его руки.
– Спасибо, Логан.
Взглянув в ее фиалковые глаза, окаймленные густыми черными ресницами, он был пленен.
Порабощен.
Околдован.
Их тела почти соприкасались. Взгляд Логана упал на ее губы, не осознавая, что делает, он потянулся к ней, чтобы поцеловать и наконец-то познать ее вкус. Его переполняла страсть, заставляя изнывать от желания ощутить ее в своих объятиях. Он желал узнать ее, жаждал коснуться. Томился по… ней.
Неожиданно ощущение магии Гвинн возросло и окружило его, сводя с ума своей невинностью и чистотой.
Он должен обладать ею, познать ее вкус.
– Логан, – прошептала она.
Воин застонал, услышав свое имя на ее губах. «Она скажет это опять», – пообещал он себе. – «Она прокричит его имя, когда он доведет ее до пика наслаждения».
Но сначала – поцелуй.
Губы Логана были на расстояние вздоха от ее уст, от утоления желания, что обуздало его с того самого мига, как он увидел ее.
Звук приближающихся шагов заставил его насторожено вскинуть голову. Он проклял свое везение, увидев группу дурачащихся парней. А когда он опять повернулся к Гвинн, ее уже не было.
Логан сжал кулаки, пытаясь сдержать одолевшее его вожделение. Он нашел девушку в двадцати шагах от него.
– Здесь, – прокричала Гвинн, преклонив колени рядом с чем-то.
Быстрыми шагами Логан преодолел разделяющее их расстояние.
– Что это?
– Двойные спирали.
Присмотревшись, он увидел камень размером с человеческую голову, на котором были изображены те же самые двойные спирали, что были на книге и на амулете.