Страница 13 из 101
Африканцы учились по ускоренной программе. Дважды в неделю они вообще не приходили на лекции, у них был какой-то свой «спецкурс», о котором никто ничего не знал. Считалось, что в эти дни они усиленно учат русский язык и знакомятся с культурными ценностями.
Кадровик после этой первой беседы сказал Насте, что он ею доволен и теперь они будут встречаться регулярно — она как молодая советская патриотка просто обязана помогать «им» в трудной работе по укреплению дружбы между нашей страной и Африкой.
Насте совсем не хотелось ни помогать «им», ни быть молодой советской патриоткой, но она понимала, что это — часть её долга за поступление в престижный университет. Она опасалась, что с неё потребуют большего.
Прошло несколько месяцев, прежде чем ей позвонил Олег. Это было так неожиданно, что Настя тут же забыла про все свои обиды и встречу с ним ждала, как первое свидание. Значит, остались в сердечке искорки от любви. Он принес с собою в пресс-кейсе что выпить и чем закусить. Они устроили почти семейный ужин. Настя волновалась, краснела и бледнела и уже твердо решила сказать ему, чтобы не рассчитывал на ночь с нею. Но Олег даже спросил её, просто сказал, хорошо выпив: «А теперь пора и баиньки». И Настя послушно расстелила постель.
Позже он мимоходом поинтересовался:
— Неужели у тебя за это время никого не было?
— А ты разве не почувствовал? — изумилась Настя. — Хотя я и была уверена, что ты меня предал…
Олег остановил её поцелуем:
— Я виноват, что немного подзабросил тебя и толком ничего не объяснил… Теперь будем встречаться чаще, у меня все образовалось и я снова крепко стою на ногах.
Уходя он беглым взглядом окинул обстановку её квартирки — довольно скудную.
— На стипендию трудно жить, — поняла его взгляд Настя.
— Проблема решаемая, — сказал Олег. — Попрошу Алексея зачислить тебя референтом. Он заместитель главного редактора, ему положен… референт.
— А как же с учебой? — загрустила Настя. Университет бросать ей не хотелось, диплом в любом случае нужен.
— Постараешься совмещать. Обязанности у тебя будут простые: приходить в редакцию два-три раза в неделю на пару-тройку часов, разбирать почту шефа, то бишь Алексея, подшивать в папки вырезки. Ну, он тебе все объяснит… И постарайся стать своей среди молодых журналисток редакции. Когда опубликуешь несколько заметок, тебя переведут в отдел новостей…
— Все продумано-схвачено? — спросила Настя. На неё накатывало паршивое настроение. Ей стало грустно. За неё решали другие, крепло уже давно возникшее ощущение, что она куколка-марионетка в чужих руках. О, нет-нет, решалось вроде бы все правильно, ей на пользу, вот только её мнение редко спрашивали, да и не имело оно никакого значения.
В детстве она вместе с мамой побывала у её родных в степной деревне. Был необычно жаркий и пыльный сентябрь, по степи гуляли ветры. Они срывали с подсохших стеблей перекати-поле, такие круглые, колючие, пожелтевшие уже шары, и гнали-катили их по бескрайнему простору. Шары пытались зацепиться за редкие кустики, за кочки, но ветер набрасывался на них очередным порывом и гнал дальше…
Настя подумала, что она тоже «перекати-поле», гонит её ветер по жизни неизвестно куда. И зацепиться ей не за кого. Она опасалась, что стала игрушкой в руках и Олега, и Алексея, с которыми её связывали странные отношения. Кто она Олегу? Любовница? Скорее всего да, и не надо обольщаться, придумывать красивые сказки. Сколько уже длится их «связь», как говаривали в старину, а она ни разу даже не услышала такого простого и желанного слова «люблю». А Алексей? Слава Богу, неожиданная бурная ночь на его даче оказалась просто эпизодом, ни Алексей, ни она о нем не вспоминали. Возможно, у Алексея и возникало желание повторить, однако откуда-то из неизвестности вынырнул Олег и вернул себе «добычу» — её, Настю.
— Значит, Алексей меня обманывал, когда говорил, что ты исчез надолго и перепоручил меня его «заботам»? — спросила Олега в первую же встречу Настя.
— Нет, — Олег отрицательно покачал головой. — Так предполагалось. Понимаешь, Настенька, есть люди, которые выполняют мои распоряжения, но и я обязан подчиняться своим руководителям. Придет время и ты поймешь, что к чему.
Она часто это слышала: «ты не поймешь», «пока тебе не нужно это знать», «всему свое время». Такие фразы обижали ибо за ними Настя интуитивно чувствовала какую-то тайну и ей не хотят её приоткрыть. Она чувствовала себя щенком, которого бросили в воду и с берега приказывают: «Плыви туда», «барахтайся сильнее»…
Объяснение Олега: он приказывает и ему приказывают, Настю устроило — когда позвонил после длительного молчания, она поняла, что её чувства к нему, «подлецу», не ушли, она готова простить, лишь бы не исчезал больше. И простила… Все возвратилось на круги своя: редкие встречи, п очти семейные ужины у неё на квартире, после них — обязательная постель. Ее удивляло, что Олег оставался у неё на всю ночь и не торопился домой, к жене.
Однажды Настя набралась храбрости:
— А твоя жена…
— Не надо об этом! — резко оборвал её Олег.
Не надо, так не надо.
Олег спросил ее:
— Как у тебя с деньгами?
— Никак, — весело сообщила Настя. — У меня их просто нет. Того, что платят в редакции, хватает на две недели. Я ведь всего лишь референт на договоре.
— Скажу Алексею, чтобы увеличил тебе зарплату, пусть не жмотничает. Возьми…
Он протянул пачку денег.
— Это для наших встреч. Мои вкусы ты знаешь.
«Слава Богу, думает обо мне», — возликовала в душе Настя.
Когда деньги кончились, она сказала ему об этом, он дал ей снова.
И Настя в назначенные вечера, накрыв стол, ждала его без особого волнения — «программа» была известна заранее, да и привыкла. Но в постели была нежной и страстной, понимая, что именно этого он от неё ждет. И как бы ни устала днем, всегда старалась быть в форме. Первая влюбленность прошла, и близость с Олегом теперь была привычной, не вызывающей душевного трепета. Иногда она не без печали думала, что именно так складываются интимные отношения у супругов, когда с них схлынет сексуальная горячка. Но она-то замужем не была…
Олег как-то сказал ей:
— Очень ценю тебя за то, что ты постоянно находишься в боевой форме. — Он улыбался, а она привычно чмокнула его в щеку.
Но иногда Олег говорил ей довольно странные вещи. Однажды, после двух рюмок, он обратился к Насте на английском. Она почти ничего не поняла, хотя учила английский в школе и в «лумумбарии». Олег резко сказал:
— С завтрашнего дня ты каждый день будешь учить английский. Два часа, не меньше! Извольте, мисс, через полгода изъясняться, через год — говорить свободно на английском.
— Я не смогу, — жалобно пролепетала Настя.
— Еще как сможешь! Весь цивилизованный мир говорит на английском, а она, видите ли, не сумеет! И практикуйся в разговорном. К тебе, кажется, проявляет интерес твой однокурсник Бираго Диоп? Вот и разговаривай с ним почаще — он в совершенстве знает английский.
— Ты что, меня негру в постель подсовываешь? — возмутилась Настя. Она даже не подумала вначале, откуда Олегу известны такие подробности её студенческой жизни. Это потом, когда кое-что прояснилось, она сообразила, что, очевидно, её «пасли» — постоянно и ненавязчиво. А Бираго, действительно, проявлял к ней повышенное внимание на чисто студенческий манер — занимал место в столовке, покупал билеты в кино, на студенческих «вечерах дружбы» приглашал танцевать.
Олег раздраженно бросил:
— Он не негр, а африканец, запомни это. Как пойми и то, что языковой практикой совсем не обязательно заниматься в постели. И имей в виду, когда ты мыслишь так… односторонне, ты становишься неинтересной.
В его словах таилась скрытая угроза.
А однажды он мимоходом поинтересовался:
— У тебя родственники за границей обитают?
— Нет, — не задумываясь, зачем ему это знать, ответила Настя.
— Подумай…
Она подумала и вспомнила о маминой сестре в Канаде.