Грешные ночи (ЛП)

Он кивнул.

– Моего человека.

Дрожащие пальцы уперлись в видавшие виды подбородок.

– Так ты говоришь теперь, но интересно... Ты полагал, что явишься сюда, изложишь свои доводы, попросишь, что тебе нужно, и все будет в порядке. Может быть когда-то давно я бы и поступил так. Но не теперь. Я не могу вечно потакать твоим детским капризам.

Детским?

– Я воин, – произнес Захариил, расправив плечи. – Я понимаю, что заслужил наказание, и я готов его принять.

– Да, ты должен. Ты взял на себя ответственность за Аннабель, и тем не менее вреда от твоих действий стало больше, чем до этого. Ты даже самостоятельно нанес ей ущерб. И допустил, чтобы она навредила другим.

– Да, я согласен принять все, что вы сочтете заслуженным, но все же я прошу помощи.

Пауза.

Такая звенящая тишина.

Затем.

– Ты желаешь помочь Аннабель даже при том, что она является супругой демона?

– Она вовсе не является супругой демона, – возразил он. – Она моя.

Божество невозмутимо продолжило:

– И ты желаешь с моей помощью бросить вызов демону, который хочет отобрать ее у тебя.

– Демону, который навредил многим людям, пытаясь добраться до нее.

Снова тишина, не менее тягостная, только теперь плечи Захариила повисли под грузом его вины.

– Многое поменялось с того момента, как мы с тобой говорили в последний раз, – произнесло Божество.

– Да, – повторился он снова. Сердце его колотилось словно очумелое.

– Расскажи мне, Захариил, о том, что ты усвоил.

Об этом он как-то не подумал.

– Я осознал ценность человеческой жизни. Я осознал ценность любви и преданности. Я научился, ставить потребности других превыше собственных.

– Это на самом деле так?

– Да.

– Давай удостоверимся. Скажи мне, Захариил. Ты готов пожертвовать собственной жизнью, ради Аннабель?

Настолько небрежно заданный вопрос, но Божество преследовало собственную цель.

– Готов. – Даже не вопрос.

– Ты готов пожертвовать ради этого, чем-то более дорогим, жизнью своего брата, например, чтобы спасти ее?

Он нахмурился.

– Мой брат не может отдать собственную жизнь. Он уже мертв.

– Нет. Он жив.

У Захариила... не было ответа на этот вопрос. Как ангел он понимал, что Божество не может лгать. Это могло означать... это не могло означать... Если только...

– Истинная смерть не то, чем ты ее считаешь, ангел. Дух не может умереть.

– Но Вода Смерти...

– Не то, чем ты ее считаешь. Твой брат жив. Он выжил.

Надежда наполнила его. Радость его переполняла. Он так надеялся на что-то подобное.

– Это была не только вода, я сжег его тело.

– И тело его было восстановлено.

Эдриниэл жив!

Он думал, что теперь они смогут быть вместе. Вместе полетать. Поболтать, посмеяться. Его брат познакомился бы с Аннабель, и они могли бы стать семьей. Они стали бы семьей.

– Я спрашиваю снова, – сказало Божество. – Если бы Аннабель и твой брат стояли бы рядом, и ты бы мог спасти жизнь только одному, кого бы ты выбрал?

Момент – и его надежда увяла. Его радость испарилась.

– Почему вы спрашиваете меня о подобном выборе? В качестве наказания за мои проступки? – У него скрутило живот.

– Ты причинил нескольким людям боль, хотя мог обойтись и без этого. Ты спас человека, рискуя собственной жизнью. Так что тебе положено и наказание, и награда.

Наказание и награда. Он мог оставить в живых брата, и потерять Аннабель, или наоборот. Спасти обоих он не мог. Эдриниэл был самым любимым из ангелов, с самым чистым сердцем, следовательно, Захариилу нужно было позаботится о нем. Или Аннабель, которая так же нуждалась в его заботе. Эдриниэл, которого он любил всем сердцем. Или Аннабель, которую он жаждал всем телом. Эдриниэл жизнь которого была наполнена мучениями и страданиями. Аннабель, посмевшая бросить страданиям вызов, и смешав все его планы.

– И если я не смогу выбрать?

– Значит выбор за тебя сделаю я, не может существовать жизни без смерти и действия без последствий. Ты это знаешь.

Он сжал кулаки.

– Как насчет меня? Возьмите меня. И позвольте жить этим двоим.

– Тогда у этих людей не будет никакого выбора вообще, ты позволишь им умереть?

Вопрос, который звучал подобно декларации. Какие уж тут раздумья. Никаких.

– Я могу его увидеть? – спросил он. – Вы расскажите, как спасли его? Я удалил его любовь.

– В человеке находится намного больше, чем один элемент, Захариил. Ты вынул его добродетель, но оставил его недостатки.

– Я ничего не оставлял.

– Ты оставил Непрощение.

Он имел ввиду... Нет. Нет! Даже то, что он просто слышал это имя являлось непереносимым для него.

– Где он?

Свет вспыхнул перед глазами Захариила... становясь ярче, еще ярче... пока он не начал волноваться, что ослепнет до конца своих дней.

– Смотри и увидишь. Твой брат и твоя женщина.

***

Аннабель оставалась одна в течение пяти минут. Всего то. Только пять. Она и представить не могла, как изменит ее жизнь эта шестая минута – когда Колдо вернулся в гостиничный номер.

Усмехающийся демон находился с ним рядом.

– Непрощение. – Сказал Колдо, толкая демона в её сторону.

Инстинкт заставил ее попятится назад. Аннабель отступила и схватила лампу..., потом сообразила, когда "оружие" было уже перед нею, вытянуть шнур из гнезда. Её ножи лежали на тумбочке, а тумбочка была довольно далеко от нее.

– Что ты делаешь Колдо? – возмутилась она. – Что происходит?

– Привет, Аннабель, – произнесло существо. – Разве ты не помнишь меня?

– Я не с тобой разговариваю демон, а с Колдо.

– Он не может покинуть этой комнаты, но и ты не сумеешь тоже – произнес Колдо. – Я позаботился об этом.

– По моей просьбе, – усмехнулся демон.

– Я перенес тебя к ней, как ты и просил, но я не стану переносить Захариила сюда.

– Это не...

– Это не твой план. Мое облако окружает территорию этой комнаты, и это гарантирует, что ты никуда не денешься.

Послышалось низкое рычание.

– Что за игру ты затеял? Одно мое слово и женщины будут убиты. Ты слышишь меня? Захватчик!

– Это неправда. Они будут спасены, прежде, чем это случится. И между прочим, ты не обо всем подумал. – Ответил Колдо легкомысленно. – И снова исчез, оставив Аннабель во второй раз.

Потребовалось всего лишь мгновение, чтобы она сориентировалась в ситуации, приглушив собственный страх, приведя в порядок мысли и утихомирив жар в собственной груди. Когда она наконец поняла с кем, и с чем – она столкнулась, пронзительный крик вырвался из ее груди:

– Ты!

Перед ней стоял убийца ее родителей, к тому же он стал крупнее, чем она его помнила. Более рослый, более мускулистый, но все еще с лицом того самого варвара с вампирскими клыками. С рогов на его плечах сочился яд, она была уверена, что и хвост проносящийся со свистом возле его ног был так же ядовит.

– Не волнуйся моя супруга. Я не заставлю тебя сильно страдать. Мы сначала немного поиграем. Самое веселье начнется, когда Захариил захочет тебя спасти. И не сможет. У Колдо не хватит сил, чтобы остановить его.

– Я не твоя супруга. – Ее так встряхнуло, что она с трудом удержалась на ногах, жар разгорался в ее грудной клетке. "Сконцентрируйся. Спокойнее. Не позволяй эмоциям взять над собою верх".– Значит ты и есть Непрощение, тот самый трус, что посылает вместо себя сражаться демонов, – " ха, уже лучше".

Он обнажил клыки, заявив:

– Ты заплатишь мне за это оскорбление и Захариил тоже. Кстати, где же он? Неподалеку, я надеюсь. – Он нарезал вокруг нее круги, как когда-то Захариил, изучая каждый ее дюйм. Голодный хищник выслеживающий добычу.

Она вращалась вместе с ним, стараясь не находиться к нему спиной.

– Он занят очень важным делом, – намекая ему, что он таковым не является. – Это только между нами. – "И я надеюсь выиграть. У меня получиться" .