Страница 115 из 123
* * * Я всякий раз от радости хмельной, Мне самому бы в пору возгордиться, Когда любимая передо мной И лик ее улыбкою лучится. Играют огоньки в ее глазах, Она смеется, — о, велик Аллах! — И два бутона на ее щеках Спешат раскрыться, в розы превратиться. Огонь любви сжигает грудь мою, Мне кажется, вот-вот я запою, Мне кажется, пребуду я в раю, Когда мне стан ее обнять случится. Грудь Караджаоглана вся в огне, Ты, милая, приблизилась ко мне. И показалось: будто в тишине Случилось с неба ангелу спуститься. * * * Твое безумье, сердце, мне б умерить, Пьешь, как пчела, нектар и там и тут. Ты тянешься ко всем прекрасным пери, Мне тяжко, сердце, от твоих причуд. Ты хочешь быть водой, что скалы точит. Красавиц мира всех любить ты хочешь, Быть с каждой пери хочешь дни и ночи. Мне тяжко, сердце, от твоих причуд. Как жить, что делать мне, Карадж’оглану? Я ведь не вор, чтоб грабить караваны, Спать бы спокойно, сочинять дестаны, Мне тяжко, сердце, от твоих причуд. * * * Пошли мне, боже, милую, я стражду, Мне той не надо, что теперь со мной, Зачем мне стол, где ели не однажды, Куда и сам сажусь я не впервой? Пусть будет сад, где алых роз не рвали, И пастбища, куда из дальней дали Ни стад, ни табунов не пригоняли; Зачем мне луг с затоптанной травой? Даруй красавицу, пошли удачи, Глаза пусть будут серы, не иначе. Мне нужен конь горячий, а не кляча С одышкой и поникшей головой. Карадж’оглан, пусть у твоей любови, Как выгнутые луки, будут брови. И пусть на ней платок не будет вдовий: Что, господи, мне делать со вдовой? * * * Влюбленный я спешу к тебе сейчас, Чтоб сладкое твое услышать слово, Туда, где ждал тебя я в прошлый раз, Придешь ли ты или обманешь снова? Покачивая станом, ты придешь, Хоть на пути чужие взгляды сплошь. Ждет твой джигит, и ты его поймешь: И ты — раба Аллаха всеблагого. Порой любовь приходит, как напасть, Порой соседствуют беда и страсть, Влюбленному позволь к груди припасть. Ему не надо ничего иного. Всю жизнь о розе плачет соловей, Надолго ль слово милой? На пять дней, Но если есть Аллах в груди твоей, Прижми к груди джигита молодого. Мелькнет вдали платок, она придет, Промолвит слово, сладкое, что мед, Джигит свою любимую поймет, И пусть не будет с ним она сурова. Чем, Караджаоглан, я нехорош? Развей печали, радости умножь, Открой мне дверь в тот дом, где ты живешь И твоего не очерню я крова. * * * Пришел в селенье, чтобы здесь Меня невесты окружили, Чтоб на базаре все как есть Джигиты персики купили. В твоем дому играет саз, Пусть все твои друзья сейчас Придут и пусть рассудят нас, Чтоб спор извечный мы решили. Ты подойди, в глаза взгляни, Чуть пуговички расстегни, Чтобы твою красу они Передо мною приоткрыли. Карадж’оглан благой закон Привез: повелевает он, Чтоб тем отдали, кто влюблен, Невест, которых полюбили. * * * Иду я к той в соседнее селенье, Чей локон наподобие цветка, К той, что тонка, как саженец весенний, Хоть ростом и не очень высока. Сметаной, медом должно ей кормиться. Пусть матушка моя не поскупится, Не пожалеет бархата и ситца, Не дрогнет пусть дающая рука. Как нам с ее отцом поладить старым? Свою отдаст он дочку, да не даром. И должно дорожить таким товаром. Сто золотых — цена не велика. Карадж’оглан, ты от любви недужен, Для ран твоих настой целебный нужен, Построй дворец, пусть там рабыни служат Той, что прекрасней всех наверняка. * * * Какую боль, какое горе мне Ты принесешь еще, моя отрада? Ты приходи ко мне хотя б во сне И хоть таким бывай свиданьям рада. Твой час пробьет, покинешь край родной, Невестой будешь ты, потом женой. А что случится, станется со мной, Тебе в дому чужом и знать не надо. Мне тяжко видеть смоль твоих бровей, Но их не видеть много тяжелей, Не дам тебя во власть чужих людей, К еде своей сам не подсыплю яда. Карадж’оглану слезы лить из глаз, Он с милой разлучается сейчас. Кто отнял бы тебя, когда б хоть раз Ты очутилась вдруг со мною рядом?