Страница 12 из 19
— Я не могу говорить за него.
— Ну, кому-то придется. Единственное, что он сказал, это то, что мы больше не можем быть вместе.
— Он расстался с тобой?
Олди положила обе руки на небольшой прилавок перед окошком.
— Это то, что ты хотела, верно?
— Я этого не ожидала, - сказала я, и это было правдой.
— У него не было много времени, чтобы все мне объяснить, потому что он торопился в Понка-Сити (небольшой городок, расположенный недалеко от Блэквелла), чтобы оформить какой-то дурацкий рисунок.
Я поперхнулась.
— Он... что?
— Ты меня слышала, Истер. Почему ты так поступаешь со мной?
— Мне жаль, - сказала я, чувствуя то же ощущение, что и при разговоре с Сарой. - Почему я так с тобой поступаю?
— Неужели он обманывал меня? Я должна знать!
Фрэнки положила руку себе на бедро.
— Какая разница, если вы расстались?
Глаза Олди уставились на Фрэнки.
— О, просто иди и роди еще одного ребенка, Фрэнки.
Фрэнки медленно отодвинула меня и наклонилась к окошку.
— Разворачивайся и уходи, или поедешь в поездку с подбитым глазом. Потому что я достану тебя даже через это окошечко.
Олди закатила глаза и начала уходить, но затем резко остановилась и вернулась.
— Смотри сама, Истер. Когда я вернусь, моей главной задачей станет сделать тебя настолько несчастной, что ты предпочтешь закончить обучение на дому. Думаешь, до этого был комар? Это были цветочки.
— Звучит как угроза, - прищурилась Фрэнки, смотря на Олди.
Та улыбнулась, выглядя страшнее, чем когда-либо прежде.
— Я не угрожала. Я просто рассказывала ей, как пройдут ближайшие шесть недель ее жизни.
— Это то же самое, - сказал Фрэнки.
— Поеду наслаждаться своими весенними каникулами. А ты попытайся насладиться своими.
— Обязательно, - сказала я, приподнимая подбородок.
Она взглянула на меня так, что в жилах застыла кровь, а затем вернулась к своей Хонде.
— Ха! Отличный ответ! - сказала Фрэнки, находясь почти в эйфории от этой стычки.
Я присела на прилавок.
— Она ведь серьезно. Каникулы закончатся, и для меня начнется ад.
— Какая разница? - сказала Фрэнки, подмигивая мне.- У тебя есть твой Уэстон.
— Он не мой.
— Он оформлял твой рисунок, - она вздохнула.
— Это все очень странно. С младших классов каждый день повторялось одно и то же. Становилось все хуже и хуже, а теперь все... Не знаю.
— Стало изумительным?
— Изменилось.
Фрэнки кивнула. На стоянку заехал внедорожник, из которого выскочили четыре ребенка. Мы с Фрэнки вернулись к работе. Я не могла дождаться начала весенних каникул. Если после них меня ждал ад, надо было наслаждаться каждой их минутой.
ГЛАВА 8
Грузовик Уэстона припарковался около «Dairy Queen». Я вручила ему двойной вишневый вафельный рожок, будто бы он и так не выглядел безумно счастливым. Улыбка Уэстона расползлась по всему лицу.
— У меня есть время пойти домой и переодеться? - спросила я.
— Нет. Хочу поскорей показать тебе кое-что.
Мы подъехали к его дому. Окна были темными, а в гараже не было машин его родителей. Несмотря на то, что сейчас были выходные, весь город, казалось, вымер. Большинство детей, как и их родители, уехали отдыхать, и Блэквелл погрузился в недельный сон. Так было каждый год.
— Твои родители уже уехали?
Он кивнул.
— Сегодня утром.
— Что они сказали насчет того, что ты остаешься дома?
Он придержал для меня дверь, и я прошла вперед.
— Ну, все прошло немного странно. Они были сбиты с толку, и мама беспокоилась об Олди, но, мне казалось, они испытали облегчение. Думаю, они разрешили мне поехать, потому что мне уже восемнадцать, но все равно беспокоились за меня.
— Это имеет смысл.
— Они спросили меня, хочу ли я покататься на лыжах, но это первый их отдых без детей, так что они сами были рады, когда я отказался.
Я усмехнулась. Жизнь Уэстона привлекала меня. То, как близок он был с родителями, как они понимали друг друга и заботились о членах своей семьи, было мне чуждо. Но больше всего мне нравилось, как спокойно и без криков они решали свои проблемы.
Мы подошли к главной лестнице, Уэстон включил свет и мы стали подниматься наверх по винтовой деревянной лестнице с полированными перилами. Мне нравился его дом. Он был настолько чистым и оформленным с такой заботой, что больше напоминал фотографию из журнала. На глиняного цвета стенах висели фотографии Уэстона и его сестры Уитни, вместе и по отдельности, начиная с начальной школы и заканчивая этим годом.
Дойдя до конца лестницы, мы оказались в еще одном коридоре, и Уэстон открыл последнюю слева дверь, жестом показывая мне пройти. В комнате все еще было темно, когда я вошла, и Уэстон, следовавший за мной, включил свет, после чего я увидела его кровать, комод и письменный стол. Как и везде в доме, у каждой вещи было свое место. Везде было чисто, и пахло свежестью. Кровать была ровно застелена темно-синим покрывалом, сверху которого лежала подушка. Стол был чистым, все вещи лежали на своих местах, а новенький компьютер был включен.
Над столом висел карандашный рисунок с моим изображением. Рамка была черной и выглядела как канат. Она сильно отличалась от коричневых деревянных рамок, висевших над его кроватью, и вообще от всего в комнате.
— Что думаешь?
В этот момент я поняла, что стояла, раскрыв рот, и поспешила закрыть его. Уэстон нахмурил брови.
— Я поехал в Хобби Лобби в Понка-Сити, чтобы купить эту рамку. Эта было не совсем то, что я думал взять, но мне хотелось показать ее тебе сегодня. Я не мог ждать другую.
— Ты действительно собираешься провалить ИЗО?
Он пожал плечами.
— Какая разница? Так что ты думаешь?
— Институту искусств Далласа может не понравится, что ты провалил ИЗО.
Его плечи поникли.
— Я не поеду учиться в Даллас, Эрин.
— Почему нет?
— Я пытался сказать об этом своим родителям, но просто не мог сделать это, смотря им в глаза.
— Ты хочешь туда поехать?
Он потянулся.
— Да.
— Тогда езжай туда. Мы придумаем способ, как тебе туда поехать, даже если мне придется держать тебя за руку, когда ты будешь им об этом рассказывать. Они любят тебя, Уэстон, и прежде всего хотят, чтобы ты был счастлив, верно?
Он медленно кивнул.
— Но...
— Никаких «но». Мы придумаем способ.
Он мгновение смотрел на меня.
— Тебе нравится рамка?
— Да, нравится. Как и эта картина. Я до сих пор не понимаю, почему ты решил нарисовать меня в качестве своего итогового проекта,- конец предложения повис в воздухе.
Он, казалось, был разочарован моим вопросом.
— Я не знаю, почему. Просто начал рисовать, и только через неделю понял, кто она, - сказал он, указывая на рисунок. - Это ты. Я сначала не понимал, почему уделял рисунку так много времени, но затем все встало на свои места, - Уэстон сделал несколько шагов ко мне, чтобы заглянуть в глаза. - Знаешь, когда ты много о чем-то думаешь, то начинаешь об этом мечтать. А когда долго о чем-то мечтаешь, то уже просто надеешься, что это станет реальностью, - он вздохнул. - Я думаю о тебе все время, Эрин. Я много лет хотел заговорить с тобой, но чертовски нервничал. Я не знал, что сказать, и не знал, как ты на это отреагируешь. Я боялся, что ты подумаешь, будто я просто пытаюсь извиниться перед тобой за Олди. Знаю, до конца школы осталось мало времени, и потом мы разъедемся, но у меня отлично получается любить тебя на расстоянии.
Я с таким трудом старалась не расплакаться перед ним, но в тот момент почувствовала, как заслезились глаза. Одна капля скатилась по щеке, и я быстро вытерла ее.
Уэстон зажал мое лицо между ладонями и наклонился ко моне.
— Могу я тебя поцеловать?
Я медленно кивнула, чувствуя, как напрягся каждый нерв в моем теле в ожидании того, что вот-вот произойдет.
Уэстон наклонился, закрыл глаза и прижался своими губами к моим. Они были такими мягкими и теплыми. Его рот раскрылся, и я сделала то же самое.