Страница 56 из 60
На Вануату у него была невеста Мэри, девушка жившая в Порто Вилла, но родом с одного из северных островов. У неё были проблемы с владельцем квартиры, и Андрэ заплатил за аренду за шесть месяцев вперёд, а потом отвёз её на лодке на Санто, повидаться с семьёй, которую она не видела уже несколько лет.
Когда мы снова встретили его на Фиджи, его новая подружка работала в Лаутока, а её семья жила в деревне на северном побережье. Милика, в течении недели жила на «Самоа», на якорной стоянке в порту, а в пятницу вечером Андрэ выбирал якорь и перегонял лодку в её деревню. Там они проводили уикэнд с другими фиджийцами, а в понедельник на рассвете возвращались в Лаутока, как типичное европейское семейство.
Ёсун
Его зовут Тогук, 35 лет, доцент архитектуры из Стамбула, её Ёсим, художница 25 лет, оба турки. Лодку они себе не выбирали, она свалиласт на них с небес. И их история, одна из самых странных, которые нам доводилось когда-либо слышать. Рассказывают они её кусками, на очень плохом английском и при помощи друга испанца, который их почти усыновил и помог добраться до этих мест.
Лодка называется Ёсун, что по турецки означает, водоросль. Первый её владелец, турок, имя которого нам неизвестно, вышел из Стамбула много лет назад, пересёк Атлантику, прошёл Панаму и добрался до Гаваев. Там он повстречал американку, нашёл работу и осел. Прошли годы, турок заработал состояние и захотелвернуться домой. Но как? На лодке, конечно, таким образом он стал бы первым турком, совершившим кругосветку. И они отправились в путешествие, намереваясь идти небольшими переходами, он, жена и матрос.
Но уже первый переход с Гаваев был далеко не маленький, 2200 миль от Гонолулу до Полинезии. Прибыв на Таити, турок решил отказаться от продолжения плавания. Он уже слишком стар для таких приключений. Однако ему хотелось бы, чтобы его лодка закончила путешествие, начатое много лет назад. И тогда он помещает объявление в стамбульской газете, что подарит лодку тому, кто доведёт её до пункта назначения.
Ёсим и Тогук объявление прочитали, очень похоже на шутку, и они в шутку ответили. Они были не единственные ответившие, но владелец лодки выбрал именно их! Мало денег, малый морской опыт, очень плохой английский, но большое желание приключений. Их друзья скидываются и собирают им денег на самолёт до Тахаа. Ёсим продала все имеющиеся картины и когда закончился учебный год, они пустились в путь.
На Тахаа владелец передаёт им лодку и уезжает. — Когда доберётесь до Стамбула, — говорит он — лодка будет ваша.
Двое не знают, то ли радоваться, то ли хвататься за голову. Они на другом краю земли, на старой, запущеной лодке, почти нет морского опыта и денег, неуверенность и бескрайний океан впереди. Они буквально не знают, за что хвататься. Пытаются подготовить лодку и подготвиться сами, спрашивают советов у всех подряд, ищут карты и лоции и учатся ими пользоваться. В конце концов, увязываются за испанской лодкой и отправляются. Тысяча миль и десять дней плавания до захода на Апиа в Самоа, уже совсем без энтузиазма и лишь с огромным чувством страха.
— Они спрашивали у всех, были ли волны, которые им встретились, большими или это нормальные волны, и может ли ветер быть сильнее, чем тот что дул в этот раз. — рассказывает Мигель, испанский добрый самаритянин, помогший им на этом переходе.
«Ёсун», однако, течёт изо всех щелей, даже просто в дождь, и плохо защищённый кокпит принимает воду на каждой большой волне накатывающей с кормы. Они уже готовы всё бросить, но Мигель берёт их под своё крыло. Он убеждает их идти с ним хотя бы до Фиджи. Там можно оставить лодку, вернуться в Турцию, так как каникулы уже заканчиваются, взять отпуск на год, выяснить ситуацию с владельцем, который не оставил никаких письменных договорённостей, и, если всё в порядке, вернуться на Фиджи, инвестировать деньги в ремонт лодки и договориться с ним о возвращении в Средиземноморье.
Так они и поступают, в Турции берут отпуск на год и оформляют продажу лодки за один доллар. Бывший владелец также дарит им билеты на самолёт до Фиджи.
Красивая человеческая история, но история морская на этом не заканчивается. Мы видели, как они работали по двадцать часов в течении месяца на верфи Фиджи, чтобы привести лодку в порядок. Они не могли себе позволить даже одну кока-колу на двоих, но все другие экипажи по очереди готовили ужин и на них и даже доставляли на лодку. Говорили они мало, на плохом, гортанном английском, спрашивали советов у всех, но казались счастливыми.
Они отправились на запад, путешествуя в связке с Мигелем. Собираются пройти Торресов пролив и обойти Индонезию, чтобы не тратиться на разрешение на плавание, которое стоит 150 долларов, дойти до Малайзии, оставить там лодку и снова вернуться в Турцию. Далее намереваются продолжить плавание поэтапно, во время летних каникул, продавая по дороге картины, для пополнения бюджета, что возможно позволит увеличить продолжительность путешествия.
Нет смысла спрашивать их, довольны ли они своей лодкой, задавать вопросы о её водоизмещении, осадке и вооружении, всё равно они не знали бы, что ответить. Единственное, что они знают, что это приключение изменило всю их жизнь.
Тэд и Сюзан
Тэд и Сюзан возрастом уже ближе к семидесяти, чем к пятидесяти. Они собранны и ироничны, отзывчивы и вызывают симпатии. Хорошо говорят по французски и знают, как трудно понимать, когда кто-то говорит на неродном тебе языке, поэтому, когда рассказывают о себе по английски, говорят медленно, с пониманием тех, кто их слушает. Они отправились из Соединённых штатов с десяток лет назад. Он в прошлом моряк и юрист. Их лодка, стеклопластиковый Hans Christian 38, спроектирована для для дальних круизов. Внутренняя обстройка из цельного тика, очень жёсткий корпус, огромный бушприт, защищённый толстыми трубами из нержавейки и много, возможно слишком много, наружной деревянной отделки.
— Лодке она требуется. — говорит Сюзан, зачищая ультра мелкой шкуркой третий слой лака на деревянной полосе проходящей вдоль всего борта. Раз в год они зашкуривают её до чистого дерева и, с точностью скрипичных дел мастеров, покрывают четырьмя слоями нового лака.
Глубокий кокпит, управление румпелем, просторная каюта, множество инструментов и хорошо оборудованная кухня. Вся ихжизнь за пределами Соединённых Штатов заключается здесь, в этой безупречной, отлично оборудованной и оснащённой лодке.
— Три года назад мы установили закрутку стакселя, и с тех пор продолжаем себя спрашивать, почему не сделали этого раньше. — Говорит Тэд, кивая в сторону бушприта своим крючковатым носом и белым чубом. — Нам не хотелось что-то менять на оригинальной лодке. В остальном она такая же, как когда мы её купили.
Всё, включая похожий на рога буйвола объект на палубе, на половину из латуни, наполовину из дерева, всегда отполированный. На него опирается гик. Свою лодку они не поменяли бы ни на что в мире.
Тэд и Сюзан, идеальные антигерои. Вместо того, чтобы рассказывать о героических переходах, свирепых штормах и жутких ливнях, они рассказывают о случае, как в Новой Зеландии поднимались на гору, или как в Новой Каледонии занимались треккингом.
Сюзан страдает от морской болезни и не стесняется об этом говорить. Она не любит большие переходы, и соглашается на них только потому, что иначе никак, но ей больше нравится останавливаться на суше, посещать новые места. Разделениеобязанностей на борту классическое: она готовит, поддерживает порядок, красит и содержит в идеальной форме всё это дерево, он занимается механикой, электроникой, двигателем и всеми техническими вопросами. Их бродяжничество очень медленное, все последние десять лет они были в Тихом океане. Длинные стоянки в портах, дни проходящие в велосипедных прогулках утром и обслуживании лодки вечером. На их скорлупку, внешне небольшую, на Рождественские праздники к ним приезжает мама Сюзан, которой почти девяносто лет.