Страница 34 из 68
"Вы даже можете услышать, как они сражаются" — говорил один эльф другому однажды ночью, когда Королевский Лебедь огибал узкую полоску береговой отмели — "как склочные дети". Конечно, нельзя было услышать шум борьбы, но не трудно было вообразить.
Во время своих массовых скитаний эльфы испытали на себе соленые брызги морей в проливах между землей Соламнии и островом Северный Эргот. Везде, где бы они ни были, они собирали новости. Некоторые из особенно отчаянных эльфов пробирались в портовые города, в таверны и магазины, чтобы услышать вести о родной земле. Таким образом изгнанники и узнали судьбу своего короля Лорака, пойманного в магическую ловушку. К своей горечи они обнаружили, что Сильванести теперь называли не иначе как Королевство Кошмара. Также эльфы слышали вести о своей принцессе и ни одна из них не была обнадёживающей. Эльхана Звёздный Ветер, их принцесса, бродила по портам и городам всего мира, ища помощь, но не находя её. Но Эльхана не теряла надежды. Как раз в то время, когда зелёные драконы стали гнездиться в замученных лесах, она раз за разом входила в самые высокие кабинеты городов, ища союзников, могущих помочь ей избавить родину от злых чар.
"И спасти её отца" — говорил эльф, который услышал эту новость в порту недалеко от руин Города Потерянных Имён, далеко в самой верхней части Соламнии — "Она полагает, что он не мёртв". Задрожав, он повторил: "Наша принцесса считает, что Беседующий Со Звёздами всё ещё жив."
Таким образом, благодаря отчаянным эльфам, приносившим новости из портов, мир в воображении народа Сильвана становился всё больше и больше. Один из таких сорвиголов, рисковавших пробраться в города людей, был Даламар Арджент, которые не столько пытался разузнать что-то о Сильванести, сколько обо всём остальном мире. Каждый раз, когда флот заходил в порт, он спускался до доков и шел среди людей в таверны, стремясь изучить все, что мог. Это не было для него лёгким делом — ходить среди чужестранцев, потому как он думал о них так же, как и все другие эльфы. Но он всё равно упорно продолжал выходить в порт. Каким огромным оказался мир, в котором Сильванести отнюдь не был центром! Какими странными казались языки — некоторые красивые, некоторые невообразимо уродливые. Он разговаривал с людьми в дикарских портах возле Каламана, в Палантасе и на базарах Каэргота. Всё вокруг — особенности людей, гномов и кендеров очаровывало его, запахи приготовления пищи в палатках, специй на рынках, аромат иностранных тканей. Сияющие глаза незнакомцев были опьяняющими, глубокими, вдумчивыми и занимательно странными.
Наконец беглецы прибыли на Южный Эргот и основали здесь временное поселение. Лорд Белтанос, кровный родственник Беседующего Лорака, сформировал правительство Глав Домов в изгнании. Это правительство имело такой же состав, что и в Сильванести, за двумя исключениями. Илле Сават погибла в Лесу Сильванести, а Лорд Гаран из Дома Защитников не пережил морского перехода. Он умер ещё во время первого месяца путешествия. Сердце старого воина просто остановилось в груди. Оно было разбито, говорили некоторые, так как Гаран не смог пережить бегство из страны, которую так долго защищал. Таким образом, Дом Мистиков возглавил Лорд Фелеран, а Дом Защитников — Лорд Коннал, который был соратником Гарана во время войны.
Правительство в изгнании собралось тотчас же по прибытии, поставив задачу решить вопросы притязаний Сильванести к этой земле солёного бриза и сосновых лесов, богатых охотничьих угодий и прибрежных вод, полных рыбы. То, что на этой земле жил дикий народ Кагонести, который когда-то давно их сильванейстийские родичи хотели превратить в расу слуг, значения не имело. Сильванести пришли с оружием, вооруженные уверенностью, что они, как избранные богов, достойны самого лучшего на этой земле. Уверенность в этом, независимо от того, как сложатся дальнейшие обстоятельства, была всё ещё незыблема в Детях Сильваноса. Таким образом они обратили в рабство Кагонести и основали на их земле город Сильвамори, ставший их домом в изгнании. Несчастные Кагонести попали теперь в гораздо более тяжкое положение, чем их аристократические кузены, но тяжкие вздохи и стенания по-прежнему доносились в основном из домов сильванестийцев, несчастных изгнанников.
Даламар Арджент не часто присоединялся к общим жалобам, и поначалу это удивляло даже его самого. Он на самом деле переживал за свою родину, осиновые леса, чистый и светлый город, ароматы садов и глубокие звоны колоколов в гаванях. Иногда он доставал вышитый футляр свитка, который содержал Гимн Рассвета к Эли и смотрел на него, испачканного грязью со дня смерти лорда Теллина. Он попытался возвратить его леди Линнте, но она не взяла. Она долго смотрела на Даламара и ее глаза, переполненные горем, беззвучно просили: не заставляйте меня взять это, не заставляйте меня думать о том, чего, возможно, никогда и не было. И таким образом Даламар оставил свиток у себя, как экспонат другого времени, другого места и богов, имена которых звенели через сосновый лес Сильвамори, но не в его сердце.
Он оказался свободным от какой-либо работы, как и многие другие в изгнании. Вместо этого Даламар оказался в объятиях одной из дикарок Кагонести, женщины с волосами цвета Солинари, глазами цвета морской волны и длинными загорелыми руками. K'гатала была мудрой женщиной, особенно по части магии Кагонести, верящей в то, что эльфийские имена могут многое рассказать о их обладателе. Она сказала ему, что у него странное имя для одного из Светлых Эльфов, поскольку если на языке Сильванести "арджент" означало "серебро", то на языке Кагонести это слово означало "сын ночи". "И это…," — сказала она однажды ночью, лежа в его объятиях и запустив свои длинные пальцы в его темные волосы, — "это странное имя для одного из вас, но возможно не настолько странное для тебя."
Подобные высказывания были неизменной частью ее обычного репертуара, а также всевозможные предания и сказания. Даламар наслаждался ее обществом, тайнами и магией. Он не ходил к ней открыто. Такие вещи не поощрялись лордом Белтаносом и его правительством в изгнании. Сама мысль о разбавлении крови Сильванести путем произведения на свет детей-полукровок приводило их в дрожь. Тем не менее, Даламар продолжал ходить к ней и продолжал привычно изучать магию. Тайно, днем или ночью, он изучал такие вещи о которых не мог и мечтать — как Кагонести выпевают свои заклинания. Кроме того, заклинания Диковатых эльфов не были составлены из слов. Скорее они были составлены из сотканных между собой обрывков слов и любой смертный должен был потратить на их изучение несколько месяцев. У Даламара были и время, и желание. В течение первого года после изгнания, он продвинулся в своем обучении настолько, что снова стал подумывать о том, чтобы найти способ поехать в Вайретскую Башню Высшего Волшебства и пройти Испытание. Но как? Он не знал, он даже не знал, переживет ли эта Башня войну, которая бушевала в мире за пределами Сильвамори.
А война действительно бушевала. Даламар знал это. У него были друзья среди моряков, которые привозили новости из портовых городов. Так как первый год изгнания закончился, и впереди замаячили следующие годы, он узнал, что за пределами Сильвамори население Кринна ожидало приближение весны с ненавистью. Весна означала возобновление войны.
После бедствия в Сильванести армии Такхизис пополнили запасы продовольствия, оружия и снова обрели силу. Они оставили позади Королевство Кошмара и повернули на запад. Фейр Керон была предводителем красных драконов. Новый Повелитель был предводителем синих драконов и таким образом все знали и боялись его Синюю Армию. Она пронеслась через Соламнийские равнины как пожар, беспощадный и жаждущий завоеваний. Она обошла Каламан и теперь неистовствовала вдоль долины реки Вингаард, поджигая, грабя и убивая. Всюду, где проходила эта армия, она одерживала победы. Люди, верящие в Богов Добра, взывали к Эли-Паладайну, но ни один бог не ответил. Небо над землей становилось темным от драконов. Сама земля была красной от крови и трупы забивали широкую реку Вингаард. Армия прошла через Вингаардскую Башню и оставила позади себя мертвых и разрушенный Солантус.